Профессор социологии: «Коронавирус стал бикфордовым шнуром, а экономика - порохом»

Социолог, профессор Андрей ВАРДОМАЦКИЙ рассказал корреспонденту «БелГазеты», как в международных социологических кругах оценят результаты исследования белорусских госструктур в отношении электоральной компании в стране, и объяснил, почему нерепрезентативность цифры 3% уже не имеет значения.

- Вы профессионально интересуетесь электоральными кампаниями. Что скажете по поводу нынешних президентских выборов в Беларуси?

- Это просто часть курса лекций по общественному мнению, который я читаю в Варшавском университете. Электоральную кампанию в Беларуси отличает два фактора. Первый - обстоятельства, в которых она проходит. Второй - совершено другой рейтинговый ландшафт. Если говорить об обстоятельствах - это COVID-19 и экономическая ситуация.

Результаты международного онлайн-исследования, проведенного 12 ведущими университетами мира в конце марта - начале апреля в 58 странах, показали, что в Беларуси люди оценили реакцию государства на СOVID как неадекватную. Подчеркиваю, мы не оцениваем сейчас объективно, какой была реакция государства - мы говорим о том, что белорусы восприняли ее как неадекватную. Неадекватность оценивалась двумя параметрами. Первый - недостаточность реакции государства. По этому критерию Беларусь в восприятии граждан страны находится на втором месте среди 58 стран. Второй критерий - неправдивость информации в отношении коронавируса. По нему Беларусь находится на восьмом месте (в негативном смысле). Если человеку сказали, что на улице 15 градусов тепла, а на самом деле 20 - это одно. Но когда человеку говорят, что пандемии коронавируса нет, когда неуважительно высказываются об умерших от этой болезни, более того, когда человек понимает, что завтра он сам может умереть от этой болезни, как умер его сосед иди родственник - то это совсем другое. Это вызывает последствия, которые превращаются в самостоятельные причины и видоизменяют весь ландшафт. Эти причины начали носить экзистенциальный характер с колоссальным мотивационным весом. Пример последствий - резкое падение доверия государственным СМИ и резкий рост доверия негосударственным медиа.

- Насколько велико падение к госСМИ?

- Могу сказать, что такого падения не наблюдалось никогда. То же самое произошло с доверием к негосударственным медиа - небывалый рост. К российским СМИ доверие также упало - не так обвально, как к белорусским государственным медиа, но тем не менее. Изменение медиаландшафта повлекло за собой изменение ландшафта рейтингового.

- Вы назвали в числе причин еще и экономическую ситуацию. Каковы результаты исследования экономического самоощущения в апреле?

- Коронавирус стал бикфордовым шнуром, а экономика - порохом. По экономическому самоощущению в конце марта - начале апреля также произошел резкий обвал.

Но я должен быть объективен: по последним данным, экономическое самоощущение несколько выправилось, и отношение к деятельности правительства стало не таким негативным. Однако процессы уже запущены, они имеют самостоятельную инерцию. Место коронавируса в массовом сознании заняли брутальные действия истеблишмента по силовому подавлению, которые добивали и без того низкий уровень доверия. На месте посаженных лидеров автоматически появлялись новые. Гидра, знаете ли… И в силу того, что значительно выросло недоверие к государственным СМИ, технологические движения со стороны истеблишмента стали затруднительны и просто неэффективны. Истеблишмент пытается сказать что-то, чтобы исправить ситуацию, и, может быть, даже говорит правильные вещи, но возникла эмоциональная стена невосприятия информации, которая исходит от власти.

К этому добавилась совершенно неадекватная силовая реакция. Когда в центре города выскакивают мужчины в черном, с повязками на лицах - чисто эстетически это ужасная картина - и хватают женщин, которые не представляют никакой опасности, это только усиливает негативную реакцию населения и возводит еще больший барьер недоверия властям.

Человек соединяет в своем сознании две картинки: вчера по указанию истеблишмента хватали людей, а сегодня истеблишмент обещает улучшения - и он не может поверить в эти перемены.

Вообще говоря, истеблишмент находится в очень трудной ситуации - какие-либо технологические ответы чрезвычайно затруднительны. Технологические ответы предполагают две стороны - информационную и обещательную. Информационная практически невозможна, потому что, как я уже сказал раньше, выстроилась стена эмоциональной непроходимости к общественному мнению со стороны государственных медиа. В отношении обещаний - повышение зарплат, помощь бизнесу - состояние экономики не позволяет это сделать. В подобной ситуации белорусский истеблишмент не был никогда, это ситуация невозможности технологизма в ведении кампании. Так возник силовой сценарий.

- А как вы прокомментируете данные, озвученные журналистом БТ Андреем Кривошеевым, что более 80% белорусов готовы прийти на выборы, а 76% - отдать свой голос за действующего президента?

- Между уровнем явки и уровнем недоверия государственным СМИ нет прямой связи. Из факта недоверия может произрастать как ориентация на бойкот, так и ориентация на высокую явку.

Что касается озвученных цифр - 80%, 76% и других. Основной методологический принцип оценки социологического исследования звучит следующим образом: оценивать не цифры, а методику их получения.

Cтандартный отчет по социологическому исследованию содержит описание дизайна выборочной совокупности (квотный подход, метод случайного маршрута и т.д.), метод отбора респондента внутри домохозяйства (ближайший день рождения, таблицы Киша и т.д.), типы опроса (face-to-face, телефонный CATI, онлайн и т.д.), длительность интервью (превышение определенного стандарта длительности просто не принимается), точные даты проведения поля, список населенных пунктов проведения поля, метод отбора телефонных номеров в случае телефонного опроса, пропорция мобильных телефонов и стационарных и т.д. Отдельное внимание уделяется refusal rate и response rate. Если эти параметры выходят за определенный стандарт, исследование просто не принимается.

Важным элементом отчета является описание проверочных процедур. Они бывают внутренние, когда проверку проводит сама проводившая опрос организация, а объем проверочной совокупности оговаривается в контракте, и внешние - проверку проводит заказчик, обзванивая своими силами опрошенных респондентов. И третье - сравнительная проверка, которая проводится методом параллельного опроса другой опросной организацией. Так делается при всех маркетинговых опросах большими фирмами (Сoca-Cola, Procter, Shell, мобильные операторы и т.д.) и по социально значимым опросам общественного мнения.

- Вы хотите сказать, что никаких этих данных в отчете нет?

- Именно так. Поэтому и оценить цифры нельзя. Выглядит как... всеобщая рейтинговая подготовка. К будущим цифрам. Ну и потом, как написано в отчете, «по оперативной информации, поступающей в ОАЦ из различных источников, к концу июня 2020г. уровень доверия главе государства достиг 76%». Вот это «по оперативным данным» точно станет мемом в международных социологических кругах. Рейтинг не является результатом соединения оперативных данных. Рейтинг - это результат измерения, проведенного в соответствии со стандартами, о которых я говорил выше. Социологи во всем мире будут говорить: «Вот, оказывается, какая в Беларуси «оперативная» социология! И вот какие данные продуцирует эта оперативная социология для истеблишмента!» Это станет хрестоматийным примером, как циркулирует социологическая информация в автократическом режиме. Живо представляю себе, как меня подкалывают коллеги из других стран на тему особенностей белорусской национальной социологии.

Я уже не говорю о том, что в Беларуси рейтинговые исследования провели две провластные структуры и их данные совпали. А почему бы не дать возможность провести исследования разным компаниям?.. Пусть бы они прошли под международным контролем. И тогда вопрос о 3% снялся бы автоматически. Исследования, результаты которых представил Кривошеев, охватывают 21 тыс. человек. На эти деньги можно было бы провести 21 опрос самыми разными фирмами, и полученные данные могли бы перекрестно друг друга проверять. Для гомогенной Беларуси выборки 1000 человек достаточно, если не делать подробное районирование. В Польше рейтинговые измерения на последних президентских выборах осуществляли восемь структур, которые каждый день или через день публиковали данные последних замеров, и общество видело практически ежедневную динамику электорального процесса. В Литве - три института, в Украине - четыре. Есть простые технические решения вопроса. Когда они не позволяются - мем о 3% укрепляется.

- Как вы относитесь к достоверности этой цифры?

- Конечно же, 3% не имеют никакого отношения к репрезентативной социологии. Потому что это был опрос внутри аудитории средства массовой информации, причем это был онлайн-опрос, а значит, отвечали активные среди активных.

- Т.е. репрезентативным он не является?

- Нет. Но cоциальный факт в том, что эти 3% стали мемом. На социологическом семинаре по проблемам выборки эта цифра вызвала бы улыбку. Но люди поверили! В массовом сознании есть потребность, которую удовлетворила именно эта цифра. Даже если она не соответствует действительности! Массовое сознание желало этой цифры. Помните, у Ельцина в 90-е гг. рейтинг был 5%? Но он публиковал эти цифры. И выиграл выборы. И тогда ведь не появился мем «Боря 5%». А сейчас появился мем «Саша 3%». О чем это говорит? Мемы работают не тогда, когда они кем-то очень грамотно и технологично сделаны. Они работают тогда, когда падают на определенную почву в массовом сознании. Если массовое сознание хочет такую цифру, то оно ей верит, какой бы недостоверной она ни была. А вся эта ситуация с запретами на социологические исследования только повышала веру в 3%. Если угодно, мем «Саша 3%» порожден запретом на социологические исследования. Любая опубликованная цифра, даже самая маленькая, работала бы в меньшей степени на негатив по отношению к истеблишменту, чем запрет на исследования.

Не надо бояться маленьких цифр. Во-первых, они сегодня такие, завтра - другие. Во-вторых, честная публикация цифр сохраняет уровень доверия. А если сохраняется уровень доверия - сохраняется возможность применения технологий. А значит, появляются возможности для роста рейтинга, как это произошло с рейтингом Ельцина.

- Вы все время говорите о людях, которые перестали доверять власти. Но ведь есть и те, которые ей верят и считают, что, не вводя карантин, Беларусь доказала всему миру независимость, и вообще - нет войны, хлеб колосится, агрогородки, какие бы они ни были, построены. Некоторые кандидаты утверждают, что за них готовы проголосовать 3,5 млн человек - это соответствует действительности?

- Это ощущение лидеров и большого количества людей, основанное на визуальных индикаторах: очереди в Центризбирком, очередей к местам сбора подписей и т.д. Истеблишмент сделал все, чтобы в отсутствие реальных цифр люди вели себя так, как если бы они были. Поведением людей двигают не объективные цифры, а их представления о них.

- Большое количество людей - это сколько?

- Вы хотите загнать меня в угол?.. Тем, что у меня нет цифр? Да, это очень легко сделать. Но ведь именно этого и добивается власть! Власть говорит: «У вас цифр нет, ребята! Поэтому, то, что вы видите, - это всего лишь мнение вашего ближайшего окружения и не более чем субъективное ощущение. На самом деле все не так!» А люди говорят: «Так дайте цифры!» А цифры давать не позволено. И тогда люди говорят: «Если вы не даете цифры, это значит, что мы правы».

Прошедшие задержания вызывают тяжелые вопросы. Стремительно растущие цифры задержанных по своей относительной динамике мистически напоминают динамику заражений ковидом. Происходящее наводит на печальные воспоминания об одной культовой картине классика сюрреализма. Возникает трагический вопрос: а Сальвадор (простите за игру слов) вдали?.. Или уже совсем близко?..