История взлета и падения «Белкельме» на примере одних кроссовок
Новость о девяти уголовных делах против белорусско-испанского СП вряд ли стала откровением для экспертов.
У моей жены до сих пор сохранилась пара кроссовок «Белкельме», которые ей купили родители еще во время учебы в школе. За 20 лет они так хорошо сохранились, хоть и отходили бесчисленное количество километров, что рука просто не поднимается их выбросить.
Эта была одна из первых партий обуви, выпущенной на новеньком белорусско-испанском заводе в Белоозерске. Местные жители и сейчас вспоминают, как отстаивали длинные очереди, чтобы купить «настоящие европейские» кроссовки.
Первые годы работы предприятия люди вспоминают с ностальгией: новые рабочие места, хорошие зарплаты, качественная обувь, которую покупали на года. Потом все изменилось, стало «как и везде».
Столкнувшись с особенностями бизнеса по-белорусски, испанцы стали постепенно дистанцироваться от партнеров в Беларуси. Им все труднее было контролировать качество готовой продукции, которое начало вызывать у них опасения за репутацию бренда.
Возможно, последней каплей, подточившей их терпение, стало решение местных властей поставлять на предприятие сырье белорусских кожевенных заводов, разительно отличавшееся по качеству от ранее завозимого из Европы.
Куда приводит лоббирование
Новость о девяти уголовных делах против «Белкельме» вряд ли стала откровением для экспертов. Еще в 2004 году экономист Ярослав Романчук писал в «Белгазете» о масштабном использовании руководством СП административного ресурса. Фактически, государство взяло предприятие под персональную опеку: 31 января 2004-го Совмин принял постановление №102, по которому «Белкельме» получило отсрочку по возмещению в госбюджет задолженности по кредиту банка «Банко Бильбао Виская» до 31 декабря 2007-го.
Речь шла о сумме в 400 тысяч евро. Кредит и проценты по нему за СП «Белкельме» с 1996-го по 2004-й платил Минфин.
Спустя годы пример «Белкельме» свидетельствует, чем заканчивается желание властей контролировать бизнес: перспективное предприятие превратилось в банкрота с уголовной биографией. Само же государство в этой ситуацией выглядит гоголевской унтер-офицерской вдовой, которая, как известно, высекла сама себя.
У моей жены до сих пор сохранилась пара кроссовок «Белкельме», которые ей купили родители еще во время учебы в школе. За 20 лет они так хорошо сохранились, хоть и отходили бесчисленное количество километров, что рука просто не поднимается их выбросить.
Эта была одна из первых партий обуви, выпущенной на новеньком белорусско-испанском заводе в Белоозерске. Местные жители и сейчас вспоминают, как отстаивали длинные очереди, чтобы купить «настоящие европейские» кроссовки.
Первые годы работы предприятия люди вспоминают с ностальгией: новые рабочие места, хорошие зарплаты, качественная обувь, которую покупали на года. Потом все изменилось, стало «как и везде».
Столкнувшись с особенностями бизнеса по-белорусски, испанцы стали постепенно дистанцироваться от партнеров в Беларуси. Им все труднее было контролировать качество готовой продукции, которое начало вызывать у них опасения за репутацию бренда.
Возможно, последней каплей, подточившей их терпение, стало решение местных властей поставлять на предприятие сырье белорусских кожевенных заводов, разительно отличавшееся по качеству от ранее завозимого из Европы.
Куда приводит лоббирование
Новость о девяти уголовных делах против «Белкельме» вряд ли стала откровением для экспертов. Еще в 2004 году экономист Ярослав Романчук писал в «Белгазете» о масштабном использовании руководством СП административного ресурса. Фактически, государство взяло предприятие под персональную опеку: 31 января 2004-го Совмин принял постановление №102, по которому «Белкельме» получило отсрочку по возмещению в госбюджет задолженности по кредиту банка «Банко Бильбао Виская» до 31 декабря 2007-го.
Речь шла о сумме в 400 тысяч евро. Кредит и проценты по нему за СП «Белкельме» с 1996-го по 2004-й платил Минфин.
Спустя годы пример «Белкельме» свидетельствует, чем заканчивается желание властей контролировать бизнес: перспективное предприятие превратилось в банкрота с уголовной биографией. Само же государство в этой ситуацией выглядит гоголевской унтер-офицерской вдовой, которая, как известно, высекла сама себя.