Журналист “Газеты выборчей“: Лукашенко погрузил страну в репрессии
Белорусский журналист, корреспондент польской "Газеты выборчей" Анджей Почобут, задержанный во время выполнения редакционного задания на площади Независимости в Минске, рассказывает о событиях 19-20 декабря.
На основании собственного опыта Почобут делает вывод, что журналистское удостоверение в Беларуси не дает гарантии безопасности при исполнении профессиональных обязанностей. С противоправными действиями со стороны представителей силовых структур журналист сталкивался уже неоднократно.
- Что произошло с вами 19 декабря в Минске?
- Меня пытались задержать дважды, но в первый раз выручило журналистское удостоверение. Я стал свидетелем, как на площади около памятника Ленину избивали активиста Евгения Афнагеля, ногами в лицо, он был весь в крови. Эти люди были в черных куртках без всяких знаков отличия. Это было, когда спецназ отсек часть демонстрантов вместе с лидерами оппозиции от остальных. Рядом со мной был телеоператор агентства Рейтер, и его кадры теперь известны всему миру.
Ко мне бросился один из тех, кто избивал Афнагеля, и ударил меня в грудь. Взгляд у него был безумным, но, увидев мое удостоверение, он вернулся к Афнагелю. Когда площадь была очищена от митингующих, я увидел, что на земле лежит парень, вокруг стоят сотрудники милиции. Сначала этот человек не двигался, он был сильно избит, разбита голова, но потом он пришел в сознание. В этот момент двинулась колонна спецназа, я стал говорить по телефону на польском языке, меня схватили за руки сотрудники милиции и потянули к автобусу.
- Как вы оцениваете действия силовых структур по отношению к демонстрантам?
- Даже по белорусским меркам реакция была жесткой. Людей били ногами и дубинками, не разбирали, где женщины, где молодежь. Лилась кровь. Это оставляет очень тяжелый осадок на душе. Ведь меня задержали, когда митинг был практически рассеян, и просто ловили всех, кто попадался под руку. Силовым структурам отдали приказ зачистить территорию, поэтому и журналистское удостоверение не спасло. Вместе со мной были задержаны сотрудники Белсата и журналист из Санкт-Петербурга, но их через час отпустили.
- Кто был задержан вместе с вами?
- Очень многие не имели отношения к митингу, случайно оказались в районе площади, это центр города. Например, сотрудник филармонии шел с нотами на свидание с девушкой, но на него набросились сотрудники ОМОНа, его ударили, ноты разлетелись, ему закрутили руки, и он вместо свидания оказался в автозаке. И таких много было.
Завезли нас в Октябрьский РОВД столицы, там сняли отпечатки пальцев, сфотографировали, составили протокол, опять куда-то повезли. В одном месте нас не взяли, во втором. И мы провели всю ночь в автозаке, который не отапливался. Я думаю, что официальное число задержанных неверно, потому мест в минских тюрьмах не хватило, чтобы всех упаковать.
- Какого рода обвинения выдвигались тем, кого задержали в районе площади Независимости.
- В одинаковых рапортах, которые, как под копирку, составляли в милиции, всем выдвигались одни и те же обвинения: "Активно участвовал в митинге, кричал "Жыве Беларусь!", на замечания сотрудников милиции не реагировал". Не разбирались - журналист, не журналист, случайный прохожий или участник митинга - все было очень формально.
Это был конвейер. Когда я был в отделении, составляли протоколы сразу на трех человек. В это время в комнату влетел милицейский начальник и закричал: "Почему вы не по образцам работаете, я же дал вам образцы".
- Как происходил суд?
- Утром наш автозак завезли в Дом правосудия. Там на глубине 6 метров под землей находятся камеры, где содержатся заключенные в перерывах между заседаниями суда. Это такие клетки для задержанных, где нет туалета. В камеру на 2 места загнали 7 человек, двое сидели, остальные стояли. В суд водили группами. Мне судья сказал, чтобы я зашел последним, и я понял, что моя судьба будет отличной от остальных.
Всем давали без разбора 10-15 суток. Даже по белорусским меркам процесс был очень формальным, суду не нужны были свидетели, хотя люди требовали и свидетелей, и адвокатов. Я также потребовал адвоката, который обычно меня защищает, попросил вызвать сотрудников милиции и свидетелей, но суд отклонил это заявление.
После этого я отказался давать какие-либо объяснения, потому что мое право на защиту было нарушено. Я спросил у судьи, как его фамилия. Он ответил: судья Лобко, и объявил перерыв, который длился около 4 часов. Все это время я стоял в коридоре под охраной.
Судья в это время вызвал начальника Октябрьского РУВД, и мне сообщили, что с учетом места, где я работаю, власти приняли решение провести дополнительную проверку, а пока я свободен. Мне даже не дали толком ремень и шнурки заправить и вытолкнули из Дома правосудия. Я стою, в руках у меня ремень и шнурки, люди на меня косятся, а я вижу, как колонна автозаков с людьми, с которыми я сидел - впереди и сзади машины с мигалкой – направляются в тюрьмы.
- Почему белорусские власти так жестко отреагировали на акцию в центре Минска, ведь по официальной информации Лукашенко набрал почти 80 процентов голосов?
- Александр Лукашенко не выиграл эти выборы. Он впервые не победил в первом туре, должен был состояться второй тур. Для властей это было очевидно. Кроме того, на площадь вышло значительно больше людей, чем они ожидали. Когда они шли проспектом в сторону здания правительства, было чувство, что вышла целая страна, потому не было видно начала и конца этой демонстрации. Как всякий диктатор Лукашенко трусоват, и он отдал приказ запугать общество. То, что происходило на площади 19 декабря, еще можно объяснить нервной реакцией. А теперь понятно, что Лукашенко погрузил страну в репрессии, потому что он понял – оппозиция оказалась достаточно сильной и все-таки имеет поддержку в обществе.
На основании собственного опыта Почобут делает вывод, что журналистское удостоверение в Беларуси не дает гарантии безопасности при исполнении профессиональных обязанностей. С противоправными действиями со стороны представителей силовых структур журналист сталкивался уже неоднократно.
- Что произошло с вами 19 декабря в Минске?
- Меня пытались задержать дважды, но в первый раз выручило журналистское удостоверение. Я стал свидетелем, как на площади около памятника Ленину избивали активиста Евгения Афнагеля, ногами в лицо, он был весь в крови. Эти люди были в черных куртках без всяких знаков отличия. Это было, когда спецназ отсек часть демонстрантов вместе с лидерами оппозиции от остальных. Рядом со мной был телеоператор агентства Рейтер, и его кадры теперь известны всему миру.
Ко мне бросился один из тех, кто избивал Афнагеля, и ударил меня в грудь. Взгляд у него был безумным, но, увидев мое удостоверение, он вернулся к Афнагелю. Когда площадь была очищена от митингующих, я увидел, что на земле лежит парень, вокруг стоят сотрудники милиции. Сначала этот человек не двигался, он был сильно избит, разбита голова, но потом он пришел в сознание. В этот момент двинулась колонна спецназа, я стал говорить по телефону на польском языке, меня схватили за руки сотрудники милиции и потянули к автобусу.
- Как вы оцениваете действия силовых структур по отношению к демонстрантам?
- Даже по белорусским меркам реакция была жесткой. Людей били ногами и дубинками, не разбирали, где женщины, где молодежь. Лилась кровь. Это оставляет очень тяжелый осадок на душе. Ведь меня задержали, когда митинг был практически рассеян, и просто ловили всех, кто попадался под руку. Силовым структурам отдали приказ зачистить территорию, поэтому и журналистское удостоверение не спасло. Вместе со мной были задержаны сотрудники Белсата и журналист из Санкт-Петербурга, но их через час отпустили.
- Кто был задержан вместе с вами?
- Очень многие не имели отношения к митингу, случайно оказались в районе площади, это центр города. Например, сотрудник филармонии шел с нотами на свидание с девушкой, но на него набросились сотрудники ОМОНа, его ударили, ноты разлетелись, ему закрутили руки, и он вместо свидания оказался в автозаке. И таких много было.
Завезли нас в Октябрьский РОВД столицы, там сняли отпечатки пальцев, сфотографировали, составили протокол, опять куда-то повезли. В одном месте нас не взяли, во втором. И мы провели всю ночь в автозаке, который не отапливался. Я думаю, что официальное число задержанных неверно, потому мест в минских тюрьмах не хватило, чтобы всех упаковать.
- Какого рода обвинения выдвигались тем, кого задержали в районе площади Независимости.
- В одинаковых рапортах, которые, как под копирку, составляли в милиции, всем выдвигались одни и те же обвинения: "Активно участвовал в митинге, кричал "Жыве Беларусь!", на замечания сотрудников милиции не реагировал". Не разбирались - журналист, не журналист, случайный прохожий или участник митинга - все было очень формально.
Это был конвейер. Когда я был в отделении, составляли протоколы сразу на трех человек. В это время в комнату влетел милицейский начальник и закричал: "Почему вы не по образцам работаете, я же дал вам образцы".
- Как происходил суд?
- Утром наш автозак завезли в Дом правосудия. Там на глубине 6 метров под землей находятся камеры, где содержатся заключенные в перерывах между заседаниями суда. Это такие клетки для задержанных, где нет туалета. В камеру на 2 места загнали 7 человек, двое сидели, остальные стояли. В суд водили группами. Мне судья сказал, чтобы я зашел последним, и я понял, что моя судьба будет отличной от остальных.
Всем давали без разбора 10-15 суток. Даже по белорусским меркам процесс был очень формальным, суду не нужны были свидетели, хотя люди требовали и свидетелей, и адвокатов. Я также потребовал адвоката, который обычно меня защищает, попросил вызвать сотрудников милиции и свидетелей, но суд отклонил это заявление.
После этого я отказался давать какие-либо объяснения, потому что мое право на защиту было нарушено. Я спросил у судьи, как его фамилия. Он ответил: судья Лобко, и объявил перерыв, который длился около 4 часов. Все это время я стоял в коридоре под охраной.
Судья в это время вызвал начальника Октябрьского РУВД, и мне сообщили, что с учетом места, где я работаю, власти приняли решение провести дополнительную проверку, а пока я свободен. Мне даже не дали толком ремень и шнурки заправить и вытолкнули из Дома правосудия. Я стою, в руках у меня ремень и шнурки, люди на меня косятся, а я вижу, как колонна автозаков с людьми, с которыми я сидел - впереди и сзади машины с мигалкой – направляются в тюрьмы.
- Почему белорусские власти так жестко отреагировали на акцию в центре Минска, ведь по официальной информации Лукашенко набрал почти 80 процентов голосов?
- Александр Лукашенко не выиграл эти выборы. Он впервые не победил в первом туре, должен был состояться второй тур. Для властей это было очевидно. Кроме того, на площадь вышло значительно больше людей, чем они ожидали. Когда они шли проспектом в сторону здания правительства, было чувство, что вышла целая страна, потому не было видно начала и конца этой демонстрации. Как всякий диктатор Лукашенко трусоват, и он отдал приказ запугать общество. То, что происходило на площади 19 декабря, еще можно объяснить нервной реакцией. А теперь понятно, что Лукашенко погрузил страну в репрессии, потому что он понял – оппозиция оказалась достаточно сильной и все-таки имеет поддержку в обществе.