В Израиле генерал прорвался в захваченный террористами кибуц, чтобы спасти семью сына

Однако это произошло в Израиле в наши дни. 7 октября генерал ЦАХАЛа в запасе Ноам Тибон узнал, что его сын, журналист Амир Тибон со всей семьей попал в ловушку в кибуце Нахаль-Оз. Семья заперлась в комнате-убежище в своем доме, который окружили боевики ХАМАСа.

62-летний Амир Тибон прыгнул в машину и помчался из Тель-Авива в сторону Нахаль-Оз. Опытнейший командир, вначале он помог группе солдат справиться с противником, а затем присоединился к спецназовцам, зачищавшим Нахаль-Оз. Ноам Тибон с боем прорвался к своим родным и спас их и еще несколько человек.

Амир Тибон называет своего отца героем. Он написал для «ХаАрец» статью о том, что его семья пережила в этот день. Сайт «Детали» приводит ее перевод.

Мы жили мечтой. 7 октября мы проснулись в кошмаре. После нескольких часов в комнате-бомбоубежище в тишине и темноте, в то время как снаружи бродили вооруженные террористы, в 16:00 мы услышали стук в окно.

«Это дедушка», – сказала моя маленькая дочь. Мы все расплакались.

Все началось со свиста. Около шести утра мою жену Мири разбудил знакомый звук: свист минометной мины на излете.

Предварительного оповещения не было, но этого звука было достаточно, чтобы мы побежали в нашу комнату-бомбоубежище. Она служит спальней двум нашим маленьким дочерям здесь, в кибуце Нахаль-Оз, ближайшем к сектору Газа месте в Израиле.

Трехлетняя Галия и годовалая Кармель спали в своих постелях, отдыхая после вчерашней сказочной прогулки в израильском регионе Отеф-Аза (приграничная с сектором Газа полоса, – прим. «Деталей»). Эту красивую часть страны мы называем своим домом.

Нам не хотелось их будить, но мы начали собирать вещи. Мы думали, что это будет еще один из тех дней, к которым мы так привыкли. Мы отсидимся в бомбоубежище во время обстрела, а потом поедем на север, в безопасное место.

Худший кошмар в жизни

После часа непрерывных сирен и взрывов мы впервые услышали леденящие кровь звуки – стрельбу из автоматов. Сначала она была слышна издалека, с полей. Затем звук стал гораздо ближе, он доносился уже с дороги. Наконец мы услышали автоматные очереди прямо у нашего дома.

Мы также услышали крики на арабском языке и сразу поняли, что происходит: это был наш худший кошмар. Вооруженные боевики ХАМАСа ворвались в наш кибуц и стояли буквально на пороге, а мы были заперты внутри с двумя нашими маленькими девочками.


Мири и я переехали в Нахаль-Оз девять лет назад, сразу после войны в Газе в 2014 году. Нас привела сюда тяга к приключениям, желание общинной жизни – и некоторый старомодный сионизм. Кибуц на границе с сектором Газа был нетривиальным выбором для молодой тель-авивской пары. Однако наши родители гордились нашим решением, и Нахаль-Оз стал нашим домом.

Именно здесь мы и поженились в 2016 году. Свадьба проходила в бассейне всего в нескольких сотнях метров от пограничного забора. И именно сюда мы вернулись после трехлетнего пребывания в США.

За годы в Нахаль-Оз мы бесчисленное множество раз слышали сирены «Цева адом», столкнулись с угрозой зажигательных воздушных шаров, вдыхали дым горящих полей. Но это не заставило нас забыть о замечательных плюсах жизни в кибуце. Наши маленькие девочки самостоятельно ходили в детский сад, а потом покупали мороженое в магазине. Что касается нас, мы жили мечтой. Но теперь мы столкнулись с угрозой совершенно иного рода.

Когда мы переехали в кибуц, самым страшным словом в нашем лексиконе было «туннель». Но поскольку правительство вложило миллиарды шекелей в подземную заградительную стену, защищающую от туннелей ХАМАСа, мы спали спокойно.

Этим субботним утром мы внезапно осознали, что находимся в центре катастрофы масштаба Войны Судного дня. Подземная стена оказалась «линией Мажино» нашего поколения. Израиль залил в землю тонны бетона – а ХАМАС просто прорвал тракторами надземный забор.

Темный мир

Вначале у нас пропало электричество. Весь мир потемнел. Мы подсвечивали себе мобильными телефонами и читали сообщения в WhatsApp от соседей. Террористы свободно передвигались по нашему району, врываясь в дома.

По нашим домам стреляли, и наши девочки проснулись от взрывов. Мы объяснили им, что нам нужно вести себя тихо, лежать в постели и ждать. К нашему удивлению, они терпеливо молчали в темноте.

В нашей комнате-бомбоубежище не было ни еды, ни фонарика. Жители Северного Израиля, если вы читаете это, прошу вас как следует подготовиться к вероятности аналогичного сценария на ливанской границе.

Постепенно мы начали терять сотовую связь. При каждой возможности я сообщал о ситуации своим родителям, а также своим коллегам Амосу Харелю и Яниву Кубовичу, военным обозревателям «ХаАрец».

Я хотел сообщить военным о том, что происходит в Нахаль-Оз. Но новости, которые я получал из внешнего мира, заставили меня осознать всю серьезность нашей ситуации. То, что происходило у нас в Нахаль-Оз, происходило одновременно во множестве кибуцев, городов и военных баз. Мы поняли, что помощь придет не скоро.

Тем временем за нашим запертым окном постоянно гремели выстрелы. Мы понятия не имели, что происходит в кибуце, и даже не могли видеть друг друга в темноте.

Мои маленькие девочки оказались настоящими героинями. Они сидели в полном молчании, без еды и ждали. Время от времени они тихо просили у нас открыть дверь и разрешить поиграть в гостиной. Мы терпеливо объясняли им, что это невозможно из-за опасностей снаружи.

Мы даже не знали, ворвались ли террористы в наш дом. Внезапно мы услышали над головой звуки беспилотника и громкие взрывы. Мы молились, чтобы это была израильская авиация, атакующая террористов, но не могли этого знать наверняка.

Одно полученное нами текстовое сообщение вселило в нас надежду: мой отец генерал (в отставке) Ноам Тибон написал, что он едет к нам из Тель-Авива.

(«Утром позвонил мой сын Амир из кибуца Нахаль-Оз, сказал, что он с семьей окружен боевиками ХАМАСа. Через три минуты я был в машине. Гали, моя жена, тоже успела впрыгнуть, я знал, что не смогу отговорить ее, поэтому не стал тратить время. В конце концов, она жена военного, не паникует и умеет оказывать первую помощь», – рассказал в интервью израильским медиа Ноам Тибон. – Прим «Деталей»).

Мы понятия не имели, как он сюда доберется. Но мы верили в него. Только позже, вечером, я услышал, через что он и моя мама прошли в тот день, сколько людей они помогли спасти и какой героизм проявили во время своего путешествия сюда.

Их первой остановкой стал кибуц Мефальсим, где они увидели валяющиеся на земле тела и горящие автомобили. Внезапно возле их машины появились несколько молодых людей, спасшихся от резни. Мои родители посадили их в машину, вывезли и высадили в каком-то месте дальше к северу, затем развернулись и снова направились в Нахаль-Оз.

По пути мой отец встретил группу бойцов ЦАХАЛа, стоящих посреди дороги и, казалось, ожидающих указаний. У них не было контакта с их командирами. Как позже сказал мой отец, это была сцена полного хаоса и неразберихи. Один из солдат согласился присоединиться к отцу и поехать с ним в Нахаль-Оз. Мама осталась в Мефальсиме.

На въезде в кибуц они увидели, как боевики ХАМАСа атаковали спецназовцев ЦАХАЛа. Мой отец и присоединившийся к нему солдат выскочили из машины и помогли военным ликвидировать террористов. Затем они погрузили в машину двух раненых солдат и поехали обратно в Мефальсим.

Там мои родители решили разделиться. Мама повезла раненых солдат в больницу в Ашкелоне, а отец снова направился в сторону Нахаль-Оз. (в какой-то момент Ноам Тибон забрал оружие и каску одного из эвакуированных раненых и с этим снаряжением прорывался к своим родным. – Прим. «Деталей»).

К нему присоединился еще один генерал в отставке, который надел форму и без чьих-либо просьб добровольно поехал на юг, чтобы попытаться спасти людей.

Итак, два офицера в отставке, оба старше 60 лет, направлялись в зону боевых действий, чтобы попытаться спасти нас и другие семьи.

По пути в Нахаль-Оз они встретили другие силы ЦАХАЛа, которые поделили территорию между собой для разведки и зачистки. Мой отец присоединился к группе спецназовцев, которая передвигалась от дома к дому. Они убили шестерых террористов и освободили десятки кибуцников, которые были заперты в своих бомбоубежищах в течение десяти часов.

Некоторые из наших соседей были шокированы, увидев среди солдат, пришедших их спасти, «папу Амира». Они написали нам текстовые сообщения о том, что мой отец здесь. Но к тому времени у нас разрядились телефоны.

Единственным признаком того, что они идут за нами, были выстрелы каждый раз, когда они сталкивались с террористами.

{banner_news_end}
Последний час в убежище был самым тяжелым. Там было душно, темнота была гнетущей, а девочки все сильнее беспокоились. Единственное, что их успокаивало, – это наши заверения, что дедушка уже рядом.

В 16:00 мы услышали стук в окно, а затем знакомый голос. Галия сразу сказала: «Это дедушка». Впервые с утра мы все расплакались.

(«Элитные силы десантников продвигались от дома к дому и зачищали террористов. Для меня честью было сражаться с ними плечом к плечу, – рассказывал Тибон. – Мы убили террористов, которые были вокруг дома [моего сына], и дождались эвакуации. Я также помог другим друзьям в Нахаль-Оз». – Прим «Деталей»).

В следующие часы наш дом превратился в полевой штаб. Солдаты приходили и уходили, приводили раненых соседей, семьи, чьи дома были взломаны, пожилых людей, не желавших оставаться в одиночестве.

Но минуты радости были недолгими. По мере того как все больше и больше семей приходили в наш дом, мы узнавали о зверствах, произошедших в тот день. О погибших, раненых и пропавших без вести. Вскоре стала очевидна вся тяжесть катастрофы. Снаружи от дома мы увидели трупы пяти террористов, один из которых все еще держал в руках гранатомет. Оказалось, что смерть была даже ближе, чем мы думали.

Вечером, готовя ужин для 12 детей вместе с одним из наших соседей, мы еще не до конца поняли все это. Полный шок наступил посреди ночи, когда мы уже сидели в эвакуационном автобусе, увезшем нас далеко от границы с сектором Газа.

Нахаль-Оз был символом героизма с первых дней существования Государства Израиль. Для нас это был просто любимый дом, который мы делили с теми, кого любим. В четверг, за два дня до этой трагедии, мы даже принимали у себя друзей из центра страны, они были очарованы красотой этих мест.

Но в этой войне что-то дало трещину. Условия договора между нами и государством всегда были ясны: мы защищаем границу, а государство защищает нас.

Мы героически выполнили свою часть сделки.

Для многих наших любимых друзей и соседей в этот черный день 7 октября Государство Израиль не выполнило свою половину.