Разбившийся Су-25 не должен был летать?

Разбившийся 12 июня под Новогрудком штурмовик Су-25 с бортовым номером 42 не должен был летать. Именно такие высказывания сегодня можно прочитать на форумах, посвященных вчерашней трагедии.

Напомним, Су-25 116-й штурмовой авиационной базы разбился 12 июня. Крушение произошло при выполнении плановых полетов в районе авиационного полигона. Погиб пилот — начальник отделения боевой подготовки авиабазы военный летчик 1-го класса подполковник Николай Гриднев 1975 года рождения.

"В ходе полета отрабатывались техника пилотирования и воздушной навигации на малых и предельно малых высотах, — говорится в сообщении Министерства обороны. — После выполнения задания около 15.35 на высоте 200 метров самолет начал терять управление. Руководителем полета была дана команда летчику на катапультирование. Летчик сумел отвести машину от деревни Новины Новогрудского района. Падение самолета произошло в двух километрах севернее названного населенного пункта".

В Минобороны создана комиссия для выяснения причин случившегося. Расследование гибели самолета поручено главному следственному управлению Следственного комитета. Возбуждено дело по части 1 статьи 465 УК (нарушение правил полетов или подготовки к ним).

1 октября прошлого года 116-я штурмовая авиационная база в Лиде отмечала 70-летие. Торжества прошли с размахом — для зрителей было устроено авиационное шоу. Кроме того, на всеобщее обозрение были выставлены штурмовик Су-25 и учебный самолет Л-39.

"В анонсе праздника был показ авиатехники, но на деле он ограничился демонстрацией двух самолетов Су-25 и Л-39, которые люди, скорее, использовали как удобную площадку для наблюдением за авиашоу", — писал в репортаже о юбилее авиабазы Блог Гродно s13.


Демонстрировавшийся на авиашоу Су-25 имел как раз 42-й бортовой номер.

"Этот 42-й в дни юбилея стоял на растерзание публике — в нем перебывало несколько сотен детей и подростков, — вспоминает на форуме Lida.Info один из очевидцев. — На крыльях попрыгали сотни детей. Как мне пояснил один из обслуживающего персонала, этот самолет не выполнял полетов из-за технических проблем и именно поэтому "отдан" был толпе любопытных зевак… И вот через год он разбился… Значит надо было тогда списать".

Безусловно, если самолет не летал "из-за технических проблем" восемь месяцев назад, это еще не значит, что его за это время не могли вернуть в строй, ведь Беларусь самостоятельно занимается ремонтом и модернизацией военной авиации на 558-м авиазаводе в Барановичах. Штурмовики Су-25 — одна из специализаций завода.

Другое дело, что имеющиеся у Беларуси Су-25 достались ВВС страны от советской армии — несложно прикинуть, сколько лет этим самолетам, если их серийное производство началось в 1980 году и продолжалось до 1992-го. К тому же, приписанные к 116-й базе штурмовики Су-25 и ранее попадали в неприятные истории.

Так, 31 января этого года во время выполнения боевых стрельб по наземным целям на полигоне "Неман" произошло самопроизвольное открытие откидной части фонаря у одного из штурмовиков Су-25, и она была сорвана. При этом часть осколков попала в правый двигатель самолета, причинив незначительные повреждения, которые не сказались на его работе. Пилоту поврежденного Су-25, находившегося примерно в 25 километрах от авиабазы, была обеспечена посадка на аэродром с ходу.

Предварительной причиной этого авиационного инцидента назывался конструктивно-производственный недостаток. Очевидно, что этот недостаток либо не был выявлен во время ремонтов и модернизации, либо появился в результате них. Не исключено, что схожая история могла приключиться и с разбившимся Су-25 с бортовым номером 42.

Любопытно, что после январского инцидента, как сообщала пресс-служба Министерства обороны, в войсках были проведены "целевые осмотры всей авиационной техники, тренажи с летным составом по действиям в подобной ситуации и инженерно-техническим составом по контролю за данной системой самолета".

А совсем недавно — с 28 мая по 7 июня — 116-я штурмовая авиационная база подвергалась комплексной проверке.

"В ходе работы комиссии проверено состояние боевой и мобилизационной готовности, оценена практическая деятельность должностных лиц воинской части в повседневной жизни, морально-психологическое состояние личного состава и состояние воинской дисциплины и правопорядка", — сообщала пресс-служба Министерства обороны.

О каких-либо выявленных недостатках не сообщалось.