Цена слова Лукашенко и его гарантий

Когда вечером 23 августа на постсоветском и не только пространстве рассуждали, погиб ли Пригожин, мне было смешно. Потому что после сообщений о его смерти он уже погиб политически. А для такого персонажа именно политическая смерть имеет самое большое значение. Это во-первых.

Во-вторых, насильственной смертью умер субъект, который для Путина выполнял массу деликатных поручений. Миру стоит обратить внимание на то, что Пригожин теперь не даст никакие показания, не поедет ни в какую Гаагу. Я думаю, это минус.

В-третьих, Путин продемонстрировал цену своего слова и практику своих действий: есть мораторий на смертную казнь — значит, уберем человека вместе с самолетом. Думаю, если бы у них не было точной информации, в каком бизнес-джете находится Пригожин, они бы сбили оба. Принцип «нет человека — нет проблемы» в России работает постоянно.


В-четвертых, структура компании «Вагнер» и бизнес самого Пригожина постоянно сохранялись, поэтому возникает вопрос, кто их возглавит. Большинство вагнеровцов находятся в зависимости от власти: они либо получили условно-досрочное освобождение, либо подписывали контракт. Так что сказать, что теперь все спокойно и хорошо, я не рискну.

Пятое — цена слова Лукашенко и его гарантий. Это было смешно еще два месяца назад, когда Лукашенко раздувал щеки и обещал Пригожину хорошую жизнь. Это смешно и сейчас, когда оказалось, что его гарантия длится так недолго. Это неудивительно в отношении Лукашенко. Я думаю, что Кремль не считался с ним тогда и не считается с ним сегодня. Никаких сюрпризов.