Карбалевич: «Система постепенно перестаёт работать. Сам Лукашенко это, по сути, признал»
Информация об арестах и задержаниях в Беларуси давно стала обыденностью, рутиной, своего рода привычным фоном. Судя по тому, кого они сейчас преследуют, можно делать выводы о тенденциях общественно-политической жизни. По таким законам и правилам функционирует полицейский режим.
Когда речь идёт о репрессиях, речь идёт не только о преследовании политически нелояльных граждан, хотя бы раз участвовавших в каких-либо акциях протеста. Сейчас в информационной повестке дня — «дело SoftClub». Некоторое время назад был задержан руководитель этой структуры, патриарх белорусского IT Владимир Сиротко. По данным «Нашей Нівы», это «дело» сейчас развивается и обрастает новыми фигурантами. Правоохранительные органы начали рейды по банкам, и уже арестовали руководителей как минимум одного частного банка — Zepter Bank. Задержаны председатель правления Александр Игнатов и один из его заместителей.
{banner_news_show}
В независимых СМИ много рассуждают о политических репрессиях. Проблема в том, что граница между политическими и неполитическими преследованиями размыта. Зачастую первые прячутся за вторыми. Особенно это касается бизнесменов. Например, их привлекают к ответственности за уклонение от уплаты налогов.
Недавно стало известно о вынесении приговора известному бизнесмену Юрию Морозову, бывшему депутату Палаты представителей. В Беларуси депутатство — признак политической лояльности: депутатов, даже бывших, обычно не трогали. Теперь и до них дошла очередь.
То есть репрессии распространяются на новые категории граждан. Это примета времени.
На какое-то время был задержан известный «олигарх» Александр Шакутин, человек, очень близкий к Александру Лукашенко. Но близость не сильно помогла. Его бизнес «отжали», сам он некоторое время находился за решёткой.
Кстати, Владимир Путин не трогает приближенных к нему олигархов (братьев Ротенбергов, Юрия Ковальчука). А Лукашенко не щадит своих придворных бизнесменов. Успели «посидеть» не только Александр Шакутин, но и Юрий Чиж. Это те самые люди, которые усердно собирали арбузы и картошку в поместье Лукашенко. Но это не спасло. Можно предположить, что сильно напрягся Сергей Тетерин, которого Лукашенко жестко критиковал за «мошеннические схемы» на своих предприятиях в Копыси.
Всё чаще появляется информация о том, что сторонников Лукашенко судят по «политическим» статьям. Вот последний пример: Иван Юрский из Нарочи, убеждённый сторонник белорусской власти и «русского мира», осуждён за «возбуждение вражды».
Это подтверждает известную закономерность: любая диктатура пожирает своих адептов. В первую очередь это касается тех сторонников режима, которые, как небезызвестная Ольга Бондарева, не ходят в шеренге, позволяют себе самостоятельность. В системе, подобной нынешней белорусской, лояльность должна быть полностью контролируемой, движения могут совершаться строго по команде.
Но оказалось, что эта репрессивная машина приобрела инерционную силу. И даже не остановка, а просто замедление её работы требуют определённых усилий со стороны правителя. Похоже, это стало неожиданностью для самого Лукашенко. Дело не в том, что он не может просто тумблером выключить этот механизм или хотя бы снизить его обороты, а в том, что он боится последствий. Неслучайно в последнее время он не раз заявлял, что, мол, мои сторонники не понимают, зачем освобождать политзаключённых. То есть, переводя на понятный язык, силовики боятся, что в случае политической «оттепели» они могут оказаться крайними. Поэтому Лукашенко и заявил, что белорусские уступки Западу будет одобрять Совет Безопасности. Такая вот перестраховка.
Вторая функция репрессий — запуск механизма мобилизации в обществе. Беларусь находится на этапе перехода от авторитарного режима к тоталитарному. Одно из отличий заключается в том, что в авторитарной системе, как правило, преобладает логика политической демобилизации. Режим опирается на апатию, деполитизацию и аполитичность большинства граждан.
Однако проблема нынешней власти в том, что у нас тоталитарное государство, а не тоталитарное общество. Только в системе образования мобилизационный процесс идёт более-менее успешно, реализуется план по превращению школ в военно-патриотические клубы. Однако большой вопрос, успеет ли существующая система завершить свою работу к моменту ухода Лукашенко.
И здесь функция репрессий двоякая. С одной стороны, выжать деньги оттуда, где они ещё остались. То есть отобрать их у бизнеса. Поэтому бизнесменов задерживают, а через какое-то время отпускают. Можно сделать вывод, что им выставляют счёт, объясняют, сколько стоит свобода. А бизнесмены — люди, искушённые в белорусских реалиях, мало кто может отказаться платить выкуп.
И вторая функция – жёсткое давление на чиновников и трудящихся, обеспечение того, что Лукашенко называет «железной дисциплиной», «порядком». Если в системе минимизировать экономические стимулы, то она ещё может как-то работать под угрозой наказания. Этот механизм не очень эффективен, но если бы его не было, модель бы вообще рухнула. И так будет продолжаться ещё какое-то время.
От византийских динариев до меча викингов. Какие известные клады находили в Беларуси
Репрессии распространяются на новые категории граждан
Когда речь идёт о репрессиях, речь идёт не только о преследовании политически нелояльных граждан, хотя бы раз участвовавших в каких-либо акциях протеста. Сейчас в информационной повестке дня — «дело SoftClub». Некоторое время назад был задержан руководитель этой структуры, патриарх белорусского IT Владимир Сиротко. По данным «Нашей Нівы», это «дело» сейчас развивается и обрастает новыми фигурантами. Правоохранительные органы начали рейды по банкам, и уже арестовали руководителей как минимум одного частного банка — Zepter Bank. Задержаны председатель правления Александр Игнатов и один из его заместителей.
{banner_news_show}
В независимых СМИ много рассуждают о политических репрессиях. Проблема в том, что граница между политическими и неполитическими преследованиями размыта. Зачастую первые прячутся за вторыми. Особенно это касается бизнесменов. Например, их привлекают к ответственности за уклонение от уплаты налогов.
Недавно стало известно о вынесении приговора известному бизнесмену Юрию Морозову, бывшему депутату Палаты представителей. В Беларуси депутатство — признак политической лояльности: депутатов, даже бывших, обычно не трогали. Теперь и до них дошла очередь.
То есть репрессии распространяются на новые категории граждан. Это примета времени.
На какое-то время был задержан известный «олигарх» Александр Шакутин, человек, очень близкий к Александру Лукашенко. Но близость не сильно помогла. Его бизнес «отжали», сам он некоторое время находился за решёткой.
Кстати, Владимир Путин не трогает приближенных к нему олигархов (братьев Ротенбергов, Юрия Ковальчука). А Лукашенко не щадит своих придворных бизнесменов. Успели «посидеть» не только Александр Шакутин, но и Юрий Чиж. Это те самые люди, которые усердно собирали арбузы и картошку в поместье Лукашенко. Но это не спасло. Можно предположить, что сильно напрягся Сергей Тетерин, которого Лукашенко жестко критиковал за «мошеннические схемы» на своих предприятиях в Копыси.
Сила инерции репрессивной машины
Всё чаще появляется информация о том, что сторонников Лукашенко судят по «политическим» статьям. Вот последний пример: Иван Юрский из Нарочи, убеждённый сторонник белорусской власти и «русского мира», осуждён за «возбуждение вражды».
Это подтверждает известную закономерность: любая диктатура пожирает своих адептов. В первую очередь это касается тех сторонников режима, которые, как небезызвестная Ольга Бондарева, не ходят в шеренге, позволяют себе самостоятельность. В системе, подобной нынешней белорусской, лояльность должна быть полностью контролируемой, движения могут совершаться строго по команде.
Репрессии выполняют несколько функций. Прежде всего, они наводят страх, запугивают общество. Репрессивная машина с этой задачей справилась.
Валерий Карбалевич. Фото: nn.by
Но оказалось, что эта репрессивная машина приобрела инерционную силу. И даже не остановка, а просто замедление её работы требуют определённых усилий со стороны правителя. Похоже, это стало неожиданностью для самого Лукашенко. Дело не в том, что он не может просто тумблером выключить этот механизм или хотя бы снизить его обороты, а в том, что он боится последствий. Неслучайно в последнее время он не раз заявлял, что, мол, мои сторонники не понимают, зачем освобождать политзаключённых. То есть, переводя на понятный язык, силовики боятся, что в случае политической «оттепели» они могут оказаться крайними. Поэтому Лукашенко и заявил, что белорусские уступки Западу будет одобрять Совет Безопасности. Такая вот перестраховка.
Механизм мобилизации и обеспечения дисциплины
Вторая функция репрессий — запуск механизма мобилизации в обществе. Беларусь находится на этапе перехода от авторитарного режима к тоталитарному. Одно из отличий заключается в том, что в авторитарной системе, как правило, преобладает логика политической демобилизации. Режим опирается на апатию, деполитизацию и аполитичность большинства граждан.
А при тоталитаризме, наоборот, работает механизм мобилизации, здесь нельзя стоять в стороне, играть в равнодушие — нужна демонстративная лояльность, пусть даже, например, в виде флешмоба «Надо» на последних президентских выборах.
Однако проблема нынешней власти в том, что у нас тоталитарное государство, а не тоталитарное общество. Только в системе образования мобилизационный процесс идёт более-менее успешно, реализуется план по превращению школ в военно-патриотические клубы. Однако большой вопрос, успеет ли существующая система завершить свою работу к моменту ухода Лукашенко.
И наконец, ещё одна цель репрессий — обеспечить выживание социальной модели, созданной Лукашенко. Недавняя встреча в Витебске показала, что система постепенно перестаёт работать. Сам Лукашенко это, по сути, признал.
И здесь функция репрессий двоякая. С одной стороны, выжать деньги оттуда, где они ещё остались. То есть отобрать их у бизнеса. Поэтому бизнесменов задерживают, а через какое-то время отпускают. Можно сделать вывод, что им выставляют счёт, объясняют, сколько стоит свобода. А бизнесмены — люди, искушённые в белорусских реалиях, мало кто может отказаться платить выкуп.
И вторая функция – жёсткое давление на чиновников и трудящихся, обеспечение того, что Лукашенко называет «железной дисциплиной», «порядком». Если в системе минимизировать экономические стимулы, то она ещё может как-то работать под угрозой наказания. Этот механизм не очень эффективен, но если бы его не было, модель бы вообще рухнула. И так будет продолжаться ещё какое-то время.
От византийских динариев до меча викингов. Какие известные клады находили в Беларуси