Мечислав Гриб: Сложно будет найти границу, экстремистские это действия или нет

Палата представителей в двух чтениях приняла проект закона, который предусматривают введение в Уголовный кодекс ответственности за экстремизм и за использование и изготовление так называемых коктейлей Молотова.

Выступая перед депутатами, председатель КГБ Валерий Вакульчик пояснил, что в настоящее время Уголовный кодекс не содержит ни одной нормы, предусматривающей ответственность за экстремизм. Новые же поправки вводят ответственность «за создание экстремистского формирования, за руководство им или его структурным подразделением» ограничение свободы до 5 лет или лишение свободы от 3 до 7 лет. Кроме того, будет расширена административная ответственность за распространение информационной продукции с призывами к экстремизму. Ст. 17.11 КоАП будет предусматривать ответственность за тиражирование экстремистских материалов, в том числе не включенных в соответствующий республиканский список. Более того, правоохранители смогут квалифицировать признаки экстремизма без решения суда.

Согласно белорусскому законодательству, под определение экстремизма подпадает деятельность по насильственному изменению конституционного строя, захвату государственной власти, препятствованию работе госорганов и должностных лиц.

Поправки вроде бы вполне объяснимые. Да вот только возникают опасения, что исходя из практики трактовки экстремизма в Беларуси, данная статья может оказаться довольно популярной у правоохранительных органов. Поделиться своими мыслями по данному поводу «Ежедневник» попросил экс-председателя Верховного совета, генерал-лейтенанта милиции в отставке Мечислава Гриба.

- Мечислав Иванович, как вы считаете, нужно ли Беларуси новое антиэкстремистское законодательство?

- Белорусы – все же довольно спокойный, уравновешенный и толерантный народ. Белорусы, как правило, перед совершением какого-либо поступка думают, взвешивают, его обсуждают и не создают экстремальных ситуаций. Но, естественно, в мире экстремизм есть. У разных людей, разных народов – различный менталитет. Однако в Беларуси я экстремизма не вижу. Беларусь со времен Великого княжества Литовского было культурным, многонациональным государством. И здесь всегда жили представители очень многих национальностей, народов, религий и никто ни к кому не предпринимал каких-либо экстремистских действий. Данный закон инициировал Комитет госбезопасности, его представлял председатель КГБ. Аргументировать в таких докладах можно все. Можно ссылаться на международную ситуацию, терроризм, что угодно. Но я не вижу необходимости сегодня принимать эти законодательные поправки.

- На ваш взгляд, могут ли положения данного законодательства использоваться против оппонентов власти?

- Запросто. Потому что представители оппозиции зачастую высказываются против действий власти. Проводят иногда несанкционированные митинги, пикеты. И сложно будет найти границу: экстремистские это действия или нет. Самое опасное в законодательстве – если закон не конкретный, размытый. Если его можно толковать и так, и сяк. Это очень опасное явление. К сожалению, в белорусском законодательстве таких моментов можно найти много.

- Ранее в качестве экстремистских белорусскими пограничниками задерживались фотоальбомы, литература. Могут такие задержания продолжиться?

- Могут. Хотя это будет несколько затруднительно, так как в Беларуси сейчас делают все, чтобы улучшить отношения с Евросоюзом. Но у нас сегодня одна ситуация, а завтра может быть совершенно другая. В нашей стране все возможно. У нас глухонемые могут выкрикивать лозунги, безрукие аплодировать, а выехавшие из страны – участвовать в несанкционированных митингах.

- Мечислав Иванович, вы долго служили в МВД во времена СССР. А как тогда дела обстояли с антиэкстремистским законодательством, применялось ли оно?

- Насколько я помню, предусматривалось уголовное наказание за экстремизм. Но в Беларуси за мою практику я не припоминаю, чтобы оно применялось. И я бы очень хотел, чтобы и новое белорусское законодательство, предусматривающее ответственность за экстремизм, никогда не пришлось применять. А как будет – жизнь покажет.