Главная угроза для независимости Беларуси — не “зеленые человечки“
В декабре 2014 года институт Гэллапа (США) провел межстрановое исследование, в котором, в частности, изучалась готовность граждан воевать за свою страну.
Самый высокий уровень патриотизма (разумеется, речь идет о декларациях) был зафиксирован в арабских странах Ближнего Востока и Северной Африки — 77%. Общемировой показатель оказался заметно ниже — 60%.
Что касается Европы, то она оскандалилась. Посудите сами: Франция — 29%, Великобритания — 27%, Германия — 18% (среднеевропейский уровень — 25%).
А как на этом фоне выглядит Беларусь? Согласно официальной доктрине — и это не раз проговаривал Александр Лукашенко — "наша идеология — это глубочайший патриотизм". К сожалению, все попытки отыскать на сайтах государственных социологических служб результаты исследований, которые могли бы подтвердить официальную доктрину, закончились безрезультатно. Поэтому в очередной раз пришлось воспользоваться данными НИСЭПИ.
Как следует из таблицы 1, доля белорусов, декларирующих свою готовность с оружием в руках защищать территориальную целостность страны, не дотянула до четверти. При этом желающих защищаться от полчищ агрессоров с Запада оказалось на 4 пункта больше, чем с Востока.
Таблица 1. Распределение ответов на вопрос: "Если бы Россия (страны НАТО) вооруженным путем попыталась присоединить к себе всю территорию Беларуси или ее часть, как бы Вы действовали?"
Таблица позволяет оценить и долю потенциальных коллаборационистов ("пятой колонны") в белорусском обществе. Она колеблется в пределе от 10% до 15%. Но это открытые коллаборационисты. Обратите внимание на последнюю строку. Каждый пятый респондент даже на уровне декларации не способен определиться: ему приветствовать агрессоров или оказывать им сопротивление?
Но самым популярным оказался ответ: "Стремился бы приспособиться к новой ситуации". Как тут не вспомнить многочисленные анекдоты о толерантности белорусов.
На языке социологии подобное поведение принято называть "понижающей адаптацией". Вот как описывает его классик российской социологии Юрий Левада: "Простейший и самый очевидный вариант поведения "человека обыкновенного" — приспособительный (понижающая адаптация, снижение запросов, устойчивая тревожность "как бы хуже не было", сочетаемые, впрочем, с надеждами на "чудо твердой руки")".
У каждого агрессора своя "пятая колонна"
При такой социологии обеспокоенность национально сознательных граждан по поводу сохранения государственной независимости Беларуси выглядит более чем обоснованной.
В этой связи приведем цитату из интервью, которое бывший руководитель кампании "Говори правду" поэт Владимир Некляев дал 15 мая белорусской службе радио "Свобода" в связи с намерением создать общенациональное движение "За государственность и независимость Беларуси":
Таблица 2 позволяет сравнить социально-демографические и политические портреты противников/сторонников агрессии со стороны России и НАТО.
Различия между портретами оказались вполне ожидаемыми. Готовность сопротивляться с оружием в руках против российской агрессии декларируют преимущественно люди молодые и образованные, при этом противники Лукашенко — в два раза чаще, чем его сторонники.
Таблица 2. Распределение ответов на вопрос: "Если бы Россия (страны НАТО) вооруженным путем попыталась присоединить к себе всю территорию Беларуси или ее часть, как бы Вы действовали?" в зависимости от возраста, образования и отношения к Лукашенко
Нет смысла пересказывать словами всю таблицу, но рекомендуем обратить внимание на две ее последние строки. В случае прихода "зеленых человечков" из России "пятая колонна" на два трети будет состоять из сторонников Лукашенко, а в случае агрессии со стороны Запада — на четыре пятых из его противников.
Гражданская нация у нас пока не сформирована
По мнению Лукашенко, "для нашего народа главными национальными ценностями являются мир, независимость, общественное согласие и стабильность". Мир, общественное согласие и стабильность — ценности универсальные. Их ценят не только нации (до этого уровня еще надо дорасти), но любые сообщества людей — от семейных до этнических.
Однако там, где нет зрелой нации, нет и не может быть представления о ценности независимости. А как же Европа? Это непростой вопрос, развернуто ответить на который не позволяет формат этой статьи.
Если кратко, для этого необходимо вернуться к результатам опроса института Гэллапа: уровень патриотизма в Европе — 25%, в арабских странах — 77%.
В исламских обществах многие представляют мир как бинарную (двухполюсную) конструкцию. Один полюс — погрязшая в грехе окружающая реальность, другой — рай небесный. Мощное «силовое поле», возникающее между полюсами, и порождает социальную энергию, которую принято называть пассионарностью.
В Европе жесткий дуализм остался в прошлом. Мир европейца стал антропоцентричным. Европеец поклоняется общечеловеческим ценностям. И когда на них покушаются (вспомним расстрел редакции французского еженедельника Charlie Hebdo), миллионы людей выходят на акции протеста.
Что касается типичного белоруса, то веру в рай он, как правило, потерял, а веру в самоценность человека так и не приобрел. Поэтому, если сравнивать с Европой, то за схожими показателями патриотизма скрываются принципиально отличные культурные основания.
Самый высокий уровень патриотизма (разумеется, речь идет о декларациях) был зафиксирован в арабских странах Ближнего Востока и Северной Африки — 77%. Общемировой показатель оказался заметно ниже — 60%.
Что касается Европы, то она оскандалилась. Посудите сами: Франция — 29%, Великобритания — 27%, Германия — 18% (среднеевропейский уровень — 25%).
А как на этом фоне выглядит Беларусь? Согласно официальной доктрине — и это не раз проговаривал Александр Лукашенко — "наша идеология — это глубочайший патриотизм". К сожалению, все попытки отыскать на сайтах государственных социологических служб результаты исследований, которые могли бы подтвердить официальную доктрину, закончились безрезультатно. Поэтому в очередной раз пришлось воспользоваться данными НИСЭПИ.
Как следует из таблицы 1, доля белорусов, декларирующих свою готовность с оружием в руках защищать территориальную целостность страны, не дотянула до четверти. При этом желающих защищаться от полчищ агрессоров с Запада оказалось на 4 пункта больше, чем с Востока.
Таблица 1. Распределение ответов на вопрос: "Если бы Россия (страны НАТО) вооруженным путем попыталась присоединить к себе всю территорию Беларуси или ее часть, как бы Вы действовали?"
Таблица позволяет оценить и долю потенциальных коллаборационистов ("пятой колонны") в белорусском обществе. Она колеблется в пределе от 10% до 15%. Но это открытые коллаборационисты. Обратите внимание на последнюю строку. Каждый пятый респондент даже на уровне декларации не способен определиться: ему приветствовать агрессоров или оказывать им сопротивление?
Но самым популярным оказался ответ: "Стремился бы приспособиться к новой ситуации". Как тут не вспомнить многочисленные анекдоты о толерантности белорусов.
На языке социологии подобное поведение принято называть "понижающей адаптацией". Вот как описывает его классик российской социологии Юрий Левада: "Простейший и самый очевидный вариант поведения "человека обыкновенного" — приспособительный (понижающая адаптация, снижение запросов, устойчивая тревожность "как бы хуже не было", сочетаемые, впрочем, с надеждами на "чудо твердой руки")".
У каждого агрессора своя "пятая колонна"
При такой социологии обеспокоенность национально сознательных граждан по поводу сохранения государственной независимости Беларуси выглядит более чем обоснованной.
В этой связи приведем цитату из интервью, которое бывший руководитель кампании "Говори правду" поэт Владимир Некляев дал 15 мая белорусской службе радио "Свобода" в связи с намерением создать общенациональное движение "За государственность и независимость Беларуси":
Все-таки мы имеем очевидную угрозу нашей государственной независимости. То, что заявляет Лукашенко, что у него какие-то есть силы для того, чтобы справиться с любым врагом, "который посмеет посягнуть хоть на кусок белорусской земли", это все — пустой ветер. Потому что нет таких сил, так как не созданы национальные силы, которые бы отстаивали Беларусь.
Таблица 2 позволяет сравнить социально-демографические и политические портреты противников/сторонников агрессии со стороны России и НАТО.
Различия между портретами оказались вполне ожидаемыми. Готовность сопротивляться с оружием в руках против российской агрессии декларируют преимущественно люди молодые и образованные, при этом противники Лукашенко — в два раза чаще, чем его сторонники.
Таблица 2. Распределение ответов на вопрос: "Если бы Россия (страны НАТО) вооруженным путем попыталась присоединить к себе всю территорию Беларуси или ее часть, как бы Вы действовали?" в зависимости от возраста, образования и отношения к Лукашенко
Нет смысла пересказывать словами всю таблицу, но рекомендуем обратить внимание на две ее последние строки. В случае прихода "зеленых человечков" из России "пятая колонна" на два трети будет состоять из сторонников Лукашенко, а в случае агрессии со стороны Запада — на четыре пятых из его противников.
Гражданская нация у нас пока не сформирована
По мнению Лукашенко, "для нашего народа главными национальными ценностями являются мир, независимость, общественное согласие и стабильность". Мир, общественное согласие и стабильность — ценности универсальные. Их ценят не только нации (до этого уровня еще надо дорасти), но любые сообщества людей — от семейных до этнических.
Однако там, где нет зрелой нации, нет и не может быть представления о ценности независимости. А как же Европа? Это непростой вопрос, развернуто ответить на который не позволяет формат этой статьи.
Если кратко, для этого необходимо вернуться к результатам опроса института Гэллапа: уровень патриотизма в Европе — 25%, в арабских странах — 77%.
В исламских обществах многие представляют мир как бинарную (двухполюсную) конструкцию. Один полюс — погрязшая в грехе окружающая реальность, другой — рай небесный. Мощное «силовое поле», возникающее между полюсами, и порождает социальную энергию, которую принято называть пассионарностью.
В Европе жесткий дуализм остался в прошлом. Мир европейца стал антропоцентричным. Европеец поклоняется общечеловеческим ценностям. И когда на них покушаются (вспомним расстрел редакции французского еженедельника Charlie Hebdo), миллионы людей выходят на акции протеста.
Что касается типичного белоруса, то веру в рай он, как правило, потерял, а веру в самоценность человека так и не приобрел. Поэтому, если сравнивать с Европой, то за схожими показателями патриотизма скрываются принципиально отличные культурные основания.