Пастухов: «Будет смурной и неприветливый народ, хлебнувший горя сам и обидевший многих вокруг»
Доктор политических наук University College of London – о возможном развитии событий и новом русском человеке.
– Мы, по всей видимости, стоим на пороге превращения этой войны в позиционную, чем-то напоминающую первую мировую, – пишет Владимир Пастухов. – События на линии фронта постепенно перестанут происходить, и сама эта линия может надолго застыть приблизительно на одном месте.
Я думаю, будущее России – за «разочарованным путинцем». Базовую аудиторию Соловьева-Киселева и примкнувшей к ним Симоньян унесет в открытое море истории.
«Стрелковы» и «Навальные» погасят друг друга, как гасят друг друга две волны у берега – накатывающая и откатывающая. На берег выбросит продукты распада путинской эпохи, обломки некогда великих кораблей, впитавшие в себя дух своего времени навсегда.
{banner_news_show}
Неожиданно выяснится, что он умеет не только ломать, но и строить. Этот дом не будет похож на дворец в Геленджике. Скорее он будет напоминать приличный советский санаторий с трехразовым питанием и дешевыми покрывалами. Но зато там всем хватит места.
И потихоньку в этом санатории новый русский человек успокоится и начнет забывать о войне.
– Мы, по всей видимости, стоим на пороге превращения этой войны в позиционную, чем-то напоминающую первую мировую, – пишет Владимир Пастухов. – События на линии фронта постепенно перестанут происходить, и сама эта линия может надолго застыть приблизительно на одном месте.
Я думаю, будущее России – за «разочарованным путинцем». Базовую аудиторию Соловьева-Киселева и примкнувшей к ним Симоньян унесет в открытое море истории.
«Стрелковы» и «Навальные» погасят друг друга, как гасят друг друга две волны у берега – накатывающая и откатывающая. На берег выбросит продукты распада путинской эпохи, обломки некогда великих кораблей, впитавшие в себя дух своего времени навсегда.
{banner_news_show}
Это будет смурной и неприветливый народ, хлебнувший горя сам и обидевший многих вокруг. Романтики в нем будет мало, но печальный урок истории он усвоит хорошо, и на новую «великую сказку» его будет трудно купить. Горьковский прагматизм и деловитость возьмут в нем свое, и он постарается соорудить из обломков приемлемое жилище.
Неожиданно выяснится, что он умеет не только ломать, но и строить. Этот дом не будет похож на дворец в Геленджике. Скорее он будет напоминать приличный советский санаторий с трехразовым питанием и дешевыми покрывалами. Но зато там всем хватит места.
И потихоньку в этом санатории новый русский человек успокоится и начнет забывать о войне.