Как бедность делает людей глупее

Выдержки из книги «Утопия для реалистов» Рутгера Брегмана

Людей с низкими доходами часто стигматизируют. Есть мнение, что они живут хуже либо потому что ленивы, либо потому что глупы и не понимают, как правильно распорядиться своим временем, чтобы заработать побольше. Но что, если это не глупость делает людей беднее, а бедность — глупее? И вообще, справедливо ли утверждать, что бедные по определению менее развиты? Ответы на эти вопросы в бестселлере «Утопия для реалистов: как построить идеальный мир» (выходит в издательстве «Альпина Паблишер») ищет нидерландский писатель Рутгер Брегман. Публикуем фрагмент.


Дефективные бедняки

Мир без бедности — возможно, самая старая утопия из всех. Но любому, кто относится к этой мечте серьёзно, неизбежно предстоит столкнуться с несколькими сложными вопросами. Почему бедные чаще совершают преступления? Почему они более подвержены ожирению? Почему они употребляют больше алкоголя и наркотиков? Короче, почему бедные принимают так много дурных решений?

Грубо? Возможно, но давайте взглянем на статистику: бедные больше занимают, меньше откладывают, больше курят, меньше занимаются спортом, больше пьют, едят менее здоровую пищу. На тренинг по управлению собственными финансами бедный запишется в последнюю очередь. Бедные зачастую пишут худшие заявления о приеме на работу и приходят на интервью в самом непрофессиональном виде.

Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер однажды назвала бедность «дефектом личности». Хотя и немногие политики заходят так далеко, идея, что ответственность за решение проблемы бедности лежит на самих бедных людях, не нова. От Австралии до Англии и от Швеции до США укоренилось представление о том, что человек должен преодолеть свою бедность сам. Конечно, правительство может стимулировать движение неимущих в правильном направлении — политикой, поощряющей осознанность, штрафами и, самое главное, образованием. На самом деле если что-то и считается панацеей от бедности, то это диплом об окончании высшей школы (а ещё лучше — степень выпускника колледжа).

Но есть ли что-то ещё?

Что, если бедные в самом деле не могут помочь себе сами? Что, если все эти стимулы, все сведения и образование им как с гуся вода? И что, если эти благонамеренные подталкивания лишь ухудшают ситуацию?


Сила контекста

Это суровые вопросы, но их задаёт не кто попало, а Эльдар Шафир, психолог из Принстонского университета. Он и Сендил Муллайнатан, экономист из Гарварда, недавно представили новую революционную теорию бедности. В чём суть? В контексте.

Шафир не скромен в своих стремлениях. Он хочет ни много ни мало основать новую область научного исследования — науку о дефиците. Но разве у нас её ещё нет? Экономика? «Мы постоянно слышим это, — смеялся Шафир, когда мы впервые встретились в амстердамском отеле, — но я интересуюсь психологией дефицита, которая на удивление мало исследована».

Для экономистов вокруг дефицита вертится все — в конце концов, даже богатейший мот не может купить всего. Однако восприятие нехватки неоднородно. Чувство, порождённое незаполненностью времени, отличается от чувства, возникающего из-за перегруженного рабочего дня, и оно не безобидно и не малозначительно. Дефицит выводит психику из равновесия. Люди ведут себя иначе, когда им кажется, что чего-то недостаточно.

И не важно, о чём именно идёт речь. Слишком мало времени, денег, дружбы, еды — все это вносит вклад в «ментальность дефицита». У этого вида менталитета есть свои преимущества: люди, ощущающие нехватку чего-либо, хорошо справляются с краткосрочными задачами. Бедняки обладают невероятной способностью сводить — в краткосрочной перспективе — концы с концами, точно так же, как руководители предприятий умеют добиваться завершения сделки.


От бедности не отдохнёшь

Но все же изъяны «ментальности дефицита» перевешивают её достоинства. Дефицит вынуждает концентрировать внимание на том, с чем связана нехватка: на встрече, начинающейся через пять минут, или счетах, которые следует оплатить завтра. Долгосрочным стратегиям просто не остаётся места. «Дефицит поглощает вас, — объясняет Шафир, — вы больше не можете сосредоточиться на других вещах, которые для вас тоже важны».

Представьте себе новый компьютер, выполняющий сразу десять сложных программ. Он работает все медленнее, совершает ошибки и в конце концов зависает — не потому, что это плохой компьютер, а потому, что ему приходится делать слишком много всего сразу. Бедняки сталкиваются с аналогичной проблемой. Они принимают плохие решения не потому, что сами они дурные, а потому, что они живут в таком контексте, в кото- ром любой будет принимать дурные решения.

Ответы на вопросы вроде «Чем мы будем обедать?» и «Как дожить до конца недели?» забирают часть ключевого ресурса. Шафир и Муллайнатан называют его ментальной пропускной способностью. «Если вы хотите понять бедных, вообразите себе, что ваш разум находится совсем в другом месте, — пишут они. — Самоконтроль представляется чрезвычайно сложной задачей. Вы легко отвлекаетесь и выходите из себя. И это происходит каждый день». Так дефицит (времени или денег) ведёт к немудрым решениям.

Существует ключевое отличие людей занятых от людей бедных: от бедности не удаётся отдохнуть.


Два эксперимента

Насколько глупее делает человека бедность? «Наши результаты говорят о потере 13-14 пунктов IQ, — говорит Шафир. — Это сравнимо с состоянием после бессонной ночи или с влиянием алкоголизма». Примечательно то, что мы могли выяснить все это ещё 30 лет назад. Шафир и Муллайнатан не прибегали к сложным методам исследования вроде сканирования мозга. «Уже годы экономисты изучают бедность, а психологи — когнитивные ограничения. Мы просто сложили два и два», — поясняет Шафир.

Все началось несколько лет назад с ряда экспериментов в типичном американском торговом центре. Покупателей спрашивали, как бы они оплатили ремонт машины. С одними респондентами говорили о ремонте за $150, с другими — за $1500. Стали бы они платить всю сумму сразу, заняли бы денег, работали бы сверхурочно или отложили бы починку?

Пока посетители магазина размышляли, их подвергали ряду когнитивных испытаний. Когда речь шла о менее дорогом ремонте, показатели людей с низкими доходами в целом не отличались от показателей тех, кто имел высокие доходы. Но при обсуждении ремонта за $1500 бедные люди демонстрировали значительно худший результат. Уже одна мысль о крупной финансовой трате ослабляла их когнитивные способности.

Шафир и его коллеги внесли коррективы, учитывавшие все возможные переменные, но с одним фактором они ничего не смогли сделать: опрошенные богачи и бедняки не были одними и теми же респондентами. В идеале в исследовании должны были участвовать люди, богатые в одно время и бедные — в другое.

Шафир нашёл то, что искал, примерно в 13 000 км от этого торгового центра — в округах Виллупурам и Тируваннамалай в сельской Индии. Условия были идеальными; фермеры, выращивающие здесь сахарный тростник, получают 60% своего годового дохода единовременно сразу после урожая. То есть в одно время года они процветают, а в другое — стеснены в средствах. Как же они показали себя в эксперименте? В «бедный» период их результаты в когнитивных испытаниях были существенно хуже, но не вследствие оглупления — в конце концов, это были все те же индийские фермеры, выращивающие сахарный тростник, — а исключительно из-за ослабления ментальной пропускной способности.


Богатые тоже плачут



Не поймите меня неправильно — неравенство не является единственным источником трудностей. Это один из структурных факторов, лежащих в основе множества социальных проблем, и он тесно связан с целой плеядой других условий. И на самом деле общество не может функционировать в отсутствие некоторого неравенства. Нужны стимулы к работе, предпринимательству, превосходству, а деньги — очень действенный побудительный мотив. Никто не захочет жить в обществе, где сапожник получает столько же, сколько и врач. Вернее, любой, живя в таком месте, будет очень опасаться заболеть.

Тем не менее сегодня почти во всех развитых странах показатели неравенства намного превышают значения, которые разумно назвать желательными. Недавно Международный валютный фонд опубликовал отчёт, из которого ясно, что слишком большое неравенство даже мешает экономическому росту. Однако самым удивительным открытием является, наверное, то, что от слишком большого неравенства страдают даже богатые. Они тоже становятся более склонны к депрессии, подозрительности и испытывают огромное множество трудностей в социальном плане.

«Неравенство доходов, — говорят два ведущих учёных, проводившие исследование 24 развитых стран, — делает нас недовольными своей жизнью, даже если у нас все относительно в порядке».