Стрижак: «Основная стратегия властей — полностью уничтожить все, что может им противостоять»

Бывший член Совета профсоюза РЭП, правозащитник Андрей Стрижак рассказал Филину, чем чревата для работников тотальная ликвидация независимых профсоюзов.

Генпрокурор Беларуси Андрей Швед рассказал, что будет добиваться закрытия «отдельных профсоюзов». В Верховный Суд отправлены заявления о прекращении деятельности СПБ, СПМ, НПГ, РЭП, БКДП.



То есть, эти «отдельные» — все крупнейшие независимые профсоюзы в Беларуси. Каковы последствия их ликвидации для страны и для самих работников? Об этом «Филин» расспросил правозащитника и профсоюзного лидера с 13-летним стажем Андрея Стрижака.

— По большому счету, продолжается ситуация, которая началась в 2020-м году, — отмечает правозащитник. — И я уже неоднократно говорил, что будет зачищено все поле, не останется ни одной живой общественной организации.

Мы должны быть готовыми к тому, что в Беларуси не останется ни одной структуры, которая может считать себя независимой и работать в общественно-политическом либо социально-экономическом поле.


Это основная стратегия властей — полностью уничтожить все, что может им противостоять или являться очагом сопротивления. Независимые профсоюзы просто стали следующими в этой зачистке, и это вполне логичное действо сто стороны властей.

— Получается, после ликвидации независимых профсоюзов на каждого активиста можно будет давить с помощью актуализированной уголовной статьи за участие в незарегистрированной организации?

— Правовое поле нашей страны очень хорошо сформулировано Лукашенко — «иногда не до законов». Поэтому достаточно сложно давать правовые комментарии о том, как власти будут использовать эти возможности, и будут ли преследовать людей, которые состояли в независимых профсоюзах.

К примеру, если говорить про профсоюз РЭП, в котором я провел в общей сложности 13 лет, с ним была вообще шизофреническая ситуация: действующую организацию признали «экстремистским формированием». Выходит, каждый раз, когда профсоюз платил «коммуналку» за использование своего офиса, то госструктура — ЖКХ — финансировалась экстремистами?

С точки зрения права — это вообще нонсенс!

Теоретически, говорит эксперт, возможность уголовного преследования членов независимых профсоюзов у силовиков действительно есть, и в этом их никто не ограничивает.

По его мнению, абсолютно все гражданские активисты, оставшиеся в стране, вынуждены будут перейти в подполье, — иначе любая активность чревата очень большими сроками, поскольку власть неутомимо демонстрирует готовность уничтожать все живое и несогласное.

— В 2020-м году власти говорили, мол, политические требования в забастовке незаконны. Но активно преследовать профсоюзы начали все-таки позже. Почему?

Некоторые считают, что это делается с целью не допустить уже чисто экономических стачек и забастовок, из-за того, что людям урезают зарплаты, сокращают и т.д. Смогут ли работники предприятий организовать такие стачки, если не будет профсоюзов?

— На мой взгляд, это немного парадоксальная история — политическая стачка или экономическая, — говорит Андрей Стрижак. — Любое действие лиц, которые организовались и совместно выражают протест, регулируется совершенно другими нормами — нормами свободы мирных собраний.

Для того, чтобы провести забастовку как мирное собрание, не нужно никаких дополнительных документов и правовых оснований — к Республике Беларусь это тоже относится. И когда нам говорили о том, что политические основания для стачки — не основания, — значит, не считайте это стачкой, а считайте формой выражения мнения, мирным собранием, только на рабочем месте.

Что конкретно могут люди? Они могут ровно столько, сколько готовы сделать. Беларусь вышла из правового поля, в том числе и своего собственного. Человек, который решит так или иначе сопротивляться режиму, должен руководствоваться в первую очередь международными документами, в рамках которых мы все еще работаем.



Поэтому если возникнет ситуация, в которой будет понятно, что люди готовы к выступлениям, они могут это делать в силу прав, принадлежащих им по праву рождения — прав человека, а не тех рестриктивных законов, которые сейчас Беларусь будет штамповать, как сумасшедший принтер. На них можно не обращать внимания.

Между тем, цинизм властей в отношении профсоюзов зашкаливает. С одной стороны, «душат» независимые профсоюзы, являющиеся частью международных структур. А с другой — руками главы провластной Федерации профсоюзов Беларуси Михаила Орды пишут жалобы в Международную организацию труда, мол, «без суда и следствия Европа на протяжении уже более двух лет делает все, чтобы наши предприятия закрылись и, соответственно, чтобы белорусы остались без работы и без заработка».

— Это крокодильи слезы, когда черное называют белым, а белое — черным, и не потому, что ты дальтоник, а потому, что такие действия для тебя приемлемы, — говорит «Филину» Андрей Стрижак. — Конечно, никто из международных организаций не будет воспринимать эту ситуацию всерьез, потому что все понимают, что в данном случае белорусские профсоюзы, подающие заявление, могут считаться «профсоюзами» только в кавычках.

Де-факто, они не защищают трудовых прав и способствуют репрессивным действиям в отношении своих, казалось бы, коллег.

Думаю, МОТ даст какой-то ответ, но это ни на что не повлияет в отношении санкций. Санкции продолжат действовать и будут сняты только в случае выполнения трех простых требований: освобождение политзаключенных, проведение свободных, справедливых президентских и парламентских выборов, и прекращение «беспредела», насилия со стороны властей и силовиков.

Есть ли в мировой практике случаи тотального уничтожения профсоюзов, или Беларусь и здесь стремится к лидерству в антирейтинге? По словам эксперта, в Европе подобных случаев нет, но в мире случалось по-разному:

— Есть такие прекрасные страны, как Бангладеш или Северная Корея, и там бывают разные способы решения таких проблем, в том числе физическая ликвидация или покушение на профсоюзных лидеров, разрушение жилищ активистов.

Беларусь здесь еще не самая жесткая в плане репрессий страна — по крайней мере, за участие или руководство независимым профсоюзом еще не расстреливают. Но — нет предела совершенству, и мы видим, как идет стремительное ухудшение правовых практик в стране. Возможно, случится еще немало вещей, которые очень не хотелось бы видеть.

— Картинка вырисовывается пессимистичная. К чему мы идем — к возрождению крепостного права?

— На мой взгляд, это немножко по-другому работает. Белорусскую власть трудовое право не очень-то интересует, их больше беспокоят какие-то структуры, в которые могут организоваться люди, чтобы отстаивать свои права.

Поэтому если говорить об индивидуальных ситуациях, где человек может сам прийти в суд и попытаться отстоять свои права — нужно смотреть на практике, возможно, суды будут работать по-прежнему, достаточно лояльно относясь к трудовым правам работника.

С другой стороны, кто проконсультирует этого работника? Впрочем, думаю, люди найдутся: не будет официальных структур, станут действовать неофициально, в том числе за рубежом. У нас в рамках программы поддержки социально-экономических прав есть бот, куда можно написать и получить онлайн-консультацию.

Понятно, что это не равно присутствию в суде, как мы с Леонидом Судаленко, моим коллегой-правозащитником, а ныне политзаключенным, ездили на суды в глубинку — но люди все-таки смогут получить такую поддержку.

Более того международные структуры по-прежнему заинтересованы, чтобы в Беларуси произошли изменения. Наша страна в фокусе и международных профсоюзных организаций (недавно в Сеуле провел акцию солидарности с белорусами корейский профсоюза работников металлообработки), и это будет происходить дальше.

Поддержка большой международной профсоюзной семьи так или иначе будет.