Анна Гуськова: Договорились с главным тренером, что если беру медаль — он дарит мне свой рюкзак
Белорусская фристайлистка Анна Гуськова прокомментировала выступление в финале Олимпийских игр в Пхенчхане, где завоевала золото.
— Пока мало что понимаю. Нет ни эмоций, ни каких-то мыслей… Пока просто хочется сказать спасибо тренерам.
— Как удалось забыть вчерашнее хорошее выступление и настроиться на сегодня?
— Знала, что мысли материальны, пыталась забыть квалификацию. И сегодня уже начала все с начала. То, что было вчера, осталось вчера.
— Как выбирали тактику? Обсуждали прыжки с тренерами: был ли консенсус?
— Мы всегда обсуждаем заранее, что мы будем исполнять и как. Никто самостоятельно не решает, и в этот раз тоже делали выбор сообща.
— Лыжная акробатика — такой вид спорта, где порой приходится желать неудачи соперницам. Присутствовало такое чувство?
— Не про меня. Всегда концентрируюсь только на себе. Есть лишь я и тренеры, которые со мной работают. Кто там что прыгает и как — не смотрю. Делаю все от себя зависящее.
— Довольны всеми исполненными прыжками?
— Ой… Уже не могу говорить. Первое, тройное, сальто исполнила с одним пируэтом. Вроде бы достаточно хорошо, что дало возможность попасть в топ-9. Со второй попыткой справилась достаточно неплохо, хотя могла, наверное, и получше. А третий прыжок — пожалуй, самый сложный в моей программе, тройное сальто с двумя пируэтами. Были помарки. Не знаю, что еще сказать. Справилась. И это дало мне золотую медаль!
— Судьи были справедливы?
— Да, я получила именно то, что заслужила, — именно эти баллы.
— Ветер сильно мешал?
— Перед прыжком этим сильно голову себе не забиваю. Ведь есть Александр Пенигин, который делает поправку и правильно ставит нас на склон.
Мне кажется, я стала более сконцентрированной на тренировках. Начала делать больше упор на прыжки. Не обязательно на сложные, а вообще. У меня такое раньше бывало: могла витать в облаках.
Волновалась ли? Когда вышла на второй прыжок, у меня аж ноги тряслись. Со мной такое бывает. Но когда пошел отсчет времени, на который старалась не смотреть — ждала только команды от тренеров — все мысли ушли на второй план. Главное было сделать прыжок.
— Хорошее предчувствие с утра было? Суеверны?
— Кстати, у нас была договоренность с Николаем Ивановичем: я занимаю место в тройке на Олимпийских играх, а он дарит мне свой раритетный рюкзак.
— Для вас он имеет ценность?
— Да, он мне очень нравится! Выходит, я его теперь заработала.
— Была мечта стать олимпийской чемпионкой?
— Думаю, у каждого спортсмена такое желание присутствует, и я не исключение. Просто для каждого спортсмена приходит свое время.
— Чего не хватило четыре года назад?
— Ха, мозгов! Да всего в принципе тогда недоставало: и сложности, и программы, и опыта.
— Каким видите свое техническое развитие, ведь у Аллы прыжки сложнее?..
— Когда будем начинать новый сезон все, естественно, обсудим с тренером. Однако это будем потом. И сейчас вы ничего не узнаете.
— Три с четырьмя — это реально?
— Ой, рано о таком сейчас говорить. Все будет потом.
— Пока мало что понимаю. Нет ни эмоций, ни каких-то мыслей… Пока просто хочется сказать спасибо тренерам.
— Как удалось забыть вчерашнее хорошее выступление и настроиться на сегодня?
— Знала, что мысли материальны, пыталась забыть квалификацию. И сегодня уже начала все с начала. То, что было вчера, осталось вчера.
— Как выбирали тактику? Обсуждали прыжки с тренерами: был ли консенсус?
— Мы всегда обсуждаем заранее, что мы будем исполнять и как. Никто самостоятельно не решает, и в этот раз тоже делали выбор сообща.
— Лыжная акробатика — такой вид спорта, где порой приходится желать неудачи соперницам. Присутствовало такое чувство?
— Не про меня. Всегда концентрируюсь только на себе. Есть лишь я и тренеры, которые со мной работают. Кто там что прыгает и как — не смотрю. Делаю все от себя зависящее.
— Довольны всеми исполненными прыжками?
— Ой… Уже не могу говорить. Первое, тройное, сальто исполнила с одним пируэтом. Вроде бы достаточно хорошо, что дало возможность попасть в топ-9. Со второй попыткой справилась достаточно неплохо, хотя могла, наверное, и получше. А третий прыжок — пожалуй, самый сложный в моей программе, тройное сальто с двумя пируэтами. Были помарки. Не знаю, что еще сказать. Справилась. И это дало мне золотую медаль!
— Судьи были справедливы?
— Да, я получила именно то, что заслужила, — именно эти баллы.
— Ветер сильно мешал?
— Перед прыжком этим сильно голову себе не забиваю. Ведь есть Александр Пенигин, который делает поправку и правильно ставит нас на склон.
Мне кажется, я стала более сконцентрированной на тренировках. Начала делать больше упор на прыжки. Не обязательно на сложные, а вообще. У меня такое раньше бывало: могла витать в облаках.
Волновалась ли? Когда вышла на второй прыжок, у меня аж ноги тряслись. Со мной такое бывает. Но когда пошел отсчет времени, на который старалась не смотреть — ждала только команды от тренеров — все мысли ушли на второй план. Главное было сделать прыжок.
— Хорошее предчувствие с утра было? Суеверны?
— Кстати, у нас была договоренность с Николаем Ивановичем: я занимаю место в тройке на Олимпийских играх, а он дарит мне свой раритетный рюкзак.
— Для вас он имеет ценность?
— Да, он мне очень нравится! Выходит, я его теперь заработала.
— Была мечта стать олимпийской чемпионкой?
— Думаю, у каждого спортсмена такое желание присутствует, и я не исключение. Просто для каждого спортсмена приходит свое время.
— Чего не хватило четыре года назад?
— Ха, мозгов! Да всего в принципе тогда недоставало: и сложности, и программы, и опыта.
— Каким видите свое техническое развитие, ведь у Аллы прыжки сложнее?..
— Когда будем начинать новый сезон все, естественно, обсудим с тренером. Однако это будем потом. И сейчас вы ничего не узнаете.
— Три с четырьмя — это реально?
— Ой, рано о таком сейчас говорить. Все будет потом.