Невзлин: «Это последняя черта, отделяющая Россию от тоталитаризма как такового»
Российско-израильский предприниматель и общественный деятель — о вынесенных в Донецке смертных приговорах.
— В Донецке вынесен смертный приговор — двум британцам и марокканцу. Именно им, чтобы ясно показать: вот они, враги русского народа, а с украинцами пока окончательно не разобрались — враги они этого народа или часть его, — пишет Леонид Невзлин. — Казалось бы, на фоне происходящего, на фоне массовой гибели не только солдат, но и мирных жителей, не только от бомбёжек, но и от циничных расстрелов, эта новость проходная: всего-то трое, всего-то иностранцы, всего-то в Донецке, может, ещё и обменяют на Медведчука.
{banner_news_show}
Но этот приговор — важный рубеж. Собственно, неважно, что приговор вынесен донецкими властями: с 2014 года это российская власть. Неважно даже, за что он вынесен: нельзя же играть в законотворчество с путинскими держимордами. И важно даже не ожидание, действительно ли этих пленных расстреляют (а ведь могут, к ужасу всего мира).
Гораздо важнее сам приговор — возможность казни тех, кто назван врагами народа. Это, в конечном счёте, последняя черта, отделяющая Россию от тоталитаризма как такового, который был ею (точнее, лучшими её людьми) осуждён в конце восьмидесятых.
Возможно, черта эта предпоследняя: последней может стать активная (а не просто — сидя на диване) поддержка россиянами преступного режима. Который такого рода приговорами ведет к гибели прежде всего их.
— В Донецке вынесен смертный приговор — двум британцам и марокканцу. Именно им, чтобы ясно показать: вот они, враги русского народа, а с украинцами пока окончательно не разобрались — враги они этого народа или часть его, — пишет Леонид Невзлин. — Казалось бы, на фоне происходящего, на фоне массовой гибели не только солдат, но и мирных жителей, не только от бомбёжек, но и от циничных расстрелов, эта новость проходная: всего-то трое, всего-то иностранцы, всего-то в Донецке, может, ещё и обменяют на Медведчука.
{banner_news_show}
Но этот приговор — важный рубеж. Собственно, неважно, что приговор вынесен донецкими властями: с 2014 года это российская власть. Неважно даже, за что он вынесен: нельзя же играть в законотворчество с путинскими держимордами. И важно даже не ожидание, действительно ли этих пленных расстреляют (а ведь могут, к ужасу всего мира).
Гораздо важнее сам приговор — возможность казни тех, кто назван врагами народа. Это, в конечном счёте, последняя черта, отделяющая Россию от тоталитаризма как такового, который был ею (точнее, лучшими её людьми) осуждён в конце восьмидесятых.
Возможно, черта эта предпоследняя: последней может стать активная (а не просто — сидя на диване) поддержка россиянами преступного режима. Который такого рода приговорами ведет к гибели прежде всего их.