Фридман: Освобождение Борис является приглашением к дальнейшим переговорам

Политический обозреватель Александр Фридман обсудил с Филином заявление главы КГБ о задержании «шпионов» и освобождение Анжелики Борис.



— Вы обратили внимание на то, что заявление главы КГБ о задержании граждан Польши и стран Балтии важно само по себе, независимо от его реалистичности. Что теперь любой гражданин западных стран не может чувствовать себя в Беларуси в безопасности.

Есть мнение, что силовики таким образом пополняют обменный фонд, чтобы потом возвращать задержанных зарубежом белорусов. Может ли все это превратиться в гонку задержаний?

— Все это может зайти достаточно далеко. Та же Россия демонстрирует примеры подобного поведения. Несколько дней назад там был задержан гражданин Германии, который ехал в Калининградскую область проведать мать.

Сообщается, что он пытался дать взятку сотруднику ФСБ. Думаю, этот момент непринципиален. Им важно было взять гражданина иностранного государства. И раз Россия так действует, то почему бы и белорусским спецслужбам не попробовать?


И это касается и граждан Германии, и США, и Франции, но, прежде всего, граждан Латвии, Литвы и Польши, поскольку граница с белорусской стороны открыта. В группе риска, безусловно, находятся и граждане Украины.

Судя по поведению белорусского режима, его пропаганды, такой сценарий вполне себе можно представить. Это выглядит абсолютно логично. И то, что они к этому придут, я бы не исключал. Тем более что и Лукашенко это интересно.

Ведь если ты арестовываешь иностранца, ты показываешь результаты. А если ты все время задерживаешь собственных граждан, то возникает вопрос: почему белорусов так много среди иностранных агентов?

— Вы сказали, что Лукашенко именно такой вариант интересен. А как это может отразиться на безвизовых гостях? Вроде как власти активно приглашали граждан соседских стран ехать в Беларусь за покупками. Стоит ли им опасаться приезда в нашу страну?

— Я бы все же разделил эти группы, так как они отличаются. Насколько я понимаю, те иностранцы, которые на самом деле интересуются ситуацией в Беларуси, понимают природу местного политического режима, они сюда не поедут.

А если мы посмотрим на тех, кто приезжает из Латвии и Литвы, посмотрим, что об этом говорит пропаганда, то чаще всего это русскоязычные гости.

Это, как правило, люди, у которых здесь сохранились контакты. Люди, которые могут симпатизировать властям. Или не видеть для себя какой-то угрозы в Беларуси. Мы даже не знаем, есть ли у тех, кто приезжает из той же Латвии, латвийское гражданство.

Поэтому, я думаю, эти люди приезжали и будут дальше приезжать в Беларусь. Что же касается остальных, например, журналистов-фрилансеров, то они, может, и хотели сюда приехать, но сейчас точно не поедут.

Потому что заявления главы КГБ Тертеля хорошо ложатся в существующий в России контекст. К приведенному выше примеру добавим задержание в Екатеринбурге журналиста Wall Street Journal Эвана Гершковича. Журналисты не поедут в Беларусь, они не станут рисковать.

Те же, кто ездил из экономических соображений, повторюсь, продолжат ездить. Не обращая внимания на то, что говорит Тертель. Они могут это банально пропустить, так как не интересуются политикой.

— Вы написали, что торг политзаключенными не задался, поэтому силовики переключились на иностранных «шпионов». Анжелику Борис освободили из-под домашнего ареста, с нее сняли обвинения. О чем говорит эта история и какие последствия могут быть у этого шага?

— Для Польши эта история стала победой. Победой с двух сторон. Во-первых, Борис все же освободили. Во-вторых, как вы отметили, с нее сняли обвинения. То, что режим признал ее невиновной, является его фактическим поражением.

Ведь сама эта история красноречиво свидетельствует, насколько противозаконным было это удержание под арестом. Так что, для режима Лукашенко это стало поражением, для Польши — победой.

Соответственно, это дает Варшаве дополнительную возможность для давления.



Я думаю, что они продолжат оказывать давление. А то, что режим пошел на такой шаг, является своеобразным приглашением к дальнейшим переговорам. Мол, посмотрите, какие мы конструктивные, с нами можно разговаривать. Мы сделали этот шаг и можем вполне договориться и насчет Почобута. Так это выглядит.