Лидия Ермошина: Я страшно осуждаю все эти социальные сети

Председатель ЦИК рассказала о выборах, своем отношении к социальным сетям и оппозиции.

- Жалобу несете? - понимающе спросил охранник Центризбиркома, который, видимо, принял меня за незарегистрированного претендента в депутаты.

- На интервью иду, - объяснила я. Хотя, честно говоря, мысль пожаловаться у меня была - на "вялые" парламентские выборы, на сам парламент, в котором ничего не происходит, на молчащее правительство... В общем, хотелось поговорить о политике.

- Лидия Михайловна, вы с кем-нибудь политику обсуждаете?

- Мы уже и сами не замечаем, когда ведем подобные разговоры. Садишься попить кофе и, естественно, переходишь к разговорам о работе. А работа - это всегда в какой-то степени политика. Сейчас мои главные собеседники - два заместителя главы Администрации президента Радьков и Мицкевич. Реже общаюсь с депутатами парламента. У нас здесь очень жесткий порядок: если идешь на выборы, в кабинет к председателю Центризбиркома не имеешь права вообще заходить. Нас побаиваются, обходят стороной, чтобы не нарваться на жесткое замечание. А может, чтобы нас не подставить. С близкими подругами говорим больше о домашних делах, но и о политике тоже, потому что всё, что происходит в нашей стране, - это уже политика.

- А ваш 35-летний сын с вами спорит?

- Он не из темпераментных людей, потому не спорит. А может, мы с ним просто единомышленники. Сын начал работать, что называется, в нашем бизнесе, когда ему было 23 года (правда, проработал здесь недолго). Он был студентом, и на выборах в 2000 году я предложила ему дежурить в приемной по обращениям граждан. Сын увидел, что происходит на самом деле, насколько это сложная работа и насколько неоднозначны те, кто собирается спасать нацию. Отсюда, наверное, у него отношение к политике очень близкое к моему.

"У каждого кандидата своя победа"

- Скажите, что с этой избирательной кампанией не так? Вы сами назвали выборы "вялыми". Даже ваша пресс-конференция о регистрации кандидатов закончилась за 28 минут, у журналистов и вопросов особо не было.

- А вы знаете, почему не было вопросов? Потому что почти не отказывали в регистрации оппозиции. Оппозиционеры шли в основном от политических партий, а это очень простое выдвижение. Отказать невозможно, если что-нибудь в декларации не напутали. Поэтому все политические персоны, за редким исключением, вроде экс-кандидата в президенты Милинкевича, стали кандидатами в депутаты. Второе - нет ярких персон, которые интересуют журналистов.

А третье - просто не подкинули денег, чтобы некоторые СМИ работали в поддержку определенных кандидатов в депутаты. Есть и еще одна особенность: думаю, так будет, пока у нас существует мажоритарная избирательная система (в каждом округе избирают одного депутата. - Ред.). Кандидаты не объединены в одну команду, а ведь команде всегда проще найти креативщиков, нанять журналистов, которые будут добавлять публичности. Мажоритарная система это может обеспечить только в том случае, когда избирается кандидат-миллионер. В наш век такая форма, как обычные собрания избирателей по месту жительства, безнадежно устарела. Может, где-то в деревне она еще и может успешно применяться, но в городе невозможно провести собрание жильцов подъезда, я уже не говорю о собрании с кандидатом. Главная вялость в том, что и избиратели и кандидаты у нас разъединены по округам. И у каждого кандидата своя задача и своя победа.

- Мне кажется, сказывается еще и имидж парламента. Все-таки четыре, восемь лет назад было больше интереса к выборам.

- Я против критики имиджа парламента. Считаю, нормальный имидж, соответствует тем полномочиям, которые определены Конституцией. Раньше интерес был, потому что оппозиция была активнее.

- Выходит, без оппозиции и выборов не получается?

- Выборы в любом случае получатся. Но не будет активной информационной среды. Она возникает, когда участвуют люди разных политических взглядов, когда они конкурируют друг с другом. Отсутствие реальной конкуренции между кандидатами ведет к вялости избирательной кампании, к ее неинтересности и тусклости.

"Многие депутаты не рискнули переизбираться"

- Вот я просматривала кандидатов - банкир, член "Белой Руси", учитель, врач…

- Все достойные люди! А вам нужен бандит, светский тусовщик, блогер (безработный, который торчит в сетях)? Давайте исходить из того, что это не только шоу, это все-таки выборы органа, который должен, по крайней мере, ничего не ухудшить.

- А я не за шоу, я за дискуссию. К сожалению, у нас в парламенте ее нет.

- Плохо, что не дискутируют. Есть достаточно поводов. Но нужно понимать, что есть робость: только нахал уверен в своей позиции, а человек взвешенный немножко сомневается, а имеет ли он право говорить, будет ли то, что он скажет, достаточно интересным и не напортит ли он чего.

- Наши депутаты не обсуждали кризис, ни АЭС, ни ЕЭП - ничего!

- Я не хочу отвечать на этот вопрос. Это некорректно - как плевок уходящим депутатам. Нужно жить с надеждой на будущее. Хотя об этом писать обязательно нужно, чтобы те, кто сидит в парламенте, слышали. Другое дело, что депутаты сами решают, что важнее: быть интересными в глазах прессы, быть креативными либо все-таки сохранять доброжелательную среду.

- Очень странно, что только 21 нынешний депутат из 110 идет переизбираться. Так и хочется поиронизировать: сами депутаты не хотят избираться в парламент.

- Это неправда. Я думаю, что их было бы гораздо больше, но каждому лицу, которое идет на выборы, нужны какие-то гарантии поддержки. Те, кто эти гарантии получил хотя бы от властей избирательного округа, идут на выборы. Я знаю, что не все в эйфории от того, что им приходится покидать стены парламента. Это видно по настроению, да даже и по тому, как со мной здороваются. Многие давно работают в Минске, не живут среди избирателей округа, и без поддержки руководителей крупных предприятий, местных руководителей им рассчитывать на победу не приходится. Здесь можно не иронизировать, это скорее целенаправленная политика государства, направленная на приход в парламент свежих людей, которые принесут ту самую новую энергию.

"Собирать подписи морально тяжело"

- Многие депутаты, которые переизбираются, не только подписи собирали, но еще и от трудовых коллективов выдвигались.

- И правильно делали.

- А по мне, это странно. Все-таки депутат должен идти в народ, общаться.

- Собирать подписи тяжело. А особенно тяжело тому, кто имеет за плечами депутатский стаж или облечен какой-либо властью. Кто у нас подходит к пикетам и вступает в переговоры? Самая политически активная часть населения - люди пожилые, которые высказывают претензии по стоимости молока, хлеба и т.д. И требуют решить их вопросы. Если в депутаты выдвигается безработный, ему никто не задаст вопрос о ценах на хлеб. Об этом будут спрашивать начальника.

Я думаю, нам вообще нужно менять законодательство, переходить к собраниям избирателей, которые будут выдвигать кандидатов. Можно дать такое право общественным объединениям, в которых состоит более тысячи граждан. Чтобы кандидаты могли выдвинуться, не унижаясь, не просить как милостыню эту подпись.

- А может вообще не использовать выдвижение от трудовых коллективов? Так, в основном, выдвигались либо действующие депутаты, либо местные чиновники - председатели райисполкомов, горисполкомов.

- Ну и что, вы хотите остаться с одним Лебедькой на выборах?

- Я надеюсь, придут яркие лидеры.

- Да уж.

- Просто очень живо представляю, как ко мне на работе приходит начальник, приводит местного руководителя и спрашивает: кто хочет подписаться?

- Ну и что? Вы в кабине для голосования все равно проголосуете так, как хотите. У нас, кстати, право трудовых коллективов выдвигать кандидата в депутаты записано в Конституции.

"Форумы я не читаю"

- Лидия Михайловна, почему у нас верхи такие закрытые?

- Отрыжкой гласности стало то, что человек стал прятаться в скорлупу. В 90-е годы от газет было не оторваться. Знаменитости, политики - все стремились выплеснуть на страницы прессы свою личную жизнь и проблемы. А потом, к 2000 году, когда этим стали бесстыдно пользоваться, люди поняли, что ничего хорошего в этом нет. Беседуют с бывшими друзьями-одноклассниками, и оказывается, что у кого-то были кривые зубы, большой живот, кто-то на двойки учился. И все задумались: а зачем мне это надо? Поняли, что сделали огромную ошибку, когда были открытыми, стали прятать свою личную жизнь. Кстати, с удовольствием читаю вашу рубрику о том, как растят детей. Особенно меня возмутили отклики на вашу последнюю публикацию о том, как корреспондент посещала школьный базар. Опять начну проецировать на выборы, но меня потрясли отклики читателей сайта. Они набрасываются на корреспондента, называя ее чуть ли не рафинированной стервой, которая позволила себе возмутиться тем, как на бытовом уровне родители публично общаются со своими детьми. Я почитала и думаю: и ради этого электората, извините за выражение, стоит работать и стараться? Мы его задабриваем и говорим: вы самые лучшие, вы сделаете правильный выбор. А вообще, способен ли этот электорат оценить благородство, честность, порядочность или он до такой степени деградировал, что собственные дети воспринимаются как сволочи? В интернете, где информация не фильтруется, это в большей степени заметно. Вот отсюда и уход вовнутрь, люди боятся раскрыться и подвергают себя самоцензуре.

- Я смотрю, у вас компьютера нет на столе.

- Я старомодная, пишу ручкой.

- А интернетом…

- Не пользуюсь. Единственное мое приспособление - электронная книга.

- А форумы как же читаете?

- Вообще не читаю. Еще не хватало так себя прессовать! Я, слава Богу, 16 лет и работаю председателем ЦИК, потому что этого не читаю. Я всегда говорю, что думаю, и считаю, что так же и остальные должны делать. Но это абсолютно не так, и, к сожалению, часто сталкиваешься с негативом. Надо себя поберечь.

- Может, наоборот, нужно идти в интернет и высказывать свою точку зрения. У нас в верхах, увы, этого никто не делает. А молодая аудитория хотела бы этого.

- Какая проблема? Молодая и немолодая аудитория может сейчас с помощью электронной переписки обратиться по любому служебному вопросу и тут же получить ответ. Но я совершенно не хочу, чтобы они лезли в мою душу. Я, как и любой человек, общаюсь в своей среде, с равными мне людьми. Равными не по положению, а по духу. Одна моя подруга - обычный чиновник в горисполкоме, другая пенсионер-учитель, которая работает в школе психологом. Это люди, равные мне по интересам, по взглядам, по совместно прожитой долгой жизни - с одной из них мы еще в детский сад вместе ходили. А общаться в интернете и раскрывать свою душу… Кому? Людям, глаза которых я не вижу? Я страшно осуждаю все эти социальные сети, не понимаю, как можно завести тысячу френдов и писать им всякую мурню. Мы, к сожалению, живем не в идеальной среде. Более того, эта среда становится все более агрессивной и недоброжелательной, люди перестали любить, разговаривать, ценить, мягко обращаться со своими ближними. И так подставляться я не хочу. Никаких блогов я вести не собираюсь, буду беседовать только с теми людьми на какие-то личные темы, с которыми мне интересно, чьи глаза я вижу.

"В провинциальной жизни мне намного уютнее, чем в той жизни, которую веду сейчас"

- Но ведь речь идет не только о личном. Если бы власти что-то объясняли в блогах, были бы ближе к людям. Во время того же кризиса никто не вышел и не объяснил, что происходит.

- А может быть, они были не готовы это объяснить? Иногда молчание лучше, чем информация, которая приведет к какому-нибудь обвалу. Может быть, во время пожара не надо громко объявлять о происшествии всем присутствующим в зале, а сказать вахтершам на выходе? С одной стороны, да, незнание, сон разума рождает чудовищ. Но с другой стороны, знание, возможно, все большая часть населения не способна адекватно оценить и проанализировать. С этим тоже нужно быть осторожным. Тут, я думаю, была та самая пауза, которую держали. Я в этом плане сама являюсь человеком неинформированным, таким же гражданином, который точно так же потерял свою зарплату в весьма в значительном размере. И я тоже отнюдь не находилась в эйфории. Просто, может быть, от долготы жизни в разных экономических и политических режимах у меня есть определенная мудрость: надо подождать и пережить, думать, что все изменится.

- А ваша зарплата уже вернулась на докризисный уровень?

- Нет, она еще не достигла того уровня, который был до кризиса.

- Вы не жалеете сегодня, что сказали ту самую фразу про борщ? Она стала просто хитом в интернете.

- А почему я должна о ней жалеть? Я совершенно искренне считаю, что главное предназначение женщины - быть хорошей матерью. Не женой, а именно матерью. И если мать бросила своего ребенка и пошла на незапланированное мероприятие, где ей угрожает опасность, значит, она - мать плохая. И фраза про борщ - это еще мягкое выражение по отношению к ней. Это не более чем метафора, обозначающая ту роль, которую должна играть женщина в обществе. Все-таки политиком, депутатом, бунтарем может быть и мужик. А быть матерью может только женщина.

- Никогда не задумывались, кем бы были, если бы не председательствовали в ЦИК?

- Думаю, я на пенсии была бы в данный момент. А вообще, мой потолок (я стояла в резерве) - управляющая делами Бобруйского горисполкома. Я заняла бы эту должность, когда моя начальница тех времен, когда я работала юрисконсультом в исполкоме, ушла бы на пенсию. Я бы сейчас с моими подругами читала книги, ходила бы в кино, в общем - вела бы вполне уютную провинциальную жизнь. В которой мне намного уютнее, чем та жизнь, которую я веду сейчас.