Юристы массово заваливают новый экзамен Минюста — что происходит?

По новому закону «О лицензировании» юристы должны были сдать квалификационный экзамен и до 1 августа отчитаться, как подстроили свою работу под более жесткие правила. Однако несколько дней назад Минюст заявил, что из-за ужесточения очень мало юристов сдали экзамен. Чем чревата такая статистика и значит ли, что специалистов осталось «на три дня»?

Имена собеседников изменены в целях безопасности, данные есть в редакции.

Что изменилось для юристов?

Закон «О лицензировании» начал действовать с начала 2023 года. До этого для получения лицензии, чтобы работать на себя, достаточно было иметь белорусское гражданство, высшее юридическое образование и три года стажа по специальности. Для юрлица эти требования также действовали, однако в компании должно было быть не менее двух таких сотрудников, а высшее юридическое образование должно было быть и у руководителя.

С нынешнего года в список условий добавили сдачу аттестационного экзамена. До 1 июля специалисты должны были перевести свою работу под новые лицензионные требования, а до 1 августа — отчитаться об этом в Минюст.

«В первый месяц число “пролетевших” было около 90%»

По наблюдениям Игоря, который в сфере почти 20 лет, экзамен действительно сдает немного людей.

— В первый месяц число «пролетевших» было около 90%. Потом люди стали активнее готовиться, и положительный результат получало около 30%, — говорит Игорь и добавляет, что с апреля перестал следить за ситуацией. — Но раз 11 августа проблему обсуждали в Минюсте, можно предположить, что изменилось не так много.

Дело здесь не в том, что белорусские юристы внезапно стали плохими специалистами, уверена Ольга. Стаж ее работы — более 13 лет, долгое время она консультировала бизнес как ИП. После принятия нового закона женщине пришлось получить новую лицензию и сдать экзамен, чтобы продолжить деятельность.

— Для этого нужно было подать заявление и приложить к нему соответствующие документы: диплом, копию трудовой книжки, — описывает Ольга процесс. — Потом нас вызвали в Министерство юстиции. Мы зашли в компьютерный класс, там было человек 15. Каждый сел за свой компьютер. На решение теста отводилось определенное время, минут 40. И давалось 20 вопросов. Они могли содержать пять-шесть вариантов ответа, а правильных было несколько. Задания попадались абсолютно разные, из разных областей права. И много вопросов по процессуальным срокам, которых на самом деле тысячи — их все просто не запомнить. Голова — это же не флешка какая-то, она существует для принятия решений. И любой юрист, любой судья пользуется правовой базой в своей работе. Никто наизусть это все не учит. В общем, этот тест я завалила. После письменной части есть еще устный экзамен, но на него я не попала.

Еще одно изменение: среди требований к лицензиатам теперь значится и «соблюдение правил профессиональной этики», что может позволить отзывать разрешение на работу в случаях нарушения этих самых правил.

«Слишком много нелояльных в этой сфере»

Весь квалификационный экзамен Ольга считает тестом, совершенно не рассчитанным на специфику юридической профессии. А его устную часть и вовсе называет результатом желания «очистить» сферу от ненужных людей.

— У меня есть знакомый, который работал в юриспруденции 18 лет. Он был адвокатом, после событий 2020-го его лишили лицензии. Когда сдавал этот экзамен, тест прошел, но его отсеяли уже на устном, — рассказывает Ольга. — Мне из разных источников рассказывали, что здесь есть целые списки «неугодных»: кому можно положительно сдать экзамен, а кого запрещается пропускать. Потому что слишком много нелояльных в этой сфере.

Попыткой контролировать юристов называет этот закон и Максим. Молодой человек получил высшее юридическое образование два года назад и лицензию для работы как ИП пока получить не может. Но если раньше ему для этого нужно было бы накопить стаж, теперь придется выполнить куда больше условий.

— Выглядит так, что это сделали для того, чтобы всех загнать под плинтус. Чтобы у частных юридических компаний или отдельных юристов, которые в основном и сопровождали дела неугодных компаний, было меньше ресурсов и возможностей для работы, — считает он. — Ведь теперь нужно заново пройти аттестацию в Минюсте, чтобы продолжать оказывать услуги как ИП, или чтобы ее прошли минимум двое сотрудников юрфирмы. А Минюст что может сделать? Сказать: «Знаете, мы вас не аттестуем». Вот та же ситуация, что и с квалификационным экзаменом для адвокатов.

В юридической сфере, по словам Игоря, отношение к закону прошло через несколько стадий: сначала возмущение, потом непонимание, почему так мало людей сдает, а потом осознание, что все на самом деле логично. Если предположить, что мотивом было вовсе не желание проверить качество специалистов.

— Подтвердились все опасения, что это банальная зачистка, — говорит мужчина. — Изначально так было в адвокатском корпусе, а теперь просто переключились на юристов. Поэтому понятно, в связи с чем все это происходит. Тем более что рынок юридических услуг достаточно большой, а все это люди, как правило, состоявшиеся и независимые в денежном плане. И, соответственно, они имеют свое мнение. Конечно, такие никому не нужны. Это следует даже из вопросов, которые задавались. Например, ну как влияет знание регламента работы Всебелорусского народного собрания на мою работу? Никак. Или если ты обслуживал юридические лица по хозяйственным вопросам, а тебя берут и спрашивают, допустим, по семейному праву. Всем очевидно, что ты специализируешься на своей сфере и абсолютно не лезешь в чужую. Поэтому такие вопросы, как лакмусовая бумажка, показывают цель вот этой самой аттестации.

«Будут заниматься тем же, но нелегально»

Необходимость получать лицензии серьезно повлияет на многих, уверен Игорь. В первую очередь это индивидуальные предприниматели, которые после потери разрешения фактически лишаются возможности вести деятельность самостоятельно. Именно так работал и он, и Ольга. И здесь после провала экзамена вариантов остается немного. Например, идти в наем. Ну или подождать полгода и попробовать снова пройти аттестацию.

— В юридической фирме можно продолжать работать даже без лицензии, — объясняет нам юристка. — Если там каким-то образом экзамен сдали два человека, то вся организация продолжает свою деятельность. Поэтому такой вариант есть. Но параллельно все равно нужно развивать услуги, смежные с юриспруденцией. Потому что все-таки имея контракт, ты должен отдавать какие-то деньги фирме. Да и мало ли, какие там отношения сложатся. Поэтому хотелось бы работать самостоятельно.

Часть юристов, которые не сдали экзамен, уедут за границу в попытках найти хорошую работу.

— У нас похожий принцип подтверждения диплома, как у врачей: нужно сдать экзамен, перевести диплом на польский, например, и так далее, — рассказывает Максим. — Чтобы легализоваться, некоторые идут в магистратуру. После ее окончания можно спокойно практиковать в другой стране.



Кроме того, часть людей будет в принципе уходить из сферы и заниматься другим делом, считает Игорь. И последний вариант — оставаться в профессии, но уже нелегально, работая с уже имеющимися клиентами.

Юрлицам в этой ситуации непросто, объясняет мужчина. Если это большая фирма, то она, скорее всего, устоит. А вот маленькие организации из нескольких человек оказались под ударом.

— Небольшие компании, в том числе унитарные предприятия, зачастую состоят из двух- трех юристов. А так как в лицензионных требованиях указано, что экзамен должны сдать минимум двое, то для них ничего не изменится, — говорит Игорь. — Например, два специалиста решили создать фирму, потому что люди все равно больше доверяют компаниями. И сейчас они оба должны пройти аттестацию. Кто-то один не сдает — работа всей компании прекращается. Я знаю, что практически все фирмы, оказывающие юридические услуги в областных центрах, из трех-четырех человек и состоят.

{banner_news_end}

«Стоимость услуг уже начала расти»

В такой ситуации естественным образом будет расти цены. Ведь «чем меньше игроков на рынке, тем дороже могут быть услуги», считает Ольга. И если рядовые граждане или даже ИП, платившие за ведение документации, по мнению Игоря, вряд ли заметят скачок цен, то для крупного бизнеса перемены уже начались.

— Это будет неприятно для юридических лиц и для субъектов хозяйствования, потому что для них стоимость услуг уже начала расти, — рассуждает Игорь. — Но сейчас и предприниматели, и потенциальные бизнесмены, и компании готовы платить. То есть если мы говорим, что, допустим, стоимость услуг вырастет на 20%, то клиенты останутся.

Кроме того, как отмечает юрист, определенные потери будут и у государства. Например, бюджет недосчитается части налогов, которую больше не будут платить те, кто решит вести дела подпольно. И в целом, уверен Игорь, такие изменения приведут к снижению качества оказания услуг в этой сфере. Симптомы этого он замечает уже сейчас.

— Например, в экономическом суде встречаются два серьезных предпринимателя или представители крупных заводов. И здесь проработка документов, юридическая обоснованность должна быть очень высокого уровня, — уверен он. — Это все страдает. Дальше, допустим, я уже вижу, что коллеги начинают упрощать договоры, просто чтобы они не имели каких-то юридических заморочек. И в целом идет упрощение оказываемых услуг.

Могут ли чиновники осознать, насколько мало пользы в их решении, и отменить его? Все наши собеседники ответили отрицательно.

— Перемены в лучшую сторону будут возможны, только если изменится ситуация в стране и начнется либерализация. Но пока с большой долей вероятности все будет становиться только хуже, — говорят юристы.