Лысенков: Если завтра Беларусь вступит в Евросоюз, 90% наших сельхозпредприятий станут банкротами

Предприниматель и бывший заместитель начальника управления сельского хозяйства Столбцовского райисполкома Николай Лысенков в интервью Филину — о том, почему в Беларуси не удается решить проблемы с убыточными колхозами и падежом скота.



— На днях правительство предложило Лукашенко спасти убыточные колхозы: почти 130 таких присоединить к крупным госпредприятиям, а тем взамен предоставить некие льготы. Но Лукашенко эту идею отверг. Как вы думаете, почему?

— Ситуация на промышленных предприятиях и так непростая, а еще повесить на них 130 колхозов… И надо понимать, что убыточных намного больше, 130 — это те, где вообще катастрофа. А так тысячи, если не десятки тысяч сельскохозяйственных предприятий требуют помощи и поддержки.

Ситуация с убыточными колхозами в Беларуси будет продолжаться вечно, пока на земле не появится хозяин, а не колхозник. 20 лет назад начали присоединять бедные колхозы к богатым, но это ни к чему не привело. Потом начали присоединять колхозы к богатым промышленным предприятиям. И получилось, что первые стали тянуть вторых вниз. При таком объединении бюджет стал недополучать деньги.

Хотя в отдельных случаях это было почти незаметно. Что стоит «Беларусбанку» дать на колхоз миллион долларов? Ничего. Но речь о повышении эффективности в колхозе не идет. Дали деньги — и забыли про этот колхоз на какое-то время. Сделали красивую картинку, но как только колхоз отсоединят от предприятия, он станет таким же, как был когда-то.




Руководители колхозов больше боятся, чем проявляют инициативу и берут на себя ответственность. Логика такая: лучше отсидеться, чтобы меня не посадили, зарплата будет вне зависимости от того, прибыльный колхоз или убыточный.

Но Лукашенко волнует не развитие экономики, а то, чтобы всё и все подчинялись вертикали власти. Зачем ему независимые фермеры?

— Считаете проблемы убыточных колхозов в рамках существующей системы решить нельзя?

— Нет. Если представить, что завтра Беларусь моментально вступит в Евросоюз, 90% наших сельхозпредприятий станут банкротами. В Европе наше молоко и мясо неконкурентоспособны. Простой пример: килограмм свежих огурцов в Беларуси стоит 16 рублей. В Польше – 6-7 рублей.

И это при том, что Польша покупает энергоресурсы в 15 раз дороже. И при том, что в Польше за тысячу долларов никто на земле работать не будет, а у нас крестьяне горбатятся за 150-200 долларов.

Почему так? Все можно свести к простому ответу: в Польше хозяин, а в Беларуси — временный управленец.

— А Лукашенко сказал, что в прошлом году доход от продовольствия составил $8,3 млрд («потому что мы в руках держали сельское хозяйство и модернизировали его, приводили в порядок, дисциплину наводили»).

— $8,3 млрд — это выручка. А сколько вложили, чтобы ее получить? Ответа никто не даст, но по моим ощущениям, вкладывают в два раза больше.

Если в колхозы, где заняты 200-300 человек, придет фермер, то у него работать останется 20-30 человек. А куда остальных деть? Белорусская экономика не развивается, рабочих мест для них нет.

Можно было бы подумать, как вложить деньги в развитие и создать миллион новых рабочих мест, но власти на это не способны. Да им и проще, чтобы оставалось все как сейчас. Пусть колхозы убыточные, зато все при деле: вот тебе 400 рублей, вот тебе лопата, иди работай.

— Несколько лет назад Лукашенко возмущался «обосранными коровами», а теперь в Беларуси еще хуже: массово возбуждают уголовные дела за падеж скота. Почему это происходит?

— Так падеж скота всегда был на таком уровне — и 5 лет назад, и 10, и 20! Просто раньше на это не обращали внимания. Как это прикрывается в колхозах: работников заставляют покупать мертвых телят, взамен выписывая им премию, чтобы не возмущались. А у начальства красивая статистика: падежа нет.

В белорусским сельском хозяйстве на приписках строится всё.