Прогноз-2015

Станислав БОГДАНКЕВИЧ: Белорусский рубль за год девальвируется еще на 20%, а валютные операции будут свободными. Сейчас во главе Нацбанка стоит подготовленный профессионал, он когда-то защищал диссертацию по монетарной политике. А значит, сумеет искусно балансировать между уровнем ставки рефинансирования и валютным курсом.

Леонид ЗЛОТНИКОВ: Курса Нацбанка может вообще не быть - есть вероятность того, что валютный рынок для населения исчезнет. Будем как в СССР, когда люди могли купить валюту только по особым случаям. Но если курс Нацбанка все же будет, то раза в 2 выше, чем сегодня. Это условный прогноз - он может сбыться, если мы не приватизируем «Беларуськалий» и еще какие-то крупные предприятия, но денег никто не одолжит: России будет не до нас, а наши облигации никто не захочет покупать.

Сергей ЧАЛЫЙ: Очевидно, что курс рубля будет выше, чем сейчас. А конкретная цифра зависит от огромного количества факторов - от политики России, цен на нефть, доступности внешнего финансирования… В конце прошлого года мы увидели, что власти ради стабильности на валютном рынке готовы практически остановить экономику. Налог на покупку валюты стал нулевым, но это была паническая реакция на происходящее в России. Власти умеют работать в одном режиме - режиме спецопераций: нечто подобное может происходить в течение этого года, налог вполне может быть введен снова. Другое дело, что я не верю в такие ограничения по валютным операциям, которые могли бы привести к подрыву доверия к нацвалюте. Например, вряд ли будет введен мораторий на снятие валютных вкладов.

Вадим ИОСУБ: На данный момент с некоторой осторожностью можно предположить, что в течение года доллар может подорожать еще примерно на 15%, а это приводит нас к цифре в $1/Br17 тыс. к концу года. Однако если политика Нацбанка на практике будет не такой, как продекларировано в его последнем пресс-релизе, то цифра может сильно отличаться как в большую, так и в меньшую сторону. Пока не до конца ясно, что происходит у нас на валютном рынке. С конца декабря действует правило, по которому банки могут продавать населению лишь ту валюту, которую раньше само же население и принесло. Абсолютно неясно, будет ли действовать это ограничение и дальше.

Станислав БОГДАНКЕВИЧ Она может снизиться на 2-3%. Это произойдет за счет промышленности, убыточных отраслей вроде машиностроения и станкостроения. По официальным данным, за 3 квартала 2014г. около 27% всех промпредприятий работают на склад. Поэтому в 2015г. будет наблюдаться снижение производства. Однако ручное управление Лукашенко не позволит банкротить МАЗ или МТЗ, поэтому, скорее всего, можно ожидать стагнацию, переходящую в рецессию.

Леонид ЗЛОТНИКОВ: Скорее всего, динамика ВВП будет отрицательной. Запланирована она на уровне 0,2-0,7%, но не потому, что эти цифры показали расчеты. Просто плановики не стали рисовать отрицательные значения, чтобы не огорчать белорусский народ и президента. Конкретная цифра зависит от многих обстоятельств, но в любом случае она составит минус 3-5%, и это еще не много.

Сергей ЧАЛЫЙ: Отрицательная. В 2015г. внешние рынки будут стагнировать, а в России сокращение спроса на нашу продукцию будет продолжаться - причем как на промышленную, так и на потребительскую. В отличие от 2011г., когда мы после девальвации могли опираться на чужой рост путем стимулирования экспорта, сейчас маловероятно, что этот механизм сработает. Скорее всего, власти махнули рукой на экономический рост.

Вадим ИОСУБ: Исходя из того, что у основных наших партнеров серьезные проблемы в экономике, ожидается рецессия в России, рецессия или в лучшем случае околонулевой рост в еврозоне, ждать роста белорусской экономики было бы излишне оптимистично. Скорее всего, за 2015г. она покажет нулевую или небольшую отрицательную динамику - до минус 1,5%.

Станислав БОГДАНКЕВИЧ Будет дальнейшее сокращение в примерно таких же размерах. Экономические эксперты говорят о том, что в ближайшие 2 года в России будет кризис, упадут объемы производства, поэтому спрос на нашу продукцию будет снижен. Думаю, экспорт продовольственных товаров не сократится, но по промышленности, машиностроению и некоторым другим статьям будет минус.

Леонид ЗЛОТНИКОВ: Экспорт товаров в Россию может сократиться на столько же процентов, потому что поначалу наша девальвация не будет выровнена с российской. У нас ее глубина - 30%, а у них - уже 60 или 80%. Цены в России не будут расти так быстро по сравнению с изменениями курса доллара, потому что это большая экономика. В Беларуси же наблюдается обратная тенденция, поэтому наши экспортеры будут терять в любом случае. Не будут покупать наши комбайны, тракторы и т.д. Если события будут развиваться в таком же ключе, то белорусский экспорт в Россию может упасть даже на 20%.

Сергей ЧАЛЫЙ: Динамика экспорта по разным позициям будет существенно отличаться. У нас есть обязательства по обратным поставкам нефтепродуктов, произведенных из российской нефти, поэтому такого рода экспорт вырастет. А по другим позициям… Очевидно, что Клондайка из ситуации ответного эмбарго России по отношению к странам, вводящим против нее санкции, не получилось. А что касается ценового фактора, то я мало надеюсь на эту формулу - мол, цены в России в рублевом выражении поднимутся, мы сейчас их зафиксируем в долларах, и при падении курса рубля они будут становиться дороже. Не такого высокого качества наши товары, чтобы надеяться продать их подороже. Поэтому отыграть потери, которые возникают в результате курсовых разниц, у наших экспортеров не получится. Практически по всем позициям будет снижение или отсутствие роста.

Вадим ИОСУБ: Резкое снижение экспорта белорусских товаров в Россию связано с двумя факторами. Первый - снижение спроса на нашу продукцию из-за замедления российской экономики, второй - снижение ценовой конкурентоспособности отечественных товаров на рынке РФ из-за существенного укрепления белорусского рубля по отношению к российскому. Первый фактор никуда не делся, он будет действовать и в наступившем году. А второй, я надеюсь, уже теряет свою актуальность. Вряд ли снижение цен на белорусские товары приведет к взрывному росту спроса, но, по крайней мере, и дальнейшего его снижения ожидать не стоит.

Станислав БОГДАНКЕВИЧ: В пределах $400. Произойдет рецессия, оценка белорусского рубля будет более сбалансированной - на сегодня его стоимость несколько завышена. Чтобы поднять экономику, надо, чтобы были дешевые кредиты, потому что нет оборотного капитала. А оборотный капитал реального сектора заморожен в складских остатках продукции. Но низкий уровень зарплаты вряд ли как-то ударит по имиджу Лукашенко. Ведь сам по себе кризис у нас продолжается с 2011г., когда нацвалюта рухнула в 2,78 раза. За период до недавнего обвала рубль обвалился еще на 30%. И такая тенденция продолжится. Что сейчас надо бы делать правительству и Нацбанку? Подумать, что важнее для подъема экономики: курс валюты или ставка рефинансирования. Лично я полагаю, что ставка рефинансирования и процентная ставка по кредитам должны снижаться, а стоимость нацвалюты могла бы падать более быстрыми темпами - до тех пор, пока не будет найден баланс. В последнее время его, увы, ищут за счет искусственного поддержания курса белорусского рубля.

Леонид ЗЛОТНИКОВ: На конец 2015г. долларовый эквивалент средней зарплаты в Беларуси может составить $300-350. Это если не потеряют актуальность те факторы, которые влияют на курс доллара и сегодня.

Сергей ЧАЛЫЙ: Есть определенный уровень равновесных зарплат в промышленности, при котором наши товары остаются более или менее конкурентоспособными. Нижняя граница коридора находится в районе $300, верхняя - $400. И с учетом того, что случившейся 30-процентной девальвацией мы не отделаемся, к концу года средняя зарплата почти наверняка будет ниже $400.

Вадим ИОСУБ: Надеюсь, к концу года мы начнем отвыкать от того, чтобы считать эквивалент зарплаты в инвалюте. Это до добра не доводит. И, кстати, одна из важных мер для нашей экономики - дедолларизация, которая включает в себя необходимость не только убрать ценники в инвалюте, но и перестать считать свои доходы в долларах. Если считать их в евро, то снижение нашей зарплаты в 2014г. было не таким существенным. А если в российских рублях, то окажется, что наши доходы выросли. А Белстат, например, регулярно публикует статистику об изменении зарплат населения в реальном выражении, с учетом инфляции. Кстати говоря, по принятым на этот год документам правительство ожидает, что доходы смогут вырасти примерно на 1,5% в реальном выражении. Но, исходя из максимальной неопределенности с дальнейшей ситуацией на валютном рынке, сделать прогноз на конец года по реальным доходам населения предельно сложно. Особенно на фоне грядущих президентских выборов.

Станислав БОГДАНКЕВИЧ Думаю, перед назначением в парламенте премьер Кобяков выступит с большой программой, где предложит проведение системных структурных реформ. Их суть будет такова: не находящая сбыта продукция больше не будет выпускаться, банки не будут кредитовать предприятия, которые работают в убыток, заработает процедура банкротства - и все неэффективные объекты и активы уйдут. Экономика оздоровится, и будут созданы условия для привлечения иностранных инвестиций. Но это фантазия.

Новый премьер - это старое мышление, поэтому до президентских выборов столь нужной программы не будет. А потом в Беларуси будет новый президент, новая команда - и начнется подъем. Тем более что нам нужны иностранные инвестиции на сумму не $4,5 млрд., а $6-8 млрд. в год. А в 2015г. ничего принципиально не изменится и получится привлечь лишь около $1,5 млрд. Можно, конечно, продать МАЗ или БелАЗ россиянам, но я боюсь, что Кобяков и на это не способен.

Леонид ЗЛОТНИКОВ: Вряд ли сумма будет выше, чем в прошлом году. Видите, как здесь распоряжаются собственностью частных собственников? Скажем, указание командовать коммерческими банками как государственными или держать цены в магазинах. А то, что они частные и продукцию привозят импортную, никого не волнует. Ясно, что после таких событий нормальный инвестор в Беларусь не придет еще очень долго.

Сергей ЧАЛЫЙ: По статистике, величина привлеченных прямых иностранных инвестиций практически не зависит от планов. Она почти неизменна - $1,5-2 млрд. ежегодно и без каких-либо усилий. И действительно, большая часть этой суммы - реинвестированная прибыль уже работающих компаний. Новых предприятий не создается. У нас очень интересная политика по отношению к приватизации. Когда все хорошо, логика такая: зачем продавать предприятия, если они нормально работают? А когда случается кризис, логика другая: зачем что-то продавать, если цены упали? Соответственно, и в 2015г. все, что будет получено, - реинвестированная прибыль и еще какая-то мелочь от продажи совсем нерентабельных предприятий или чего-то в этом духе. И мы опять выйдем на цифру в $1,5-2 млрд.

Вадим ИОСУБ: Прорыва в этой сфере ждать не стоит. И не только в ближайшем году, а до тех пор, пока не будет кардинально изменен инвестклимат в стране. Это включает в себя защиту частной собственности, в т.ч. судебную. Но пока государство может диктовать частным предприятиям, чем торговать и какие цены устанавливать, ждать серьезного притока инвестиций не приходится. Подвижек к улучшению инвестклимата в стране я не вижу. Формальные вещи улучшаются, постоянно говорят об уменьшении различных бюрократических препон. Но в корне отношение к частной собственности не меняется. Яркий пример этому - последние декреты о трудовой дисциплине, которые показывают, что государство может указывать частному предприятию, кого брать на работу или увольнять.

Станислав БОГДАНКЕВИЧ В условиях, когда у России нет друзей, а Путин не хочет признать глубинных ошибок своей политики, он вынужден будет за счет своих ресурсов помочь Беларуси. Они сами будут загибаться, но нас попытаются спасти, потому как очень любят. России сейчас крайне нужна поддержка Беларуси и Казахстана на международной арене, поэтому нам, скорее всего, будут выделены нужные кредиты. А от Евросоюза Беларуси ждать, по-моему, нечего - выделят разве что какие-то сотни миллионов. Нам же нужно как минимум $2 млрд.

Леонид ЗЛОТНИКОВ: Кроме России, наверно, никто денег и не даст. Там $390 млрд. золотовалютных резервов осталось, почему бы не подбросить $5 млрд. голодающим белорусам? Но это, естественно, шутка - у России очень большие свои проблемы, в т.ч. в связи с понижением цен на нефть. Поэтому если нам что-то и выделят, то чтоб впроголодь держать. По правде, даже $4 млрд. от России нам не хватит. Почему? Потому что валовой внешний долг, который нам нужно вернуть, составляет около $14 млрд.

Сергей ЧАЛЫЙ: Половина этой суммы в бюджете уже зарезервирована. Хотя мы понимаем, что сам бюджет получился не вполне реалистичный в силу предположений о курсе российского рубля и цен на нефть. Но тем не менее надежда найти эти деньги существует. А значит, задача - найти оставшиеся $2 млрд.; $1 млрд., насколько я понимаю, планируется найти путем размещения еврооблигаций и заимствований Минфина на внутреннем рынке. Интересная арифметика: год назад было заявлено, что мы получим $2 млрд. кредита от России. Потом шла речь о межгосударственном кредите в $500 млн. в дополнение к $1,5 млрд., которые планировалось получить в результате зачисления в бюджет доли экспортных пошлин от нефтепродуктов. То есть суммарно опять получалось $2 млрд. Такое ощущение, что есть некая принципиальная договоренность между нашими властями о том, что объем поддержки зафиксирован.

Кроме того, похоже, нашим властям понравился успех операции, которую они назвали «компенсацией потерь» Беларуси от налогового маневра, который происходит в России. Сейчас могут пойти разговоры и о компенсации потерь от курсовых разниц. То есть баланс почти сходится. Остается несколько сотен миллионов, которые при желании можно найти. В случае чего потратим из своих золотовалютных резервов. Но это все впритык, ведь очевидно, что никаких денег от межгосударственных структур мы не получим. А подушка безопасности становится все меньше, и 3-4 дня набегов на банки и обменники приводят к тому, что властям становится страшно.

Вадим ИОСУБ: Теоретически белорусское правительство может рассчитывать на межгосударственные кредиты со стороны РФ или на кредит со стороны МВФ. Но российская экономика сейчас испытывает серьезные трудности, и неясно, готова ли она поддержать нас. Опять же, теоретически есть возможность привлечения валюты на внутреннем рынке, но речь будет идти в лучшем случае о сотнях миллионов долларов. И потенциально остается возможность размещения евробондов, с помощью которых можно привлечь какую-то сумму. Но это не закроет все потребности, поэтому надо стараться задействовать все потенциальные источники. Я считаю, что наиболее реальным выглядит кредит МВФ. Эта организация действительно готова выдать необходимые средства - но не под какие-то обещания, а под продемонстрированную готовность совершать глубокие реформы в экономике. Но белорусские власти такой готовности пока не озвучили.

Станислав БОГДАНКЕВИЧ Кандидатов будет раза в 2 меньше, чем на предыдущих выборах. Оппозиционные политики видят, что участвовать в кампании бессмысленно, да и в самих партиях сегодня только пенсионеры и безработные. Но люди, которые могли бы предложить новую модель развития страны, есть - это и некоторые губернаторы, вице-губернаторы, директора… Однако переходить в официальную оппозицию они не рискуют. Пойдет ли Лукашенко на дебаты? А зачем? Лояльных конкурентов у него нет, а все соперники, которые были достойны с ним дискутировать, уже давно исчезли.

Леонид ЗЛОТНИКОВ: Людей, которые по каким-то соображениям считают, что им нужно баллотироваться в президенты, перед выборами появляется очень много. В этом году, думаю, их будет с десяток. Другое дело, что их всех не зарегистрируют. Сколько человек действительно будет бороться за пост - я не знаю. А на дебаты, скорее всего, Лукашенко не пойдет. Дебатировать - значит рекламировать кого-то и считать этого человека равным себе.

Сергей ЧАЛЫЙ: Главная угроза для Лукашенко не политика, а экономика. С первым он справляться научился, но то, что происходило в конце прошлого года, - яркий пример его отчаяния.

В 2014г. из-за ситуации в Украине все снова обратили внимание на политику. В публичном пространстве было несколько фигур, которые говорили, что выборы 2015г. мы уже давно проиграли, нечего даже трепыхаться. И эти долгие утверждения про Майдан и хаос… Если бы выборы произошли в середине прошлого года, то этот сценарий мог реализоваться. Но сейчас Майдан забывается. Люди понимают, что даже в отсутствие войны стабильность наша хрупкая. При малейшей угрозе себе власть готова лютовать сильнее, чем раньше - вспомните хотя бы истории с отключением сайтов. Это неадекват, и ситуация будет лишь ухудшаться.

Станислав БОГДАНКЕВИЧ Шанс на такое развитие ситуации есть в том случае, если власть не предпримет жестких мер против оппозиции и независимой прессы. Возможно, даже Николая Статкевича из тюрьмы выпустят. Ведь из-за последних событий в Украине у Запада появился соблазн оторвать Беларусь от России или хотя бы ослабить эти узы. И, похоже, Лукашенко тоже хочет улучшить отношения с ЕС. Но весь вопрос в том, что Запад не готов давать Беларуси миллиарды. А Россия даст, хоть сама будет голодать. Тем не менее, я думаю, выборы могут быть признаны и Лукашенко наконец сможет поехать в Европу. А что? Помимо него в мире много диктаторов. Взять Николаса Мадуро в Венесуэле - там огромные политические проблемы, инфляция больше 60%, но его принимают в Евросоюзе. Ведь у него нефть.

Леонид ЗЛОТНИКОВ: ОБСЕ несколько раз не признало выборы в Беларуси, не признает и сейчас. И это ровным счетом никакой погоды не сделает.

Сергей ЧАЛЫЙ: Минимальные контакты белорусского и европейского руководства проходят и сейчас с учетом украинских событий. Наши пропагандисты извлекли много бонусов из того, что Минск стал площадкой для переговоров. А сейчас мы видим, что эту площадку уносят, уже и президент Казахстана Назарбаев начинает подключаться к этому процессу. Поэтому из той же самой логики, что Запад не будет серьезно поддерживать альтернативных кандидатов на предстоящих выборах, его отношение к Беларуси не будет изменено. Выборы в 2015г. пройдут еще грязнее, чем предыдущие. Тогда для властей это было триумфальное шествие в связи с экономическим подъемом, а сейчас в стране происходит прямо противоположное.