Проханов: Лукашенко чувствует, что ему готовят Гаагу, железную клетку

Известный российский писатель и журналист Александр Проханов в эфире радиостанции "Эхо Москвы" прокомментировал последние высказывания Александра Лукашенко.

― Нас порадовал Александр Григорьевич Лукашенко двумя информационными бомбами. Одна проистекает из другой. Первая заключается в том, что он фактически признал Крым, сказал, что полуостров де-юге и де-факто является частью Российской Федерации. Добавил, что его визит, его поездка в Крым, которая уже согласована с президентом России Путиным, и станет фактом признания Беларусью принадлежности Крыма. Как вы к этому относитесь?

― Я считаю, что не напрасны были эти, длящиеся часами, месяцами, а, может быть, даже годами, встречи и посиделки двух президентом. И там, за кулисами совершалось и продолжает свершаться еще много интересного, важного, связанного, действительно, присоединением двух государств, превращением их в нечто новое, целое, именуемое как, условно, союзное государство.

И мы помним, как Лукашенко возмущался крымскими событиями, как он возмущался донецкими событиями, как говорил, что из Беларуси в Украину идет бронетехника, и как мы все переживали этот демарш, который устраивал президент Беларуси по отношению к России.

Но, видимо, эволюция мирового порядка, Европы, убеждают Александра Григорьевича в том, что такое гордое одиночество, гордое стояние, оно не приводит ни к чему, кроме как к поражению его суверенитета и его государственности, которую он так последовательно страстно и мощно выстраивает.

Я считаю, что это огромный шаг на пути соединения, сочетания двух наших государств в государство союзное. И, мне кажется, что это не последний шаг по признанию. Я убежден, что со временем вслед за Россией Лукашенко признает и Донецкую и Луганскую "республики". И, конечно, на очереди будет и Абхазия и Южная Осетия. Это все путинский план по созданию большого нового союза — не знаю, как его назвать — большого союзного государства, которое, конечно, не является Советским Союзом, но является опять таким наступлением после ужасного отступления России после 91-го года...

― Насколько ценным вы видите это признание Лукашенко в свете того, что он ведь сделал это — я предположу, и вы говорили о переговорах с Путиным, встречах и так далее, — но все-таки в результате такой политики Запада. То есть его, действительно, отторгли от всего мира, сделали изгоем. И тогда уже от нечего делать он повернулся лицом к нашей стране.

― Конечно, Лукашенко затравили, конечно, загнали в угол. Причем загнали в угол не только политически, а личностно. Мне кажется, Александр Григорьевич, он чувствует, что ему готовят расправу, ему готовят Гаагу, ему готовят железную клетку. И, конечно, он сражается. Он же не хилый человек. Он настоящий крестьянский мужик, мощный. У него мощные кости, мощные плечи, сумасшедшая энергетика. И он сражается, как сражаются медведи. И то, что он сейчас свершает, это во многом и психологический эффект.


И, конечно, вопрос рассуждения, размышления о том, выстоит ли маленькая Беларусь, и стоит ли мнимый суверенитет этого крохотного осколка бывшей Российской империи, того, чтобы потерять реальный контроль над страной, реальную репутацию такого мощного оригинального и неповторимого на фоне современной Европы лидера, каким он является.

― Мы же не знаем, какая может быть форма этой интеграции. Может быть, Беларусь останется, условно, страной, которая выступает на Олимпийских играх, где-то представлена в международных организациях, и, тем не менее, тесно связана с Россией. Это же неизвестно пока.

― Это неизвестно. Но, мне кажется, там будут отсутствовать превентивные, грубые формы всасывания, поедания, перемалывания. Сейчас достаточно изощренный мир. Идут утонченные такие политические энергии. Вообще, возникает новая реальность политическая. Мы ее чувствуем хребтом, но не можем ее назвать. И в этой реальности сами по себе границы начинают казаться зыбкими, и все страны, которые казались кристаллическими, они превращаются в холодец, в такой бульон. И поэтому на фоне этой новой реальности, мне кажется, могут быть совершенно другие формы сближения, взаимодействия и превращение двух соседей в некое новое союзное государство. Не арифметически соединенные друг с другом, а по законам какой-то новой глобальной алгебры.

― Теперь поговорим о еще одной бомбочке, которая пристегивается к этой. Лукашенко еще сказал, что если США разместят ядерное оружие в Восточной Европе, то он предложит Путину вернуть его в Беларусь. С 93-го года Беларусь — участник договора о нераспространении ядерного оружия. И вот договор придется или захочет он нарушить. К этому как относитесь?

― Я записываю это событие в тот же наш с вами список, что и Крым. Здесь нет ничего сенсационного. Ну, хорошо, есть оружие ядерное России в Беларуси или нет, но русские ракеты средней дальности, будучи размещенные…

― В Калининграде, например.

― В Калининградской области. Они могут долететь по Пиренеев, они могут поражать американский 6-й флот, который базируется где-нибудь в Барселоне или в Пирее. Поэтому это чисто политическое заявление. Это заявление носит характер такой: если вы, то и мы — такой угрозы, которая может и не состоятся. Я не убежден, что и американцы разместят свои ракеты ядерные в Европе. Потому что это тоже, достаточно абсурдное заявление. Американцы могут послать свои средние и тяжелые ракеты из любой точки земного шара, которые долетят до «Эха Москвы».

― Это первым делом, что ли, вы хотите сказать?

― Сначала ко мне первая прилетит, подлетное время, а потом и до вас доберется.

― Ну, что ж, мы на небесах окажемся, как говорил Владимир Владимирович. Но, кстати, Столтенберг сказал, что если с Германией какие-то неувязки будут по поводу ядерного оружия, то оно переедет в Польшу. Так что это ответ на заявление вполне себе официального лица — генсека НАТО, я напомню.

Вот смотрите, это все-таки символический жест для Лукашенко, мне кажется, потому что можно себе предположить, что начнется после того или если это произойдет. То есть это же будет очередная волна в западных СМИ, заявления того же НАТО, Евросоюза и прочих. Это посчитают оплеухой. Александр Григорьевич, конечно, любит их раздавать последнее время, но стоит ли оно того?

― На блатном языке это называется «шухер». Будет большой шухер, но не более того. Не будет взорвано ядерное оружие и ядерные мины, которыми Европа заминировала себя в 70-х годах. Этого не произойдет. Это форма так называемой мягкой силы, мягкого воздействия, форма международных скандалов, которые используются для продвижения тех или иных инициатив или, наоборот, для маскировки тех или иных инициатив.

И вся эта грозная шумиха, мне кажется, что в недрах этой грандиозной шумихи таятся будущие переговоры, смещение всего этого. Чем тяжелее громыхают сегодняшние политики, там изящнее и утонченнее будут действовать следующие поколения международников.

― Переговоры кого с кем? Запада с Россией или как?

― Да, Запада и Востока. В том виде, в каком он в то время будет. Будет ли он включать в себя только лишь одну Россию или, в том числе, Беларусь, Крым, а, может быть, часть Украины. Трудно сейчас гадать.

Просто я вспоминаю советское время. Мне позволили посетить мобильные ракетные установки. Тогда это была сверхсекретная машина. Сейчас она открыта, пожалуйста, снимай. А эти «Тополя» размещались в Беларуси. И я приехал в Белоруссию. И это были потрясающие ночные походы под звездами среди снегов, когда шли эти гигантские машины, «Тополя», сами ракеты, машины управления, машины сопровождения. И Беларусь была нашпигована этими ракетами. И ничего. Так же пекся хлеб, варились щи. Все было нормально.

Так что если туда вернутся наши «Тополя», но они вернутся на свою родину духовную.