Есть ли у Лукашенко уверенность, что он сможет контролировать армию в критической ситуации?

Лукашенко внес изменения в воинские уставы Вооруженных Сил Беларуси. В Устав внутренней службы добавлена статья, позволяющая военным применять «огнестрельное оружие, специальную технику, боевую и специальную технику против граждан при выполнении возложенных на них задач», пишет в своей авторской на сайте Радио Свобода политический обозреватель Валерий Карбалевич (перевод UDF).

Армия – один из основных институтов государства, с помощью которого оно способно выполнять свои функции. На протяжении долгой истории человечества армия использовалась как для внешних, так и для внутренних задач. Например, она участвовала в гражданских войнах, которых было немало.

В новую эпоху, когда в странах Запада постепенно утверждалась демократическая модель государства, функция армии определялась по-новому. Было признано, что армию следует использовать только для нейтрализации внешних угроз. Был установлен принцип гражданского контроля над властными структурами. В обществе был достигнут консенсус, что армия должна находиться вне политики, ее нельзя использовать для разрешения внутриполитических конфликтов.

В позднем СССР, во времена горбачевской перестройки, использование военных для «наведения порядка» в Тбилиси, Баку и Вильнюсе вызвало большой общественный резонанс. Это сопровождалось жертвами среди мирного населения. Финальным аккордом советской эпохи стала неудачная попытка использования армии во время путча «ГКЧП» в августе 1991 года.


Поэтому после образования независимой Беларуси все политические силы сошлись во мнении, что армия существует только для защиты страны от внешней агрессии и не должна участвовать во внутренних конфликтах.

Все изменилось после прихода к власти Александра Лукашенко. Он встал на путь активного использования всех силовых структур для защиты своей личной власти. В январе 2005 года, выступая на коллегии КГБ, Лукашенко с гордостью заявил:



В 2020 году армия активно использовалась для разгона народных протестов. Всем известна трагедия в Бресте, где боец марьиногорского спецназа выстрелом в затылок убил протестующего Геннадия Шутова. Государственные СМИ активно пиарят случаи применения силовиками оружия при задержании «экстремистов».

Если говорить о текущих изменениях в уставе Вооруженных Сил Беларуси, то в Минобороны прокомментировали, что, мол, ничего нового в этом нет. А право на применение оружия против гражданских существовало и раньше. Однако нынешние поправки снизили порог якобы законного применения оружия против гражданского населения.

Стрелять теперь можно без предупреждения. Была введена поправка, что «солдат не несет ответственности», если он применил оружие «в соответствии с требованиями общевоинских уставов». Член Объединенного переходного кабинета Павел Латушка считает, что теперь применение оружия военными будет трактоваться не как право, а как обязанность.

Все это наглядно иллюстрирует направление, в котором развивается нынешний режим.

Но я хотел бы обратить внимание на это обстоятельство. Если в странах Запада политическая роль армии минимальна, то в странах глобального Юга ситуация иная. В некоторых случаях она огромна.

Например, в Турции на протяжении многих лет со времен Ататюрка армия была гарантом вестернизации и светского характера государства. В странах Латинской Америки армия часто вмешивалась в политику и устраивала государственные перевороты. Сейчас нечто подобное происходит на африканском континенте.

Более того, политики зачастую сознательно вовлекают армию в политические столкновения, и тогда она выходит из-под контроля и начинает играть самостоятельную политическую роль. Здесь можно вспомнить сюжет из советской истории.

Бывший лидер Никита Хрущев в ходе внутрипартийной борьбы использовал армию сначала для отстранения Лаврентия Берии от власти, затем для разгрома «антипартийной группы» Маленкова, Кагановича и Молотова. Министр обороны маршал Георгий Жуков имел неосторожность заявить, что «без моего приказа ни один танк не двинется с места!». Хрущев понял, что выпустил джина из бутылки, и решил нейтрализовать угрозу. Он отправил Жукова в заграничную поездку, а тем временем уволил его. Однако руководство армии чувствовало свою силу и политическую роль.

{banner_news_end}
В 1964 году в ходе «дворцового переворота» сам Хрущев был отстранен от всех должностей, причем ключевую роль в этом процессе сыграли армия и КГБ. Новый руководитель Леонид Брежнев очень настороженно относился к министру обороны Дмитрию Устинову, а потому удовлетворял все потребности военных, в результате чего советский ВПК приобрел гипертрофированные размеры.

Все сводится к тому, что вовлечение армии в политику – опасная игра для любого правителя. В Беларуси не было традиции отводить армии политическую роль. Лукашенко пытается создать такую традицию. В новой Конституции Совет безопасности, большинство в котором составляют руководители силового блока, получил право на власть в случае насильственной смерти президента. И это конституционное положение можно трактовать по-разному, особенно в период правового хаоса.

Теперь силовики получили более широкие права на применение оружия во время внутренних беспорядков. И есть ли у Лукашенко уверенность, что он сможет контролировать армию в критической ситуации? Пока страх перед народом превышает страх перед армией. Но все может измениться.