Белорусские выборы остаются черным ящиком

Рядовой член комиссии и сам не знает, как выводит общие цифры председатель. И уж тем более — что с этими цифрами творится на более высоких уровнях.

Александр Лукашенко заявил 1 сентября, что зарплату учителям надо поднять на четверть. Начало учебного года — удобный повод показать учительству пряник. Но смысл посулы может быть двухслойным. Через десять дней — парламентские выборы, а в избирательных комиссиях сплошь и рядом заседают именно школьные педагоги.

И, надо думать, этот контингент оправдывает доверие вертикали. Критики режима говорят о чудовищных фальсификациях, но за много лет никого из комиссий так и не удалось по большому счету «расколоть» (скажем, под влиянием обид на власть). А косвенные разоблачения сводятся в основном к мелочам, частностям.

Так, может, с подсчетом все чисто? Но как тогда объяснить огромные расхождения между официальными итогами ряда предыдущих выборов и теми, что отражались в опросах НИСЭПИ? Случайно ли в нынешнюю электоральную кампанию, по результатам которой Минску важно получить более-менее сносную оценку от Запада, этот социологический институт с почти четвертьвековой историей просто разгромили?

Санкции за это Европа вводить не станет, а вот цифры Центризбиркома и социологов теперь черта с два сравните.


Главное — чтобы молчали в тряпочку

Независимое же наблюдение за выборами не слишком эффективно именно потому, что они априори непрозрачны. В этом плане белорусские власти стоят на своем твердо, несмотря на все нынешние игры с Западом. Именно поэтому «существенное число предыдущих рекомендаций ОБСЕ/БДИПЧ все еще остается без внимания». Это цитата из обнародованного 31 августа промежуточного отчета наблюдателей БДИПЧ ОБСЕ о ходе парламентской кампании в Беларуси.

Проще говоря, принципиальные рекомендации, реализация которых срывала бы покров тайны с механизма выведения результатов, хладнокровно игнорируются. Без всяких внятных объяснений. Ведь если, как уверяют власти, таить нечего, то невозможно объяснить, почему Центризбирком напрочь отметает, например, элементарное предложение показывать публике содержимое каждого бюллетеня. А вот не будем, и все тут.

К слову, не стоит в каждом педагоге, включенном в комиссию, видеть ярого врага демократии и сознательного жулика. Достаточно, что такой зависимый человек просто безропотно выполняет отведенную ему роль статиста. Во многих случаях рядовой член комиссии, которому поручают лишь безмолвный подсчет одной из стопок бюллетеней, и сам не знает, как выводит общие цифры председатель. И уж тем более — что с этими цифрами творится на более высоких уровнях.


В комиссиях снова все свои

Вот почему для вертикали так важно, чтобы комиссии состояли из своих, благонадежных людей. Хотя, казалось бы, можно было блеснуть перед Европой и включить в избиркомы всех выдвинутых оппозиционеров. Их ныне было несколько сотен, все равно арифметически они оказались бы каплей в море (и тогда выходил бы на первый план уже вопрос о потенциале оппозиции).

Но такой жест грозил нервотрепкой, локальными скандалами, это портило бы ту атмосферу праздника, которой хотел бы окутать выборы Александр Лукашенко. Он так и заявил 30 августа на встрече в Минске с руководителями миссии ОБСЕ по наблюдению за парламентскими выборами в Беларуси: сделаю все, «чтобы люди шли на выборы, как на праздник».



Накануне прошлогодних президентских выборов официальный лидер выразился еще откровеннее: мол, в Беларуси с советских времен привыкли, что выборы — это праздник для людей. В принципе, все так, стоит только добавить, что в СССР выборов как таковых не было — голый ритуал (по округу всегда, если не брать в расчет период поздней перестройки, выдвигался только один кандидат и, как правило, получал 99% с хвостиком).

На нынешних выборах на 110 мест в Палате представителей был зарегистрирован 521 кандидат, потом три десятка снялось, но все равно формально конкуренция выше, чем на парламентских выборах 2012 года. Однако где гарантии, что оппозиционеров, которых осчастливили корочками кандидатов, не срежут при подсчете голосов?

Как отмечается в том же промежуточном отчете БДИПЧ ОБСЕ, в участковые избирательные комиссии (УИК) попало «лишь незначительное число лиц, выдвинутых оппозиционными организациями». Речь идет о нескольких десятках представителей оппозиционных партий (в частности, 31 от «Справедливого мира», 14 от ОГП, 5 от Партии БНФ, 3 от БСДП), при том что в целом по стране в УИК вошло 65 856 человек. Короче, хотя глава Центризбиркома Лидия Ермошина и рекламировала гласность, рейтинговое голосование как новации при формировании избиркомов, оппонентов режима на этой стадии кампании, как и в былые времена, жестко отфильтровали.

В итоге практически во всех комиссиях снова все свои. И снова желание наблюдателей видеть содержимое каждого бюллетеня останется недосягаемой мечтой. Правда, теперь наблюдателей нельзя отдалять от стола более чем на три метра. Это нововведение белорусские функционеры пытаются преподнести Западу как торжество либерализма.


Липовый прогресс

Впрочем, стоит отметить, что Лукашенко и не стремится выглядеть особым либералом. На той же встрече с руководителями наблюдательной миссии ОБСЕ 30 августа он достаточно откровенно артикулировал свой приоритет на этих (впрочем, как и на всех других) выборах: главное, чтобы они не дестабилизировали остановку. Если еще откровеннее — чтобы ничто не угрожало теперешнему режиму.

Фишка в том, что дестабилизация в Беларуси абсолютно ни к чему и Западу. Ему важно сегодня по максимуму влиять на режим Лукашенко в противостоянии с Кремлем. И на этой почве между Минском и Западом ведется расчетливая игра.

Поэтому, хотя белорусские выборы остаются классическим черным ящиком, Европа пытается разглядеть в мрачной окраске очередной кампании пятьдесят оттенков серого. Видите, не все так уж беспросветно!

Можно понять желание ЕС оттянуть белорусский режим подальше от Москвы, сменив кнут на пряник. Но можно понять и горечь, фрустрацию внутренних оппонентов режима, когда они видят, как западные деятели фальшиво приветствуют прогресс в организации избирательного процесса в Беларуси, хотя ежу понятно, что прогресс липовый.