Усов: Чтобы сохранить независимость, нужно победить советскость
3 июля Беларусь отмечает 75-летие освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков.
Военно-популистская риторика легла в основу речи Александра Лукашенко на торжественном собрании, которое прошло 2 июля.
"Мы обнаглели до такой степени - мы на женщин начали перекладывать и эту проблему. Мало того, что, как в спорте, две трети женщины завоевывают медали, одну треть - мужики. И везде оправдываются. В Беларуси этого быть не должно!" – эта цитата Лукашенко уже вошла в анналы белорусской политической мысли.
О чем же говорил и что сказал Лукашенко накануне?
«Белорусский партизан» обсудил это с доктором политических наук Павлом Усовым.
"Белорусизировать войну невозможно"
- 2 июля Лукашенко поздравил с 75-летием освобождения нашей Беларуси от немецко-фашистских захватчиков. До референдума 96 года страна отмечала День Независимости 27 июля - в день принятия Декларации о государственном суверенитете, Лукашенко перенес праздник независимости на 3 июля. В чем политический смысл этого шага?
- В 90-х годах Лукашенко яростно боролся с белорусским национальным миром при помощи идеологических элементов советского мира. Для него независимость Беларуси была политическим вызовом, и он сознательно шёл на разрушение национальных основ белорусского государства, возвращаясь к советским ценностям и политическим практикам.
Были возвращены символы БССР (с изменениями), русский язык стал доминирующим в обществе, взят курс на строительство нового «союзного государства». Новый праздник «дня независимости» стал дополнением к этому идеологическому противостоянию. Хотя, как мы знаем, этот «День» не соответствует ни историческим фактам, ни простой логике.
{banner_news_show}
На момент освобождения Минска (не БССР), Беларусь была интегральной частью Советского Союза. Наше государство не было независимым, и это факт. Немецко-фашистские войска оккупировали часть территории СССР, а советские войска эту часть освобождали.
Но это освобождение ну никак не ставило целью сделать Беларусь независимым государством. Поэтому говорить о независимости – это просто нонсенс. Тем не менее, 3 июля стало центральным элементом в официальной идеологии «белорусского государства», где доминирует ориентация на советскость.
Вместе с тем, эта приверженность советскости стала своего рода идеологической ловушкой после того, как военно-победоносная риторика стала сегментом концепции «русского мира». Москва решила использовать общую память о войне, Победу в качестве главного инструмента во внутренней и внешней политике.
Тот факт, что на протяжении 25 лет Лукашенко денационализировал, советизировал белорусское общество, сделало его самым удобным и податливым объектом для российского влияния и усиления пророссийских ориентаций.
- Но пришло время противостоять «русскому миру». И Лукашенко делает это с помощью Великой Отечественной войны?
- Вместо того, чтобы начать новое национальное возрождение Беларуси, Лукашенко попытался в своем выступлении пожонглировать историей. С его слов, так это Беларусь и белорусы разбили фашистскую Германию и отстояли собственную независимость:
«Великая Отечественная война могла поставить точку в нашей истории, прекратить существование белорусского народа. Но в страшных испытаниях проявился несгибаемый белорусский характер. Проявилась национальная ментальность, которая никогда не поддавалась рациональному пониманию тех, кто и раньше приходил с мечом на нашу землю».
Фактически произошла национализация ВОВ и Победы, однако эти искусственные манипуляции вряд ли смогут создать противовес российском влиянию и укрепить национальную независимость: ведь десоветизировать «Победу», белорусизировать войну просто невозможно.
"Лукашенко попытался свалить всю вину на общество"
- Львиную долю своего выступления Лукашенко посвятил «закону об отсрочках», или закону Равкова, к которому общество высказало слишком много претензий. Чем законопроект заслужил такое внимание?
- Этот закон по своим эффектам можно смело приравнять к декрету о тунеядцах. Совершенно непродуманный, ненужный и раздражающий и без того уставшее от политических абсурдов общество. Особенно если учесть, что общество шокировано трагическими событиями («самоубийствами», дедовщиной и т.д.), произошедшими в ВС в последние годы.
При этом ничего не свидетельствует о том, что ситуация изменилась к лучшему. Армия остается изолированным от общества пространством. А это значит, что служба была и остается государственной повинностью, а не долгом.
Конечно, Лукашенко в привычной для него манере попытался свалить всю вину на общество. Якобы, этот закон укрепляет суверенитет и независимость, а если население хочет сохранить независимость страны, то должно поддержать этот закон. В противном случае нужно будет просить Россию или НАТО о защите.
Однако я сомневаюсь, что такие «уловки» изменят отношение населения к действиям власти. Но Лукашенко не только создает ненужное напряжение в обществе, но подрывает идейные основы государственного суверенитета, сваливая на него все проблемы и трудности, с которыми сталкиваются белорусы.
Может статься так, что в сознании простых граждан сформируется убеждение в том, что без суверенитета будет значительно лучше.
- Лукашенко обрисовал три варианта защиты страны от возможной военной агрессии: помощь НАТО, помощь России, самозащита.
- Идеологически Лукашенко приравнял НАТО и Россию, как равные возможности в обеспечении безопасности страны. Это произошло впервые за всю историю его правления. Возможно, таким образом он хотел смягчить факт присутствия российских военных на параде в Минске.
С другой стороны, в этих словах прослеживается определенное послание для Москвы: не давите с интеграцией. Видимо, Лукашенко стал осознавать всю серьезность ситуации, в которой он оказался в связи с интеграционными процессами.
Очевидно, что вернуть прежнее «равновесие» в отношениях с Россией ему не удастся, соответственно, он пытается создать новые внутренние механизмы, укрепляющие его власть, в условиях растущего давления Москвы.
Отсюда и слова о необходимости всем защищать суверенитет. Но все эти восклицания по поводу незыблемости государственной независимости ничего не значат до тех пор, пока армия остается советской по духу, а советскость остается основой государственной идеологии.
Военно-популистская риторика легла в основу речи Александра Лукашенко на торжественном собрании, которое прошло 2 июля.
"Мы обнаглели до такой степени - мы на женщин начали перекладывать и эту проблему. Мало того, что, как в спорте, две трети женщины завоевывают медали, одну треть - мужики. И везде оправдываются. В Беларуси этого быть не должно!" – эта цитата Лукашенко уже вошла в анналы белорусской политической мысли.
О чем же говорил и что сказал Лукашенко накануне?
«Белорусский партизан» обсудил это с доктором политических наук Павлом Усовым.
"Белорусизировать войну невозможно"
- 2 июля Лукашенко поздравил с 75-летием освобождения нашей Беларуси от немецко-фашистских захватчиков. До референдума 96 года страна отмечала День Независимости 27 июля - в день принятия Декларации о государственном суверенитете, Лукашенко перенес праздник независимости на 3 июля. В чем политический смысл этого шага?
- В 90-х годах Лукашенко яростно боролся с белорусским национальным миром при помощи идеологических элементов советского мира. Для него независимость Беларуси была политическим вызовом, и он сознательно шёл на разрушение национальных основ белорусского государства, возвращаясь к советским ценностям и политическим практикам.
Были возвращены символы БССР (с изменениями), русский язык стал доминирующим в обществе, взят курс на строительство нового «союзного государства». Новый праздник «дня независимости» стал дополнением к этому идеологическому противостоянию. Хотя, как мы знаем, этот «День» не соответствует ни историческим фактам, ни простой логике.
{banner_news_show}
На момент освобождения Минска (не БССР), Беларусь была интегральной частью Советского Союза. Наше государство не было независимым, и это факт. Немецко-фашистские войска оккупировали часть территории СССР, а советские войска эту часть освобождали.
Но это освобождение ну никак не ставило целью сделать Беларусь независимым государством. Поэтому говорить о независимости – это просто нонсенс. Тем не менее, 3 июля стало центральным элементом в официальной идеологии «белорусского государства», где доминирует ориентация на советскость.
Вместе с тем, эта приверженность советскости стала своего рода идеологической ловушкой после того, как военно-победоносная риторика стала сегментом концепции «русского мира». Москва решила использовать общую память о войне, Победу в качестве главного инструмента во внутренней и внешней политике.
Тот факт, что на протяжении 25 лет Лукашенко денационализировал, советизировал белорусское общество, сделало его самым удобным и податливым объектом для российского влияния и усиления пророссийских ориентаций.
- Но пришло время противостоять «русскому миру». И Лукашенко делает это с помощью Великой Отечественной войны?
- Вместо того, чтобы начать новое национальное возрождение Беларуси, Лукашенко попытался в своем выступлении пожонглировать историей. С его слов, так это Беларусь и белорусы разбили фашистскую Германию и отстояли собственную независимость:
«Великая Отечественная война могла поставить точку в нашей истории, прекратить существование белорусского народа. Но в страшных испытаниях проявился несгибаемый белорусский характер. Проявилась национальная ментальность, которая никогда не поддавалась рациональному пониманию тех, кто и раньше приходил с мечом на нашу землю».
Фактически произошла национализация ВОВ и Победы, однако эти искусственные манипуляции вряд ли смогут создать противовес российском влиянию и укрепить национальную независимость: ведь десоветизировать «Победу», белорусизировать войну просто невозможно.
"Лукашенко попытался свалить всю вину на общество"
- Львиную долю своего выступления Лукашенко посвятил «закону об отсрочках», или закону Равкова, к которому общество высказало слишком много претензий. Чем законопроект заслужил такое внимание?
- Этот закон по своим эффектам можно смело приравнять к декрету о тунеядцах. Совершенно непродуманный, ненужный и раздражающий и без того уставшее от политических абсурдов общество. Особенно если учесть, что общество шокировано трагическими событиями («самоубийствами», дедовщиной и т.д.), произошедшими в ВС в последние годы.
При этом ничего не свидетельствует о том, что ситуация изменилась к лучшему. Армия остается изолированным от общества пространством. А это значит, что служба была и остается государственной повинностью, а не долгом.
Конечно, Лукашенко в привычной для него манере попытался свалить всю вину на общество. Якобы, этот закон укрепляет суверенитет и независимость, а если население хочет сохранить независимость страны, то должно поддержать этот закон. В противном случае нужно будет просить Россию или НАТО о защите.
Однако я сомневаюсь, что такие «уловки» изменят отношение населения к действиям власти. Но Лукашенко не только создает ненужное напряжение в обществе, но подрывает идейные основы государственного суверенитета, сваливая на него все проблемы и трудности, с которыми сталкиваются белорусы.
Может статься так, что в сознании простых граждан сформируется убеждение в том, что без суверенитета будет значительно лучше.
- Лукашенко обрисовал три варианта защиты страны от возможной военной агрессии: помощь НАТО, помощь России, самозащита.
- Идеологически Лукашенко приравнял НАТО и Россию, как равные возможности в обеспечении безопасности страны. Это произошло впервые за всю историю его правления. Возможно, таким образом он хотел смягчить факт присутствия российских военных на параде в Минске.
С другой стороны, в этих словах прослеживается определенное послание для Москвы: не давите с интеграцией. Видимо, Лукашенко стал осознавать всю серьезность ситуации, в которой он оказался в связи с интеграционными процессами.
Очевидно, что вернуть прежнее «равновесие» в отношениях с Россией ему не удастся, соответственно, он пытается создать новые внутренние механизмы, укрепляющие его власть, в условиях растущего давления Москвы.
Отсюда и слова о необходимости всем защищать суверенитет. Но все эти восклицания по поводу незыблемости государственной независимости ничего не значат до тех пор, пока армия остается советской по духу, а советскость остается основой государственной идеологии.