Венедиктов - о перспективах Николая Лукашенко унаследовать власть

«Белсат» попросил главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова поделиться своими впечатлениями от знакомства с Александром Лукашенко, а также видением политического будущего его семьи. По словам Венедиктова, Николай Лукашенко «учится управлению, манипулированию, взаимодействию».

– Когда и при каких обстоятельствах вы лично познакомились с Александром Лукашенко?

– Это был 1994 год, его первая президентская кампания. Я тогда наведывался несколько раз в Республику Беларусь и освещал президентскую кампанию. И тогда для меня началось знакомство с Александром Лукашенко. У нас в ’94 году здесь, в России, были свои события: чеченская война и т.д. И, собственно говоря, я когда вернулся сюда, я сказал: ребята, ну вот волна популизма поднимается, в Беларуси есть такой популист – Александр Лукашенко, наверное, 35% он наберет на первых выборах. Оплошал, Лукашенко был избран президентом. Оплошал я не насчет Лукашенко, а насчет белорусского народа, который проголосовал тогда за Лукашенко. Надо сказать, что мы следили за подсчетами, фальсификаций мы не видели. Значит, белорусский народ избрал, купился, если хотите, на то, что говорил Александр Григорьевич.

– А когда у вас была первая обстоятельная встреча с Лукашенко? И какое впечатление он на вас произвел?

– Это было его интервью «Эху Москвы» в 1997 году, он тогда приезжал в Москву. Я помню, как здесь все суетились, ведь он действующий президент. И я помню, тогда была история очень важная, на мой взгляд, для понимания Александра Григорьевича. Был журналист НТВ Александр Ступников, который был выслан из Беларуси. И когда приехала передовая команда, говорят: спрашивай о чем хочешь, он ответит, только не спрашивай его об этом журналисте. А у этого журналиста в Беларуси оставалась жена и пятеро дочерей. И мы должны были с моим заместителем Сергеем Бунтманом брать интервью. И я сказал: «Ну хорошо, я не буду спрашивать». Эти люди из белорусского посольства ушли, Сережа начал на меня орать, что мы обязательно должны спросить об этом журналисте. Я говорю: «Так это я не буду спрашивать, а ты спроси. Это же я сказал, что я не буду спрашивать». Приезжает Лукашенко с бригадой, заходит к нам в кабинет, потом заходим в студию, садимся. Спрашиваем: Россия-Беларусь, Союзное государство…


И потом Сережа начинает говорить: «Вот знаете, Александр Григорьевич, сегодня ставится вопрос на международном уровне: разделенные семьи, пятое, десятое…» – и тут Лукашенко ему говорит фразу, которая у нас как мем существует: «Не мучайся, Сережа, я тебе помогу!» И начинает: «Вы хотите меня спросить о нем! Вот никогда! Никогда этот негодяй не переступит границы Беларуси! Потом, я же не слышал, что он хочет к нам приехать. Такого не было». Там, сзади, я вижу, уже теряет сознание пресс-секретарь, посол, начальник протокола белорусский. «Я не слышал, чтобы он хотел, ага, значит в Минске лучше, чем в Москве?! Пусть приезжает!» И это все в одной фразе – от «никогда» до «пусть приезжает». И вот когда он уехал, говорю Сереже: «Ну, блин, а вот как журналисты должны с ним работать?» В течение 7 секунд человек полностью изменил позицию.



– С 2007 года Лукашенко стал появляться на публике со своим младшим сыном Николаем. Для чего он везде с собой берет Николая?

– Очевидно, что Александр Григорьевич строит династию. Может быть не прямой наследник, он это делал с Виктором. Этого вы уже, возможно, не помните, в самом начале Виктор был рядом все время – старший сын Александра Григорьевича. Сейчас с ним рядом Николай. У меня, знаете, был такой легкий шок, когда, помните, Александр Григорьевич приехал в СИЗО к оппонентам, посаженным им, и был разговор. И я так долго смотрел кадры, кадры, кадры. И потом, когда уже из СИЗО вышел Виталий Шкляров, он мне рассказал, что Николай тоже был там. То есть Николай учится управлению, манипулированию, взаимодействию. И Александр Григорьевич делает это не просто так. Ведь доверить кому-то президентский пост, даже ближайшим – все не родственник. Сможет ли он передать ему власть? Это вопрос уже другой.

И я понимаю Путина и подозреваю, что его это раздражает. То, что у Лукашенко есть преемник и наследник, а у Путина публичного преемника и наследника нет. Я представляю Путина, который был очень раздражен, когда недавно они с Лукашенко были в Петербурге и на катере они обедали втроем с Николаем. И думаю, что это было для Владимира Владимировича не очень приятно. Президенты, ланч президентский. Но если цена объединения с Беларусью, присоединения Беларуси, владения Беларусью, манипулирования Беларусью – в том, чтобы поесть с мальчиком (Путин же очень прагматичный), то кого хочешь приводи, хоть всех. Главное – результат.



– А насколько вероятно, что Лукашенко «сдаст» Беларусь России?

– Пока не возникло угрозы потери власти внутри Беларуси. Я имею в виду события 2020 года и последующие за этими события – западные санкции. Лукашенко ускользал, и очень удачно, из этого самого объединительного процесса. Когда стало понятно, что у него угрозы с трех сторон, он как бы оказался зажат между требованиями собственной оппозиции, между требованиями западных стран и между требованиями России, он как мыло хотел выскользнуть. Выскочить не удалось, нужно выбрать кого-то себе в союзники, кроме Китая, Казахстана и других. Ну, выбрал Россию, потому что он не раз обводил российское руководство вокруг пальца. Он считает, что он еще раз обведет его вокруг пальца. И мы видим, как он много раз уже после президентских выборов 20 года брал на себя какие-то обязанности, публично брал и не публичные на встрече с президентом Путиным. И тем не менее он отвлекает, он отвлекает, отвлекает, потом видоизменяет, что говорит о его большой хитрости.