Европа замораживает санкции. Заморозит ли Лукашенко ситуацию в Беларуси?

Александр Лукашенко получает-таки шоколадку от смягчившейся Европы. По сообщениям авторитетных источников, 12 октября Совет Европейского союза де-факто решил (юридическое оформление этого решения — дело техники и нескольких недель) приостановить на четыре месяца действие санкций в отношении ряда должностных лиц и кампаний Беларуси.

Этот жест Брюссель готов сделать при том, что прошедшие днем ранее президентские выборы ознаменовались отнюдь не европейским официальным результатом победителя. Александр Лукашенко, по предварительным данным Центризбиркома, набрал 83,49% голосов, что характерно для жестких авторитарных режимов.


Власти уловили мягкий настрой Запада

Минск не особо и маскировал административные рычаги, задействованные для обеспечения очередной «элегантной победы» бессменного президента. Власти уловили настрой Запада, для которого стабильная автократия перестала быть прежним почти абсолютным злом.

И главное было — в ходе кампании не бить оппозицию по головам. Лукашенко лично отдал силовикам такую команду.

В остальном властный сценарий выборов оказался в «лучших» традициях. Внутренние наблюдатели из кампаний «Право выбора», «За справедливые выборы», «Правозащитники за свободные выборы» на пресс-конференциях, проведенных в столице 12 октября, дружно заявили о множестве нарушений, а главная претензия касалась непрозрачности подсчета голосов.

Эта же претензия на первом плане и у наблюдателей БДИПЧ ОБСЕ. В целом их отчет, также представленный в Минске в понедельник, дает прошедшей электоральной кампании умеренно негативную оценку. С одной стороны, «значительные проблемы, особенно во время подсчета голосов и суммирования итогов голосования, подорвали честность выборов». С другой стороны, налицо «радушное отношение» к миссии, некоторое улучшение процесса.

Резюме наблюдателей БДИПЧ таково: Беларуси еще предстоит значительный путь на пути к выполнению обязательств ОБСЕ по демократическим выборам.

Этот вывод в принципе устраивает белорусское начальство, которое твердит: мы не против быть учениками в вашей школе демократии (этот аморфный процесс можно растянуть на десятилетия), только не давите, не разговаривайте на языке санкций.


Обещанная шоколадка для Минска

Европа же, со своей стороны, всячески намекала, что готова приостановить санкции, если выборы пройдут относительно пристойно. Иллюзий насчет перековки Лукашенко в либерала западные политики не питали.

Но для Евросоюза прогрессом является уже то, что здесь на этот раз не били дубинками, не сажали тех, кто выходил протестовать на улицу. Безусловно, пошло в зачет Лукашенко и освобождение всех политзаключенных в августе.

Да, ЕС очевидно пересмотрел отношение к режиму на своих восточных границах. Заценил гибкую позицию Минска в украинском вопросе. Вообще, на фоне украинской головной боли, агрессивного поведения Москвы стабильная белорусская автократия стала выглядеть для Брюсселя не самой большой бедой на континенте. Лукашенко обеспечивает транзит, отлавливает мигрантов. Вон даже против российской авиабазы восстал (хотя на деле, возможно, это лишь поза).

Украинский сюжет напугал старушку Европу, у многих там поубавил веры в перспективы (по крайней мере близкие) демократических преобразований, европеизации в постсоветских странах «Восточного партнерства».

И дело не только в том, что боязно задираться с Москвой, вступая в геополитическую конкуренцию на пространстве ее стратегических интересов. Очевидно, например, что демократические преобразования отнюдь не в приоритетах белорусского массового сознания. Налицо даже регресс, если обратиться к данным НИСЭПИ. Сравните: во время президентской кампании 2006 года демократию и независимость Беларуси назвали наиболее важной проблемой 21,5% респондентов, в кампании 2010 года — 17,5%, а при опросе в минувшем сентябре — только 15,5%.

На первый же план с 47,6% вышла проблема мира и стабильности. Это лозунг, на котором успешно спекулирует белорусская власть.


Никуда Лукашенко от Москвы не уйдет

Моралите здесь простое. Если сами белорусы стабильность в грубо-авторитарном обличье предпочитают борьбе за высокие ценности, то смешно полагать, что Европа станет не щадя живота драться за победу демократии в стране с апатичным населением, согласным терпеть всевластие вождя и вертикали уже потому, что у нас не рвутся бомбы и не свистят снаряды.

И оппозиция, какие бы стратегии ни придумывала, не сможет кардинально повлиять на внутреннюю ситуацию, пока большинство белорусов предпочитает приспосабливаться к власти, а не спрашивать с нее по полной программе (и периодически менять просто во избежание застоя, как это происходит в демократиях).

Режим Лукашенко может быть прочным лишь при таком конформистском, деполитизированном населении. Поэтому нормализация отношений не приведет к сильному сближению Минска с Евросоюзом. Это разные системы ценностей.

Соответственно, Москва может так уж сильно не переживать, что Лукашенко-де изменит, всадит нож в спину, пустится во флирт с Западом. Никуда он не денется, потому что держит страну в покорности примерно такими же методами, как и Кремль.

Разница лишь в том, что Беларусь не империя. А так режимы — два сапога пара.


Это выбор белорусов — бороться или прозябать

Другой вопрос — кому на пользу улучшение отношений с Западом при том, что режим в Беларуси отнюдь не демократический. Иные утверждают, что это на пользу лишь властной верхушке, которая-де заморозит внутреннюю ситуацию.

Я думаю, это упрощенный взгляд. Да, режим получает выгоды. Вместе с тем — чем сильнее связи Беларуси с Европой здесь и сейчас, тем лучше для Беларуси в целом. Речь ведь не только о возможностях лавировать для Лукашенко лично, но и о шансах сохранить независимость страны, обеспечить ее европейский путь в будущем.

Чем меньше станет барьеров на всех уровнях между белорусами и сообществом демократий Старого Света, тем сильнее будет проникновение европейских стандартов и ценностей в нашу жизнь.

Да, важно, чтобы Европа торжеством приземленного прагматизма в двусторонних отношениях не дала властям Беларуси карт-бланш на зачистку внутриполитического пространства, заморозку общества в реалиях жесткого авторитаризма.

Но по большому счету исход нашей внутренней драмы будет зависеть от самого белорусского общества. В конце концов, европейцы в свое время тоже не получали демократию на блюдечке, поплевывая в потолок — за нее дрались долго и упорно.

Так что здесь дилемма не столько для Европы (ее политики блюдут интерес своих избирателей), сколько для белорусов: или прозябать (и обрекать на прозябание детей, внуков), или бороться за пространство свободы.