«Я президента четыре года не видел!» Большое интервью с Шакутиным — о виновных в развале промышленности

Александр Шакутин — руководитель холдинга «Амкодор», который делает сельскохозяйственную, строительную и другую технику. Сам Шакутин под санкциями ЕС с конца 2020 года, что сильно ударило и по холдингу, так как закрылся европейский рынок. Как известно «Нашай Ніве», со временем «Амкодор» нашел пути обхода санкций через Россию и продолжил работу. Кажется, только дела потихоньку начали налаживаться — война, масштабные санкции уже против России. В то же время, в связи с уходом всех европейских конкурентов из России, для «Амкодора» открывается большое окно возможностей, если ему удастся продолжить выпуск техники. Чтобы поинтересоваться о состоянии вещей, «Наша Ніва» позвонила Александру Шакутину, но диалог стал более философским, чем экономическим.

— Как поживает «Амкодор»?

— Вы это с сочувствием или с насмешкой?

— С интересом.

— Сегодня любой трезвый человек не скажет, что все хорошо. Живем под санкциями с 17 декабря 2020-го, уже наелись. Всех людей из ЕС [из сервисных центров «Амкодора». — «НН»] уже уволили.

Но санкции имеют очень положительную роль, которая сводится к тому, что мы сегодня упорно начинаем работать над созданием собственной элементной базы. Мы этим и так занимались последние годы — словно предчувствовали.

Только за прошлый год мы создали 140 новых своих комплектующих, а в этом — создадим 200! Работаем стабильно, прошлый год закончили с темпом роста в 173%, сейчас уже 125%! [2020 год ОАО «Амкодор» закончил с убытками в 13 миллионов рублей, после чего перестал публиковать статистику. — «НН»]

— А новый пакет санкций против России и Беларуси на вас как повлияет?

— Ничего хуже, что они уже ввели в 2020-м, они не придумают. Мой прогноз таков, что никакого падения экономики не будет, будет только замедление роста. У нас есть потенциал. Люди же все равно работают, думают, как разрешить ситуацию. У нас люди, которые прошли несколько войн и выстояли во Второй мировой, их невозможно победить, они будут бороться до последнего. Мы найдем все решения и возможности, чтобы развивать экономику. Я это вижу по настроению людей — а их у меня более девяти тысяч. Говорили, что я «кошелек режима», но никаких денег не нашли, потому что у меня — только люди!


— Гарантируете, что никого не уволите в перспективе пары месяцев?

— Более того, я еще полторы тысячи ищу [на сайте холдинга «Амкодор» 19 вакансий. — «НН»]! Мы сегодня делаем все сами, машины на 100% из того, что наше. Естественно, иностранные компоненты были, но мы в ускоренном темпе создаем альтернативу. Три-четыре месяца и сами будем делать. Я же занимаюсь реальным делом — производством. Если его остановить один раз, потом сложно запустить. И если кто-то призывает к санкциям — это необразованные варвары, не белорусы. И сегодня на Западе тоже должны думать о людях, которыми они управляют, думать об их духовном, физическом развитии, о состоянии здоровья нации, думать позитивно, заниматься развитием, а не чем-то другим, не думать о санкциях. Я знаю с тех пор, когда я был коммунистом, что ни один запрет не привел ни к чему хорошему.

— Вы думаете, что новые санкции против Беларуси и России — несправедливы?

— А как же? Что Беларусь сделала международному сообществу? Я Беларусь еще в молодые годы проехал вдоль и поперек, видел динамичное развитие Беларуси, с советского времени по настоящее, мне это было приятно. А любые санкции замедляют развитие, радости никакой нет. И я вот не понимаю те нации, которые за счет других хотят обогатиться! Это какой-то рэкет, варварство средневековое, иначе не могу назвать.

— «Варварство» и «обогащение за счет других» — это вы про Запад?

— Конечно! Про Запад!

— А поведение России вы не считаете варварством?

— Я знаю, что сделано Западом в отношении «Амкодора», меня лично, моей страны. Вот по этому судить и могу. А лезть в политику, в которой не понимаю… Там я судить не берусь. Моему отцу гестаповцы во время войны выжгли звезду, была публичная пытка. Согнали все окольные деревни, моя мать мне говорила: «Будем есть лебеду, лишь бы войны не было». Вот это я с детства помню.

— Не понимаю вас: война же пришла уже. Ракеты из Беларуси летят, белорусы гибнут.

— Я не видел ракет! Не могу судить, куда что летит. Я знаю только что к нам со стороны ЕС летят санкции — хуже, чем ракеты! Сегодня что физическое, что психологическое воздействие на личность — это война. Против нас объявлена война.

Я знаю, вы это сейчас напишете, и полетят ракеты в мой адрес.

Хотя я сейчас сужусь с Евросоюзом, считаю, что это все незаконно. Кто-то написал статью у нас здесь, а они принимают решение на основании статьи, это нарушает принципы закона и ЕС. О какой демократии здесь речь? Унижение личности!

Процесс вот сейчас идет о неправомерности санкций в отношении «Амкодора», я всю подшивку листал — что стало причиной и так далее. Так они свои доводы делают на основании бреда, которое пишут в прессе! Первая публикация по мне — есть такая Калинкина. Хочу посмотреть ей в глаза!

Там ее статья, называется «Где чиновники — пешки». Меня поставили во главе компании людей, которых я даже не знал! Как такое возможно? Потом это приобщается к делу, бред ваш, что вы пишете. И потом это — материал, чтобы ввести против тебя санкции! Опубликуете, опять они будут меня долбить, ведь искренность, открытость — Европе не надо!

— Так еще раз. Новые санкции в связи с нападением на Украину — вещь ненужная, лишняя?

— До того у меня времени не было, а тут события заставили меня полезть в интернет, я открыл — насколько однобоко и тенденциозно предоставляют информацию!

— Это вы на сайт БЕЛТА зашли?

— На европейские СМИ!

— А наши нормально падают?

— А наши подают очень профессионально и очень-очень правильно.

— Вы серьезно сейчас?

— Я смотрю и украинскую, российскую прессу. У жены родственники в Мариуполе, в Киеве, под Киевом. Для меня это небезразлично.

— В Мариуполе есть нечего.

— То, что Европейский союз делает в отношении нас — это тоже, чтобы у нас есть было нечего, чтобы наши люди голодали, страдали.

Санкции вводят против наших живых людей! Уничтожают нашу белорусскую нацию. В годы войны каждый третий погиб [на самом деле, по советским подсчетам, погибло 1,6 млн жителей Беларуси, или 18% — «НН»], в 1812-м каждый третий белорус [точных цифр нет, главные потери были от эпидемий, которые принесла война, но историки сходятся, что причиной особой трагедии Беларуси как в той войне, так и в Северной войне 1700 — 1721 годов, и в Первой мировой было то, что Беларусь использовалась как театр военных действий и при этом не имела собственной государственности и субъектности — «НН»], и в Первую мировую сколько погибло?

Это все сделала Европа в отношении моей нации. И что я должен говорить после этого? Это не геноцид белорусского народа? Вы белорус вообще?

— Кем я могу быть, говоря с вами по-белорусски и с фамилией Горбацевич?

— Ну! Горбацевич! Все евреи — Горбацевичи, будете мне рассказывать, кто такой Горбацевич!

Вот Шакутин 215 лет — ни одной капле чужой крови, только белорусская кровь течет. Правда, из крестьян, холопов — я выяснял свои корни, но 100% белорус! Если вы белорус, я думаю, вас тоже переполняют чувства. Переполняют?

— Я имею там родственников, я жил в Киеве, конечно.

— Война — это всегда плохо, как бы она не называлась. Знаете что, вы сейчас разместите, будет столько проблем. У меня и так была проблема с братом [брата Шакутина арестовывали по «делу медиков». — «НН»], со мной, потом ЕС — все необоснованно. Я устал в жизни бороться с несправедливостью, с детства борюсь, я вынес под свои пенсионные годы, что искренность — вещь, за которую могут наказать.

— Так ваши проблемы решились? Запрет на выезд сняли? С имущества арест сняли?

— Нет, конечно. Меня называют «кошельком Лукашенко», а я не могу мелкие самые проблемы решить! За что эти санкции? За газетные публикации?



— Вы же понимаете, что главная причина введения санкций — не газетные публикации. Главная причина санкций — фальсификации на президентских выборах, захват власти и массовые репрессии.

— Я президента четыре года не видел! Мое отношение к нему — причина? Да, оно было и остается твердым, я разделяю это, когда человек думает об экономике, развивает. Что плохого в желании, чтобы сделать народ богатым?

И я со свечой не стоял. Сам я голосовал за президента, мои близкие родственники голосовали за президента. Что мне сказать по этому поводу?

Это моя точка зрения, которая не означает, что меня нужно вносить куда-то. Я работаю, зарабатываю деньги, чтобы наши дети могли учиться, поступать в университеты, получать образование, поступать на врачей…

— Чтобы лечить тех, кому сломал ребра ОМОН…

— Я платил налоги, обучал, а они уехали на Запад! А мне не обидно?

— Это такая софистика, и вы, и я понимаем, что не так в ваших рассуждениях и в чем причина санкций.

— Я не понимаю, я никогда не пойму! Вы знаете, что такое производство? Это не бизнес-проект, это социальный проект. Послушайте, когда произошло объединение двух Германий, немцы вбросили два триллиона долларов, но 50% заводов ГДР обанкротилась [нам не удалось найти подтверждение этой цифры, на самом деле ВВП территорий бывшей ГДР и уровень жизни населения там в объединенной Германии выросли в разы - «НН»]. Нормально ли это? Или ненормально?

— Какой вывод? Нельзя было допускать объединения Германии?

— Я о другом, что заводы — это социальный проект, это не бизнес-проект. Это хомут, который тянешь всю жизнь. Германия не смогла восстановить заводы, они памятниками стоят в полях эти заводы, немцы это знают.

— Так а кто же довел Беларусь до такого состояния, что и у нас заводы скоро памятниками станут?

— Я знаю, кто довел страну до того, что есть — это европейцы, которые сделали все, чтобы нас опустить. Чтобы мы были голыми, голодными, чтобы были страной, которая в Европе покупает все самое передовое, а мы — были рабами у Европы. Они хотят из нас сделать рабов! Чтобы батраками работали на их заводах, не имели никакой самоидентификации.

— Словом, хотят сделать из нас то же самое, что и с другими славянами — чехами, словаками, поляками…

— Я там не был, не знаю что они там сделали. Надо работать.