Почему белорусский парламент не похож на британский

Несколько лет назад довелось беседовать с одним очень крупным белорусским чиновником о демократии. Уже смешно, но беседа получилась содержательной.

На мое сожаление по поводу того, что демократии в Беларуси, мягко говоря, маловато, мой собеседник рассудительно ответил: «Ну, а как вы думаете это, скажем, в Англии исторически было? Сидел король и вдруг решил — дам-ка я народу, парламенту права? Нет, не так было. Бароны, сословия, парламент, общество эти права у короны вырывали. Ну и у нас так будет. Или не будет. Но если будет, то только так».

Вспомнился этот разговор в связи с очередным этапом избирательной кампании — регистрацией кандидатов в депутаты. В этом году она прошла довольно либерально, оппозиция понесла некоторые потери, особенно яркие — заместитель председателя движения «За Свободу» Алесь Логвинец и заместитель председателя ОГП Николай Козлов, но большинство и всех претендентов в кандидаты, и оппозиционных были зарегистрированны.

Кстати, не во всех авторитарных системах именно эта стадия избирательной кампании столь же либеральна. Например, в Иране именно регистрация кандидатов — основной фильтр отсева неугодных. Там есть специальная комиссия, которая определяет степень соответствия кандидатов высоким принципам ислама. Не соответствуешь — до свиданьня. Аллаху не пожалуешься. Зато потом тем, кто через этот фильтр прошел, голоса считают достаточно честно. В Беларуси иная система.

Особенность этих выборов заключается в том, что лишь немногие оппозиционные организации отстаивали идею их игнорирования. И дело не только в том, что после 2012 года были приняты поправки в законодательство, прямо запрещающие агитацию за бойкот. Опыт бойкота выборов 2012 года и «игнора» выборов 2015 года не принес сколь-нибудь впечатляющих плодов. Спорно, что и участие приносило и принесет богатые плоды, но это по крайней мере возможность пообщаться с народом, месяц поагитировать его, за госсчет выступить по ТВ и в газете.

В результате в нынешнем году оппозиционные партии через партийные съезды выдвинули 207 кандидатов, в 2012 году — 128. Рост числа претендентов в кандидаты произошел и за счет партийного выдвижение от лояльных власти партий — 180 сейчас против 136 четыре года назад. При этом количество выдвижений через сбор подписей выросло незначительно — с 223 до 245.

Ну и какое значение имеют эти цифры? — спросит читатель. Да никакого, скорее всего. Для иллюстрации того, сколь совершенна белорусская избирательная система, стоит вспомнить забавную историю, случившуюся на прошлых выборах в Гомельском-Новобелицком округе. Чиновник, баллотирующийся тогда по округу, во время кампании был снят с должности и снял свою кандидатуру с выборов. Снял свою кандидатуру во исполнение партийной линии и кандидат оппозиционной ОГП. И остался один-одинешенек кандидат от ЛДП — не оппозиция, но и не проверенный кадр. Согласно данным ЦВК тогда больше половины избирателей округа не поленились придти голосовать и 87% (!) из них проголосовали против единственного оставшегося кандидата. Явка — это святое. Ну и результат голосования пришедших не менее свят. Свободное народное волеизъявление, чего вы хотите?

Столь же свободным оно, скорее всего, будет и на этот раз. Стоит представлять себе, как это происходит. В Беларуси 5 дней перед основным днем голосования происходит досрочное голосование, в котором принимает участие до 30% избирателей. На ночь урна запечатывается и охраняется милицией. Наблюдать 5 дней досрочного голосования — дело хлопотное, ночью наблюдать за сохранностью урны посторонним не положено. Так что содержимое урны на день голосования — это в значительной степени «черный ящик». А это уже 30%.

В основной день голосования бюллетени как правило считают вместе — и досрочного и основного голосования. Так что даже при желании поймать различия, если они есть, не получится. А у кого будет такое желание? Каждый член комиссии считает доставшуюся ему кучку, примерно десятую часть от всех бюллетеней, и сообщает результат председателю комиссии. А председатель оглашает итоговую цифру.

Ну окажется, предположим, в комиссии некая «контра», получится у него или у нее, что за кандидата, А — 23%, а за кандидата Б — 37%. А председатель объявляет суммарный результат: за, А — 80%, за Б — 7%. Противоречит это данным «контры»? Формально нет. Как в анекдоте — расклад, батенька.

Но чтобы не создавать и таких теоретических коллизий, к формированию комиссий в этом году, как и раньше, подошли строго и предусмотрительно, «контры» в ней оказалось всего 0,08%.

Как говорят специалисты по военной стратегии, главное не намерения, а возможности. Намерения могут быть самыми благими. Но возможности (и соблазн) получить желаемый результат, согласитесь, изрядные.

Так что в рамках этих возможностей и соблазнов обсуждаются не тайны народного волеизъявления, а тайны усмотрения власти. Для которой, по крайней мере пока, единственный реальный фактор, который имеет смысл брать в расчет, — это Запад.

Не то, чтобы он был таким уж важным и тем более решающим. К тому же в этом деле не хочется и получить слишком мало, но опасно получить и много, с учетом того, что за сложными маневрами официального Минска и Запада внимательно и несколько раздраженно наблюдают из Москвы.

Есть, впрочем, и некие внутренние импульсы, пожелания, так сказать, отечественных современных баронов и сословий. Например, «Белая Русь» давно и безуспешно просится в партии. В России «Единая Россия» вон где, а в Беларуси их коллеги из «Белой Руси» непонятно кто. Есть идеи расширить представительство лояльных власти партий и общественных организаций, опереться на цветущее (и при этом вполне согласное с властью) гражданское общество.

Это в принципе даже тому же Западу скормить можно. Ну вот такое у нас истинное гражданское общество. Опять же как в анекдоте — ну вот такое у нас лето. Может и прокатит.

Хотя вряд ли. К тому же, по формуле цитированного в начале статьи чиновника, зачем что-то менять, если можно не менять? История подсказывает, что гражданская опора для авторитарной власти чаще всего превращается всего лишь в еще одну кормушку. А как припрет какой-нибудь Майдан, так куда только девается эта опора?

Так что ответ на подобные предложения и идеи будет, скорее всего, в стиле ответа российского премьера Дмитрия Медведева крымским пенсионерам: «Денег нет, но вы держитесь там». И будут держаться. А разве есть варианты?

Еще одна интрига выборов — окажутся ли в парламенте несколько оппозиционеров. Очень оппозиционных, не очень — каких-нибудь. Подобные предположения активно высказывались на позапрошлых выборах в 2008 году, тогда даже сам президент туманно намекал, что все может быть и он не удивится, если парочка оппозиционеров в парламент попадет. Удивляться ему и правда не пришлось, все гвозди оказались забитыми по шляпки.

Возможно, такое трепетное отношение главы государства к парламенту объясняется тем, что и сам же он попал на политический Олимп из депутатского кресла. Другое время, другой парламент, но стоит ли рисковать?

Разумеется, все сказанное — прогноз по тренду. В этом смысле белорусская власть ничем не отличается от своих ныне сущих и ранее существовавших авторитарных коллег во многих странах мира.

Правда, иногда прилетают «черные лебеди», иногда случаются неожиданности. Покойный белорусский политолог Виталий Силицкий в одной из своих статей приводил внушительный список выборов в разных странах мира, в которых их организаторы не без оснований рассчитывали на один результат, а получили сильно другой. Хотя избирательные комиссии в соответствующих странах состояли из людей, которые в своей любви к точности и прозрачности не слишком отличались от наших.

Сложится ли в Беларуси к 11 сентября ситуация, подобная на описанные Силицким? Скорее всего, нет. Косвенно это подтверждается жалобами политиков на трудности сбора подписей за кандидатов во время нынешней кампании. «Разогрев» общества, если он имеет место, проявляется в разных формах, в том числе и в возросшем интересе к политике. Который сильнее и отпускного сезона, и дач. Если не сильнее, то значит и не изменится ничего. Кризис и кризис, Господь терпел и нам велел, кончится же он когда-нибудь. И кожух реактора на АЭС ну и правда совсем ведь чуть-чуть уронили. Да и поменяют теперь. Ну и на юге от границ Беларуси ужас что делается.

Правда, все это выражается в степенях и долях. Которые мы, правда, вряд ли узнаем. Нет, если сентябрьские выборы вдруг окажутся «переворачивающими», то это трудно будет не заметить. А так-то Лидия Михайловна, конечно, сообщит о впечатляющей победе «блока коммунистов и беспартийных». Ой, то есть нет, конечно. Ну о победе кого надо сообщит. А сколько реально наберет альтернатива, в какую долю голосов воплотится падение зарплаты, возросшие цены и коммуналка, «подарок» с повышением пенсионного возраста, полет кожуха реактора АЭС — поди узнай. Мой прогноз — 3% официально. И правильные социологи его подтвердят. Неправильных ведь и нет уже.

А оппозиция… Ну после выборов конечно возобновит извечный спор о бойкоте. Правда, до выборов те, кто в них все же поучаствует, встретится с сотнями людей, им что-то расскажет, их послушает. Могу поспорить, что сторонники бойкота за этот же срок встретятся с гораздо меньшим числом людей. Вот как-то так получится. Да и зачем, в сущности?

Людям старшего поколения, вроде меня, этот извечный белорусский оппозиционный спор напоминает спор «ликвидаторов» и «отзовистов» из «Истории КПСС». Ленин, кстати, горячо поддерживал бойкот первой и второй Дум, сам писал призыв, в котором объяснял, что Дума — пародия на парламент, а условия выборов ужасающе несправедливые. Потом, правда, признал бойкот второй Думы ошибкой, отметив, что большевики переоценили народный подъем, а надо было использовать возможности, предоставляемые по непредусмотрительности самодержавием для борьбы с ним же.

Нынешняя белорусская власть представляется более предусмотрительной. Да и политиков калибра Ленина в оппозиции не наблюдается. Что, возможно, и к лучшему.

Ну, а 99 лет назад в Российской империи все вообще решил отнюдь не спор «отзовистов» с «ликвидаторами».


Об авторе.

Юры Дракахруст, аглядальнік беларускай службы Радыё Свабода. Кандыдат фізыка-матэматычных навук. Аўтар кніг «Акцэнты свабоды» (2009) і «Сем худых гадоў» (2014). Ляўрэат прэміі Беларускай асацыяцыі журналістаў за 1996 год. Журналісцкае крэда — ня плакаць, не сьмяяцца, а разумець.