«Мне казалось, что так делают все». Депутат Мингорсовета откровенно рассказывает о том, как она оказалась на посту

Ольга Тесакова — действующий депутат Мингорсовета, которая в 2020-м осудила насилие и фальсификации, а позже уехала из страны. Расспросили ее о внутренней стороне выборов и депутатстве.



На 2017 год Ольга Тесакова — магистрант экономического факультета БГУ, а также руководитель координационного совета студенческих общежитий БГУ. В таком статусе она и пошла на выборы в Мингорсовет.

- Почему вы тогда решили баллотироваться?

- На тот момент, в 2017-м, мне это показалось интересным, казалось, что я делаю все правильно. Наш координационный совет занимался защитой прав студентов, включая тех, кто жил в общежитиях. И я видела в депутатстве возможность это масштабировать, я же и выдвигалась от округа студенческой деревни.

- На то время вы верили в эту систему?

- Сложно сказать, так как у меня не было другого опыта, чтобы понять, что эта система неэффективна. Мы жили в государстве, где я и сама сталкивалась с социальным неравенством, но могла не слишком обращать на него внимание.

Прошло несколько лет с выборов 2010 года. Тогда было ощущение, что происходит что-то неправильное, но оно быстро перекрылось учебой и другими вещами.

Поэтому в 2017-м у меня не было больших ожиданий, я просто не знала, как оно работает. Никто же не говорит, как это — быть депутатом: дали почитать закон О местном управлении и самоуправлении, почитать о полномочиях Мингорсовета, но из этого сложно представить, как система на самом деле работает.


Не воспринимала депутатство как нечто сильно политическое, а скорее как социальное, многие говорили и до сих пор говорят, что депутаты вне политики. Сейчас я в это не верю, но тогда я не понимала, как это работает. Было ощущение, что в парламенте больше занимаются политикой, тем, что влияет на страну, например, принимают законы. А местные советы — что-то, что влияет на жизнедеятельность города.

- Каким был механизм вашего выдвижения?

- Во-первых, меня должна была поддержать администрация университета, потом было знакомство с администрацией района. Это мне казалось очень логичным — если ты хочешь воспользоваться студенческим ресурсом, должно быть понимание, что твою деятельность поддерживают.

У нас же не самодурство, когда руководитель совета может делать что пожелает. Чтобы команда тебе помогла в агитации и других делах, студенческий городок и администрация БГУ должны были знать обо мне. С их стороны не было никаких возражений, тогда еще был прошлый ректор, [Сергей] Абламейко.

- Вы говорили ранее о том, что получили моральную поддержку от руководства БГУ. Как это было?

- Я пришла к руководителю студгородка по идеологической и воспитательной работе, сказала, что хотела бы поучаствовать в выборах, получила согласие. Потом так же встретилась с дирекцией студгородка и с проректором по воспитательной работе, но встреча с ним была короткая — отчасти мое выдвижение курировала дирекция студгородка, тогда, кажется, ей руководила Алла Мелех.

- Вы также познакомились с администрацией Московского района. Зачем?

- Мне это казалось логичным. Ты идешь баллотироваться от этого округа, соответственно, ты работаешь в связке с исполнительной властью. Поэтому для меня было логично пойти и познакомиться, чтобы и люди на меня посмотрели, и я задала вопросы. Это рассматривалось как работа на следующие четыре года, хотя и неоплачиваемая.

Есть закон О местном управлении и самоуправлении, и полномочия Мингорсовета — работать с администрацией города и районов. Например, бюджет составляют не депутаты, а Мингорисполком, депутаты его только подписывают или корректируют, если на это есть запрос.

- Но если вы еще только кандидат в Мингорсовет, зачем вам знакомиться с администрацией?

- Чтобы меня знали и я не была для них ноунеймом. Было понятно, что в депутаты попасть непросто, это не тот случай, когда ты популярный блогер и поэтому за тебя проголосуют. Ты должен быть человеком с бэкграундом, связями.

- Это была попытка забросить за себя словечко?

- Наверное, да. Показать, что я иду от вуза, имею от него поддержку и хочу сделать что-то хорошее.

Это была просто встреча в администрации с тогдашним главой района [Андреем Жайловичем], очень короткая. Не я договаривалась о ней — так понимаю, на это был запрос от университета.

Рассказала, что давно занимаюсь вопросами студентов и баллотируюсь от округа, где находится студенческая деревня, что очень хотелось бы сделать что-то полезное не только для студентов, а и для других жителей города.

- Как вы собирали подписи за выдвижение?

- Сначала, в декабре 2017-го, мы зарегистрировали инициативную группу, им выдали удостоверения. Были пикеты по сбору подписей, также мы делились на группы и ходили по квартирам. Мы должны были подать 150 подписей, нужно было собрать чуть больше, так как некоторые подписи обычно отбраковываются.

- Как возникла ваша инициативная группа и из кого она состояла?

- Это были студенты, и не только из координационного совета, а и просто из студенческой ассамблеи БГУ — люди из БРСМ, студсоюза, совета старост. Некоторые люди из студсоюза потом помогали и в агитации. Обсудила с другими студентами, что собираюсь выдвигаться, и предложила им спросить в своих организациях, может, кто-то там пожелал бы мне помочь.

- Было ли участие в вашей инициативной группе добровольным?

- Мне никто не говорил, чтобы его заставили там участвовать, это обычная активность. Может, кто-то пообещал кому-нибудь премию за участие [в инициативной группе], но я не спрашивала у каждого человека, с каким мотивом они приходили.

- Также были сведения о том, что студентов БГУ заставляли вступать в группу «Вконтакте», чтобы поддержать вас. Как вы можете это прокомментировать?

- Я не могла контролировать деятельность всех людей, и эту ситуацию сейчас можно перекрывать как угодно. Если бы сейчас кто-то из Переходного кабинета заставил подписываться за Светлану Тихановскую, это значит, что Светлана ему приказала так делать? Тогда у меня было слишком много разных забот, чтобы еще контролировать, что пишут люди в соцсетях. У кого-то случился такое рвение — хорошо. Другой случай, когда с кем-то пообщалось руководство. Но я точно не просила кого-то заставлять.

- Допускаете ли вы, что вашей победе могли посодействовать власти?

- Да, но в 2018-м мне казалось, что так делают все. Считала правильным пойти и познакомиться с администрацией, и для меня было очевидным, что университет будет поддерживать свою студентку.

Заставлять — это плохо, но агитировать — это мне казалось логичным. Естественно, что если человек выделяется от трудового коллектива, этот трудовой коллектив за него и проголосует, так как иначе нет смысла его выдвигать. И когда меня что-то и беспокоило, я не обращала на это много внимания.

- Каким Вы были депутатом?

- Первый год мне было очень тяжело работать. Есть несколько документов, регламентирующих нашу деятельность, но непонятно, как это все работает на практике. Ты читаешь законодательство, но тебя совсем не готовят к встречам с гражданами, когда с тобой общаются некорректно и фамильярно. Такие вещи оставляли сильное неприятное ощущение и влияли на общее впечатление от этой работы.

{banner_news_end}
Также я шесть лет прожила в общежитиях и не знала много коммунальных вещей, например, как правильно вывозить мусор. Это сейчас я уже более-менее знаю Жилищный кодекс и определенные санитарные правила, а тогда мне приходилось каждый раз ходить к председателю или более-менее знакомым коллегам и спрашивать, что делать. Сама принимала людей и писала письма, а это отдельные навыки, не существует курсов, как стать депутатом.

- Есть ли что-то со времен вашего депутатства, чем вы гордитесь?

- Наверное, только история с 2020 года, когда на дворовой встрече ко мне подошли люди и сказали «Как здорово, что мы за вас проголосовали в 2018-м». Только тогда мне показалось, что все это было не зря. Не оцениваю депутатский опыт как суперклассный, мне жаль, что я в этом участвовала.

Первое время мне было стыдно. Видела, что на бумаге депутатство — это одно, а происходит все по-другому. Для меня этот опыт положительный только тем, что я побыла внутри системы, изучила более подробно законодательство и подходы к решению проблем и теперь могу более эффективно помогать людям.

- Почему конкретно этот опыт вызывает у вас стыд?

- Со временем поняла, что меня одобрили, иначе бы я туда не попала. В 2020-м получила подтверждение, что за меня голосовали не только студенты, а и жители района, и подумала — возможно, и не так все фальсифицировали.

Оказалось, что в работе мы зависим от исполкома и все подчинено процедурам, что ты — будто наемный директор, задача которого — не задавать вопросы, а просто подписывать документы. Можешь их и не читать, никого это не волнует. На все вопросы найдется 50 аргументов или тебе чуть ли не приказом скажут, что так и надо, поэтому подписывайте и не выпендривайтесь.

Если нужно провести назначение нового мэра, никого не волнует, какие у вас дела — всем нужно приехать в будний день только для этого. Нет системы электронного голосования, и ты голосуешь поднятием рук, а когда немножко замедлился, на тебя пристально смотрит чуть ли не руководство страны, в том числе генеральный прокурор и Кочанова — мол, почему ты не поднимаешь руку?

- По вашему мнению, кто конкретно одобрил ваше назначение?

- Наверное, никого из этих людей уже нет на тех должностях. Но мне понятно, что это было связано с университетом. Не знаю внутренней кухни, но вряд ли идея выдвигаться всплыла бы, если бы кто-то не решил поиграться и набрать себе очки.

Я не мониторила выборы, тем более что тогда до них был еще год.

Просто вбросили предложение — мол, можно стать депутатом, и я такая — ну, окей, и начала об этом читать.

- Чем вы занимаетесь сейчас?

- Веду свой проект под названием «Это наш город», он получился на базе сотрудничества с действующей инициативой КОТОС. Но КАТОС — это больше про местное самоуправление, а мой проект — про взаимодействие с местной властью, написание обращений. Мы консультируем, рассказываем, как все это правильно делать.