Максим Знак: Текст обвинения похож на сценарий голливудского блокбастера

Известный юрист Максим Знак в интервью из СИЗО в Минске рассказал об обвинениях против себя, результатах голодовки и о сюжете романа, который пишет в тюрьме.


Юрист Максим Знак во время президентской кампании в Беларуси отвечал в команде экс-банкира Виктора Бабарико за правовые вопросы. Именно он настаивал на неукоснительном соблюдении закона на всех этапах избирательной гонки, а также ввел в употребление термин "правовой дефолт".

После выборов Знак стал членом президиума Координационного совета, а 9 сентября 2020 года его задержали и сейчас обвиняют в заговоре с целью захвата власти и создании экстремистского формирования. Сегодня стало известно, что уже назначена дата суда.

Накануне начала судебного разбирательства по просьбе Deutsche Welle адвокат Дмитрий Лаевский задал Максиму Знаку вопросы для интервью. Ответы Знака мы приводим полностью.

- Максим, как вы себя чувствуете? Как время содержания под стражей вас изменило?

- Со здоровьем у меня, к счастью, все в порядке. Пока мой организм не утратил своего ценного свойства не подводить меня в экстремальных ситуациях, даже во время 226-километровой дистанции триатлона он всегда дожидался финиша. Вот и сейчас, когда что-то начинает беспокоить, у меня получается уговорить зуб не ныть, а живот не бурчать. Это везение, я считаю.

Содержание под стражей меня, конечно, изменило физически. Несмотря на то, что я 9 месяцев не видел темноты, я сейчас совсем не загорелый. Еще у меня существенно меньше возможностей для занятия спортом, да и в целом для движения, но я стараюсь: вот уже 3 месяца каждый день стою по 5-7 минут в планке. Ежедневно "отдаю" по 10-30 раз пресса за каждое полученное письмо, при возможности - бег, хоть и на месте, еще отжимаюсь и приседаю на прогулке.

- Во время ареста вы объявили голодовку. Каких результатов, по-вашему, вы этим добились?

- Отрицательные результаты иногда тоже очень важны, мы многое подтвердили с помощью документов по принципу "от противного". Вот и в ходе голодовки я, во-первых, утратил определенные иллюзии и убедился в том, что даже высокие ставки ничего не меняют в подходе правоприменителей, даже скорее наоборот. Во-вторых, я узнал, что всегда, даже при правомерных действиях на личной территории система находит ассиметричные ответы. Но об этом не сейчас.

- Вас обвиняют в заговоре с целью захвата власти и создании экстремистского формирования, скоро дело передадут в суд. Как вы можете прокомментировать обвинения против себя?

- У юристов принято комментировать обвинение в суде на публичном открытом процессе, чтобы любой независимый наблюдатель мог вынести собственное суждение. К сожалению, и это сейчас становится роскошью. Могу сказать, что в каком-то смысле мне повезло, ведь текст моего обвинения похож на сценарий голливудского блокбастера, в котором мелкими буквами в конце помечено: "основано на реальных событиях".

И все же я не могу понять, как, зная не только о всех публичных поступках, но и о каждой фразе, о каждой мысли тех, кто работал вместе со мной тем летом, можно излагать все с точностью до наоборот в документе, который направлен на изменение жизни человека на период до 12 лет. Честно говоря, несмотря на все происходящее, это не укладывается в голове.


Самое печальное, что исходя из смысла обвинения, экстремистами можно считать всех уважаемых белорусов, которые вошли в Координационный совет, чтобы хоть как-то помочь в переходе к конструктивному решению в контексте августа 2020 года.

А еще более печально то, что, обвиняя нас в заговоре, проявившимся якобы в публичном давлении на власть, следствие фактически обвиняет каждого, кто выражает свое несогласие, в непосредственном "исполнении" этого предполагаемого "заговора".

- Вашей главной идеей во время избирательной кампании было стремление делать все строго по закону. Вы по-прежнему считаете, что это была правильная стратегия?

- В этом смысле я неисправим. Я до сих пор уверен в правильности такой стратегии, хоть многие со мной будут не согласны и приведут убедительные доводы. Но я знаю точно, что если бы стратегия была другая - основанная на незаконных действиях - то меня бы точно не было в штабе. И я уверен, что многих моих коллег тоже.

- Как вы думаете, на сегодняшний день белорусский режим можно победить сугубо легальными способами?

- Белорусы могут все, но, к счастью, вопрос о смене режима не стоит (я под режимом в данном случае понимаю конституционно-правовой строй государства).

Ситуация на самом деле поразительная: в законодательстве - демократические принципы, официальная пропаганда тоже оперирует идеалами законности, демократии и справедливости. Но при этом видно, что одним и тем же действиям разные стороны на основании одних и тех же декларируемых идеалов дают прямо противоположные оценки. Это значит, что кто-то врет, и вместо обсуждения идеалов надо, наконец, перейти к обсуждению фактов.

Изменение режима легальным способом - это референдум. Но с лета 2020 года люди добивались не изменения режима, а применения имеющихся норм права и соблюдения установленных процедур. Однако ничего не изменилось, только де-юре и де-факто разошлись еще дальше. Впрочем, бесконечно так продолжаться не может.

Режим в Республике Беларусь определен в Конституции - это демократическое социальное правовое государство. Каждый сам может ответить, кто пытается изменить этот режим нелегальными способами в 2020-2021 годах.

А самое главное в этой ситуации - перестать врать. Наша проблема - не режим, а прежде всего патологическое вранье.

- Во время избирательной кампании, говоря о ситуации с верховенством права в Беларуси, вы ввели в употребление термин "правовой дефолт". Сейчас правовой дефолт стал еще очевиднее. Как белорусам жить в таких условиях?

- Правовой дефолт - это не отдельные нарушения, а состояние системы в целом. Нельзя немножко нарушить закон при его применении - порочные практики будут расползаться по разным сферам, потому что так удобнее. Но как показывает история, в конечном счете круг замыкается, и порочная практика возвращается к тем, кто ее использовал.

Что касается вопроса "как жить?", то ответ на него каждый человек ищет сам всю свою жизнь, независимо от наличия правового дефолта. Несправедливость - одно из испытаний, с которым нужно бороться. Некоторые, правда, говорят, что следует смириться. Но мне кажется, это плохая стратегия.

- Несмотря на арест, вы продолжаете писать стихи и песни, которые потом исполняют ваши коллеги. Как вам удается в застенках не терять оптимизм и заниматься творчеством?

- Я считаю, что не терять оптимизм - это наиболее выигрышный вариант в моей ситуации. Не вижу никакого смысла к остальным проблемам добавлять еще и перманентно плохое настроение. Если все же неугасимый оптимизм временами угасает, можно садиться и заниматься творчеством - это древнее средство для врачевания всех печалей.

- Ваша жена Надежда Знак в одном из интервью говорила, что в СИЗО вы пишете роман. О чем он будет?

- Да, набросок того, что я громко назвал фантастическим романом, уже есть. Состоит он из трех "томов"-ежедневников и называется "Лэпсер". Идея такая: развитие мысленного интерфейса в будущем привело к возможности входить в особое состояние лэпса, где время для каждого течет по-своему. Для некоторых людей с особыми способностями - лэпсеров ("эльфов") за 1 секунду в лэпсе проходит до 2 в 21 степени секунд, и у них очень много свободного времени.

Но роман, конечно, не о технологиях, а о людях. И как все романы - о любви. Поскольку длинных произведений я писать не умею, вместе с "Лэпсером" появился сборник из 100 небольших грустно-веселых историй "Зекамерон".

- Что сейчас белорусы могут сделать, чтобы ускорить ваше освобождение?

- Есть очень простой и правильный способ: следователи, прокуроры, судьи - они ведь тоже мы, белорусы. Для моего скорого освобождения достаточно честно, открыто и публично рассмотреть мое так называемое "дело" по закону.

Вот и все.