«Было похоже на жизнь под оккупацией». Покинувший страну белорус рассказал об атмосфере в Минске

Житель Минска, выехавший из Беларуси в целях безопасности несколько месяцев назад, рассказал UDF о своих ощущениях от жизни в стране в последнее время.

«В 2020-м думал, что будут расстрелы»

До начала войны я всерьез рассчитывал, что смогу и дальше жить в Беларуси. Поначалу угрозу репрессий в отношении себя и жены рассматривал как минимальную. Во время протестов 2020 года я особо не засветился, физически в акциях участвовал минимально, следов в соцсетях не оставил.

Во-первых, на марши не ходил банально из-за загруженности на работе (работал по выходным). Во-вторых, у меня не было драйва: я был на Площади-2006 и Площади-2010, хорошо знал природу режима Лукашенко, поэтому не рассчитывал на перемены в стране.

Кстати, в 2020-м я пару раз думал, что будут расстрелы: особенно, когда протестующие пошли ко Дворцу Независимости.

Караев хвастался: «Синей жопой спасли страну!». Я думаю, морально часть силовиков была готова открыть огонь на поражение, и потому затем радовалась, что не пришлось демонстрировать на весь мир массовые расстрелы.

В общем, очевидного «компромата» у силовиков на меня не было, поэтому когда начались репрессии я чувствовал себя морально подавлено, но при этом считал, что они до меня не дойдут.

В прошлом мы с женой обсуждали возможную эмиграцию, но пришли к выводу, что даже жизнь в диктаторской Беларуси (а на что способен Лукашенко хорошо известно по «исчезновениям» его оппонентов в 1999-2000 годах) конкретно для нас имеет больше плюсов, чем жизнь в другой стране. Например, возможность увидеться с родственниками для нас значила довольно много.


Поэтому и в 2020-2021 годах, когда мы не чуствовали явной угрозы своей безопасности, решили оставаться в Беларуси.

Когда-то мы с другом много путешествовали автостопом. И там есть правило: лучше спрашивать у водителей не название города, пункта вашего назначения, а спрашивать, едут ли эти люди «в сторону» этого населенного пункта. Так можно проехать маршрут частями. Потом садишься в автомобиль и кайфуешь буквально от каждой минуты езды – потому что не знаешь, как долго она продлится.

Вот и в Беларуси с началом репрессий на протяжении всего 2021 года было то же ощущение. Понимаю звучит странно, но я в тот момент получал удовольствие от прогулок по Минску, от поездок к родственникам и друзьям, т.к. держал в голове перспективу, что это происходит со мной в последний раз.

«Вышел на перрон – а там российские военные и охраняющие их менты с автоматами»

Главное впечатление от 24 февраля 2022 года: я подавленным иду по улице, а мне на встречу пара молодых людей с кофе в руках и улыбками на лице. В тот день внешне на улицах Минска ничего не изменилось: люди вели себя как обычно.

Поначалу мне казалось, что белорусское общество скатилось в фашизм. Пришлось поставить на место родителей, чьи мозги уже почти полностью были промыты пропагандой. Сам собой возник вопрос: зачем оставаться в такой стране?

Но после впечатления изменились. Лишь однажды за 2022-2023 годы я лично увидел в Беларуси человека с символикой Z. Этот мужик стоял на парковке с большой буквой на майке и я даже порадовался: хорошо, что такого барана теперь видно за километр.

По настоящему страшно мне стало становится в декабре 2022 года. Мы встретились с другом в Столобцах, вечером я пришел на местный вокзал, чтобы купить билет на поезд до Минска. Вышел на пустынный перрон – а там состав с российской военной техникой, самими военными. А между перроном, где стою я один, и составом – белорусские менты с автоматами.

Сразу же вернулся в здание вокзала и на всякий случай посносил телеграм и прочие мессенджеры: там все было почищено, но сделал этот на всякий случай. Еще подумал: не дай бог эти менты подумают, что я хотел сделать фото.

{banner_news_end}
Чем дальше, тем больше нахождение в Беларуси было похоже на жизнь под оккупацией – и внутренней, и внешней. У нас на районе на одном из домов нарисовали огромный красно-зеленый флаг. Поскольку читал независимые СМИ, каждый день перед выходом из дома я чистил телефон, браузер, мессенджеры.

Сначал уехал один друг, потом второй, третий, уехали соседи. Идущие в стране репрессии мы детально обсуждали только с женой. Старый знакомый во время личного общения однажды сказал: «Доберутся до каждого». У него кнопочный телефон, но он переживал, что «оценят» его прежние «заслуги».

Несколько месяцев назад мне поступил сигнал, что ко мне могут прийти в любой момент – не хочу рассказывать по пакой причине. На следующее же утро купил билет на автобус до Вильнюса и уехал.
Теперь понимаю, что выезжать стоило раньше, слишком высокими стали риски.

«Приехал, поймал карпа, выпил чарку и уехал». 4 факта о резиденциях Лукашенко