«При освобождении милиционер сказал: «Давайте ему дубинку в ж..у засунем»

Лидера «Молодого фронта» Дениса Урбановича превентивно задержали накануне Дня Воли. Своими впечатлениями от ареста парень поделился с «Нашей Нивой».

«Меня задержали 21 марта. Я прочитал, что утром задержали Игоря Борисова из БСДП, а через полчаса вышел из дому в Малиновке, перешел дорогу к остановке — и уже со всех сторон ко мне побежали.

Показали удостоверение, предложили проехать в Октябрьское РУВД. Я спрашиваю: «А какой протокол?» Мне отвечает омоновец: «Ну вы же сами все понимаете, так надо». Милиционеры составили протокол, что я, мол, не подчинился какому-то их требованию.

Меня отвезли на Окрестина. В понедельник был запланирован суд, он прошел за пару минут. Был непонятный свидетель в маске, который рассказал, что он предложил мне пройти на профилактическую беседу, я отказался, сел на асфальт, потянул его за рукав. Стандартная такая схема. Судила меня Ольга Неборская — 15 суток. Было много людей в тот день, которых судили.

Потом меня перевели в ЦИП. В двухместной камере нас было 10 человек. Все как обычно: ведро хлорки на проверке. Хорошо так пекло глаза. Тяжело дышится. Особенно плохо, когда ты сидишь на втором ярусе. Где-то через часок завели к нам Игоря Борисова. Спали на полу кто как может. Одну ночку пережили, и нас увезли в Жодино.

Нас в автозаке было 22 человека: 12 парней и 10 девушек. Сначала в Жодино все было хорошо: 10 человек на 10-местную камеру. Но потом подкинули еще пятерых. Когда нас было уже пятнадцать, то забрали у нас матрасы, подушки, книги, ручки, сканворды, судоку, шашки, игру «Уна». Забирали, приговаривая: «Хорошо живете? Ну теперь будете еще лучше жить».



1 апреля с утра — не знаю, что у них там произошло — забрали из нашей камеры штангиста Сашу Тихановича и избили. Его вывели буквально на 10 минут и привели обратно. Тогда дежурный показывает пальцем на меня: «Ты тоже выходи». Я чистил зубы, даже не сполоснул, только щетку положил.

Меня отвели в душевую. Я даже не успел ничего сообразить, как достали дубинку и стали дубасить. Врезали по заднице два раза и раза четыре по спине жиганули. Я спрашиваю: «Что такое?» Отвечают: «Ты смуту в камере не наводи». Какую смуту, я так и не понял. Говорит: «Ты же не рядовой оппозиционер, должен понимать».

В Жодино присутствует резерв, это группа подавления. Если зэков ведут, и они нападают на конвой, то зовут резерв. Это омоновцы. Тогда они уже стелят всех подряд: бьют по головам, ни по чему другому. Всегда нужно закрывать голову руками, пусть лучше по ним бьют.

Потом отвели в камеру. Я им что-то еще сказал, мол, что вы за всё будете отвечать. Через час задираю майку, а у меня вся спина сине-фиолетовая, даже сейчас еще желтое пятно осталось. На проверке слышатся крики, стоны, мы уже все замерли — в основном же студенты сидели, радиофизики и юристы, — а там удары, крик за дверью. И тут заходят к нам, называют фамилии. Нужно выбегать из камеры, держа голову вниз. Если не бежишь, то тебя бьют дубинками по рукам, ногам, подгоняют.

Поставили в коридоре на такие растяжки, что я думал штаны треснут, руки вывернуты ладонями наружу. Кому-то дубинкой дали по спине, кому-то ногой по ноге, мне коленом в поясницу, а потом прижали к стенке. И так во всех камерах крики: «Не бейте».

У одного парня на простыни нашли надпись «Жыве Беларусь», стали избивать, он зарыдал что ли — только тогда прекратили. У девушек тихо было, их не били. Парней гоняли всех.

Они были в милицейской форме и балаклавах. Отбирали цукаты, орешки, если в течение двух дней не съешь. Даже влажные салфетки забрали. Проверки были ночью по два раза, устраивали перекличку.

Ведут себя нагло, орут, оскорбляют. Один орал на других: «Я вас учил, как проводить обыск, как создавать условия, почему вы этого не делаете?» Он кричал на милиционеров, я не мог глянуть, кто точно это был. Значит, инициатива исходила не от них, а от кого-то сверху.

Когда освобождался, то повезло немного. Они чуть напутали, проверяли на наличие писем, записок: кого-то били, кого-то к стенке прижимали, а я это все сунул в полотенце и белье и бросил в угол. Они меня раздели до трусов, но ничего не нашли.


пустили, ничего не делали. Сердце стучит — это уже перебор. Потом повели меня на освобождение.

Со мной освобождали такого парня — Адамовича, так его шлепнули об стенку, им не нравилась его фамилия. Еще не любили фамилию Тиханович: мол, похожа на Тихановского. Тихановича били исключительно за фамилию. Он там пятый раз сидит, к нему пришли прямо домой и забрали. А меня били чисто за «Молодой фронт», я так думаю.

Сидели в основном студенты со мной, их задерживали на Бангалор 27 марта. Когда заехал, то там сидели двое «бывалых», которые ругались на политических, мол, из-за нас они не курят, очень дерганые хлопцы. У одного из них милиционер вырвал клок волос, я такого никогда не видел.

Всем сотрудникам от 20 до 25 лет — они все молодые. Я узнал одного милиционера, который раньше работал в изоляторе на Скорины в Минске, он меня тоже узнал.