“Мои знакомые из госструктур признались, что не будут голосовать за Лукашенко“
Обозреватель газеты «Коммерсантъ» Максим Юсин поделился с корреспондентом «Салідарнасцi» своими впечатлениями о Беларуси, в которую он приехал спустя 18 лет.
— Я 18 лет не был в Беларуси, а до этого ездил сюда достаточно регулярно, — рассказал Максим Юсин, который приехал в Минск освещать президентские выборы-2015. — Что меня удивило: даже те мои минские знакомые, которых я не подозревал в оппозиционных настроениях (работали или продолжают работать в госструктурах и теоретически должны симпатизировать власти), признались, что не будут голосовать за действующего президента, а кое-кто собирается однозначно за Татьяну Короткевич голос отдать. Также они рассказали, что не знают никого из своих знакомых, кто бы в Минске собирался голосовать за Лукашенко.
По словам российского журналиста, большинство его собеседников — а он встречался с политологами — убеждено, что процент голосовавших за действующего главу государства будет искусственно доведен до нужного уровня:
— В то, что будут честно считать голоса, не верил практически никто из моих собеседников. Ну, может быть, кроме одного, который является представителем президентского лагеря.
«Белорусы проявляют упорство»
— При этом меня поразило, что если в обществе бытует такое убеждение: все равно обманут, все равно будут фальсификации, и все равно придут к нужному результату, вместо пассивности («ну, тогда я не пойду на выборы»), — люди, наоборот, проявляют поразившее меня в хорошем смысле упорство: мы все равно пойдем, наша совесть должна быть чиста перед самими собой, мы проголосуем, как считаем нужным, а дальше это будет делом их совести, как сфальсифицировать наши голоса. То есть, явка, судя по всему, будет высокой, кто-то даже собирается прийти попозже, чтобы за 10 минут до закрытия участка проверить, не расписались ли уже за них, — поделился наблюдением российский журналист.
«Короткевич производит впечатление неконфликтного человека»
Беседа с Максимом Юсиным происходила после его встречи с Татьяной Короткевич:
— Мне показалось очень правильным решение части оппозиции выдвинуть в качестве кандидата Короткевич. Она производит впечатление неконфликтного человека. Это именно то, что сейчас нужно оппозиции для того, чтобы развеять один из постулатов официальной пропаганды, что она, оппозиция, несет нам Майдан, гражданскую войну. Если бы был какой-то условный Зенон Позняк, он действительно мог бы ассоциироваться с Майданом, разрушением страны и горящими шинами. Татьяна Короткевич уж никак с этим не ассоциируется. Наоборот, мирные перемены — это именно то, что нужно. Потому что мы насмотрелись на опыт, в том числе и печальный, соседней страны. Никому такого не пожелаешь — ни любимой Беларуси, ни, собственно, России. Да и Украине хочется пожелать, чтобы она из этого как-нибудь побыстрее вышла.
Короткевич с такими радикальными изменениями не ассоциируется. И поэтому, как мне кажется, во время опросов здесь, в Минске, мне и встретилось столько людей, готовых за нее голосовать.
«Готовился к определенным сложностям с валютой»
Из бытовых моментов первым ярким впечатлением собеседника стало решение вопроса с обменом валюты:
— Главный вопрос для любого приезжающего — хоть туриста, хоть журналиста — что делать с валютой и как приобрести местные деньги. Во многих странах, куда я езжу, это превращается в большую проблему.
В последнее время я регулярно бываю в Киеве. И это действительно испытание: как обменять доллары выгодно. Потому что там есть черный курс. В обменниках официально написан курс продажи такой, курс покупки сякой. Но долларов нет по этому курсу и сдавать их в таком случае тоже глупо. В общем, приходится иметь дело с таксистами, либо с друзьями договариваться. Насколько это просто и, можно сказать, обыденно в Минске, меня поразило. Я стал в очередь, которая образовалась не потому, что некий дефицит, а потому что был 15-минутный перерыв.
«В Минске цены по каким-то параметрам превзошли московские»
Впечатлением со знаком «минус» для гостя из России стали минские цены:
— После Москвы нам кажется, что везде, куда мы приезжаем, все должно быть дешевле. Потому что в Москве, конечно, цены неоправданно высокие. В Минске цены по каким-то параметрам даже превзошли московские.
В Москве такси однозначно дешевле. Тем более что там можно поднять руку, остановить частника и договориться о цене. Но в Минске ситуация иная: только официальные такси и ценник зашкаливающий.
Отели дорогие. Но они и в Москве безумно и неоправданно дорогие, так что в этом вопросе мы, что называется, в одной лодке. В других странах, куда я езжу — Европа, постсоветское пространство, не говоря уже об Азии и Африке — больше гибкости в этом смысле.
Показались дорогими российскому журналисту и белорусские продукты и рестораны:
— Это то, чего я также не ожидал здесь увидеть. Мои представления восемнадцатилетней давности были совсем иными. Мне Беларусь представлялась как страна, в которую с московской зарплатой приезжаешь если не королем, то принцем. Но такого сейчас нет.
«Белорусы всегда были ближе к Европе»
Изменились ли белорусы за 18 лет? Каким стал Минск? Максим Юсин пояснил, что не может быть объективен в ответах на эти вопросы:
— Я приезжаю с таким добрым настроем и позитивом по отношению к Беларуси и белорусам, что мне всегда все хорошо —что тогда, что сейчас. Вежливые, мягкие люди. Даже если по московской привычке переходишь дорогу на красный свет, все рассчитав, водитель все равно притормозит: а вдруг ты споткнешься? Вот эта вежливость европейская, она всегда была.
Беларусь ближе к Европе, чем Москва. И здесь европейского всегда было больше, и всегда будет.
— Я 18 лет не был в Беларуси, а до этого ездил сюда достаточно регулярно, — рассказал Максим Юсин, который приехал в Минск освещать президентские выборы-2015. — Что меня удивило: даже те мои минские знакомые, которых я не подозревал в оппозиционных настроениях (работали или продолжают работать в госструктурах и теоретически должны симпатизировать власти), признались, что не будут голосовать за действующего президента, а кое-кто собирается однозначно за Татьяну Короткевич голос отдать. Также они рассказали, что не знают никого из своих знакомых, кто бы в Минске собирался голосовать за Лукашенко.
По словам российского журналиста, большинство его собеседников — а он встречался с политологами — убеждено, что процент голосовавших за действующего главу государства будет искусственно доведен до нужного уровня:
— В то, что будут честно считать голоса, не верил практически никто из моих собеседников. Ну, может быть, кроме одного, который является представителем президентского лагеря.
«Белорусы проявляют упорство»
— При этом меня поразило, что если в обществе бытует такое убеждение: все равно обманут, все равно будут фальсификации, и все равно придут к нужному результату, вместо пассивности («ну, тогда я не пойду на выборы»), — люди, наоборот, проявляют поразившее меня в хорошем смысле упорство: мы все равно пойдем, наша совесть должна быть чиста перед самими собой, мы проголосуем, как считаем нужным, а дальше это будет делом их совести, как сфальсифицировать наши голоса. То есть, явка, судя по всему, будет высокой, кто-то даже собирается прийти попозже, чтобы за 10 минут до закрытия участка проверить, не расписались ли уже за них, — поделился наблюдением российский журналист.
«Короткевич производит впечатление неконфликтного человека»
Беседа с Максимом Юсиным происходила после его встречи с Татьяной Короткевич:
— Мне показалось очень правильным решение части оппозиции выдвинуть в качестве кандидата Короткевич. Она производит впечатление неконфликтного человека. Это именно то, что сейчас нужно оппозиции для того, чтобы развеять один из постулатов официальной пропаганды, что она, оппозиция, несет нам Майдан, гражданскую войну. Если бы был какой-то условный Зенон Позняк, он действительно мог бы ассоциироваться с Майданом, разрушением страны и горящими шинами. Татьяна Короткевич уж никак с этим не ассоциируется. Наоборот, мирные перемены — это именно то, что нужно. Потому что мы насмотрелись на опыт, в том числе и печальный, соседней страны. Никому такого не пожелаешь — ни любимой Беларуси, ни, собственно, России. Да и Украине хочется пожелать, чтобы она из этого как-нибудь побыстрее вышла.
Короткевич с такими радикальными изменениями не ассоциируется. И поэтому, как мне кажется, во время опросов здесь, в Минске, мне и встретилось столько людей, готовых за нее голосовать.
«Готовился к определенным сложностям с валютой»
Из бытовых моментов первым ярким впечатлением собеседника стало решение вопроса с обменом валюты:
— Главный вопрос для любого приезжающего — хоть туриста, хоть журналиста — что делать с валютой и как приобрести местные деньги. Во многих странах, куда я езжу, это превращается в большую проблему.
В последнее время я регулярно бываю в Киеве. И это действительно испытание: как обменять доллары выгодно. Потому что там есть черный курс. В обменниках официально написан курс продажи такой, курс покупки сякой. Но долларов нет по этому курсу и сдавать их в таком случае тоже глупо. В общем, приходится иметь дело с таксистами, либо с друзьями договариваться. Насколько это просто и, можно сказать, обыденно в Минске, меня поразило. Я стал в очередь, которая образовалась не потому, что некий дефицит, а потому что был 15-минутный перерыв.
«В Минске цены по каким-то параметрам превзошли московские»
Впечатлением со знаком «минус» для гостя из России стали минские цены:
— После Москвы нам кажется, что везде, куда мы приезжаем, все должно быть дешевле. Потому что в Москве, конечно, цены неоправданно высокие. В Минске цены по каким-то параметрам даже превзошли московские.
В Москве такси однозначно дешевле. Тем более что там можно поднять руку, остановить частника и договориться о цене. Но в Минске ситуация иная: только официальные такси и ценник зашкаливающий.
Отели дорогие. Но они и в Москве безумно и неоправданно дорогие, так что в этом вопросе мы, что называется, в одной лодке. В других странах, куда я езжу — Европа, постсоветское пространство, не говоря уже об Азии и Африке — больше гибкости в этом смысле.
Показались дорогими российскому журналисту и белорусские продукты и рестораны:
— Это то, чего я также не ожидал здесь увидеть. Мои представления восемнадцатилетней давности были совсем иными. Мне Беларусь представлялась как страна, в которую с московской зарплатой приезжаешь если не королем, то принцем. Но такого сейчас нет.
«Белорусы всегда были ближе к Европе»
Изменились ли белорусы за 18 лет? Каким стал Минск? Максим Юсин пояснил, что не может быть объективен в ответах на эти вопросы:
— Я приезжаю с таким добрым настроем и позитивом по отношению к Беларуси и белорусам, что мне всегда все хорошо —что тогда, что сейчас. Вежливые, мягкие люди. Даже если по московской привычке переходишь дорогу на красный свет, все рассчитав, водитель все равно притормозит: а вдруг ты споткнешься? Вот эта вежливость европейская, она всегда была.
Беларусь ближе к Европе, чем Москва. И здесь европейского всегда было больше, и всегда будет.