“Меня трижды выводили на расстрел“

Донецкого художника Сергея Захарова, который нарисовал карикатуру на Игоря Стрелкова, полтора месяца избивали и пытали в тюрьмах ДНР.

Игорь Стрелков метит прямо себе в висок, внизу - рекламный лозунг "Just do it", боевик с флагом Новороссии и клоунском носом держит автомат, еще один "сепаратист" смотрит на прохожих глазами инопланетного пришельца, новороссийская смерть демонстрирует изображение со сбитым малайзийском "Боингом" - такие изображения прошлым летом стали появляться в людных местах Донецка. Ответственность взяла на себя арт-группа "Мурзилки". Вскоре появилось сообщение об аресте художника - Сергея Захарова, которого назвали "донецким Бэнкси", и о том, что его пытают в подвале захваченного сепаратистами здании СБУ. В середине августа - короткая весть о том, что Сергея выпустили, но тут же арестовали снова, в конце сентября - что он снова на свободе.

Только сейчас Сергей Захаров смог выбраться из Донецке. Он рассказал радио "Свобода" о том, что с ним произошло.

- Когда в интернете появились фотографии ваших работ на улицах Донецке, многие были удивлены вашей смелостью. Как вы решились на такое? Думали, что вас не найдут?

- Немного, конечно, легкодумности проявили. Я выходил на связь со своего телефонного номера и общался с одним российским журналистам. Может быть, это повлияло. Во всяком случае, за мной следили долгое время, как я понял, потому что мне даже давние комментарии в соцсетях показывали. Они вплотную занимались мною.

- Вы размещали работы по ночам? Долго они висели или их сразу снимали?

- По ночам нереально, потому что людей нет, разъезжают только вооруженные дэнээровцы. Первый раз, когда мы выехали, уже комендантский час был введен, мы выехали в 4 утра, и машину остановил дэнээровский патруль. Могли попасть серьезно, но нам повезло. Так что мы размещали их днем. Быстренько место просматривалась заранее, подъезжали и размещали, фотограф снимал, сворачивались и уезжали. Самое короткое время - чуть ли не полчаса висел персонаж, и самое длительное - около двух суток висел, люди видели. Все делалось на плите типа фанеры толщиной в сантиметр. Рисовать баллончиками трафареты мы не могли, потому что это слишком долгий процесс, а нам нужно было за несколько секунд поместить и пойти ни с чем. Только когда Стрелкова размещали на фасаде здания, предварительно была сделана на трафарета надпись, а через какой-то промежуток времени было размещено и само изображение Стрелкова.


- И как реагировали прохожие?

- Я как раз хотел проверить, как люди реагируют. И реакция мне понравилось: люди подходили, начинали фотографироваться. Сейчас ситуация такова, что никто не высказывается против ДНР, как будто все "за". Оказалось, что все же есть люди, которые думают иначе, противники того, что происходит.

- Вероятно, вас можно назвать даже не противником, а человеком, который ненавидит ДНР. В ваших работах очевидна эта энергия ненависти.



- Когда мы размещали работы, было еще только неприятие, а ненависть появилась после того, как полтора месяца я пробыл в подземельях, и у меня были сломаны ребра. Первые десять дней там не просто били, а пытали. Три раза меня выводили на расстрел. Я, может быть, не выбрался бы до сих пор, просто мне помогли. Попасть туда легко, а выбраться довольно сложно. Так что про чистую ненависть я могу говорить сейчас, а тогда было просто неприятие, да и до конца не верилось в происходящее. Это все происходит на твоих глазах, ты видишь, как меняется город, во что он превращается, и все это кажется неким сюрреализмом, кажется, что вот-вот должно закончиться. Но с каждым днем ​​ситуация ухудшается. И теперь не лучше, хотя люди возвращаются в город, и он стал менее пустынным.

- Итак, за вами слежка. А как арестовали?

- Вели по номеру телефона, я видел у них в руках устройство. Я находился в мастерской, две машины стояли возле дома, было такое впечатление, что они видели меня по телефону, но найти мастерскую не могли, там довольно запутанные улочки. Никто ко мне не ломился, я вышел, а они ждали, остановили меня, повезли в здание СБУ. Там задали вопрос: "Это ты?" - "Это я".

Сергей Захаров

У них даже нет никакой связи, полный бардак, мои документы остались в здании СБУ. Эти меня отпускают, нашли мне какую рубашку, футболка была вся в крови, дали 5 гривен на проезд. Я приезжаю домой, там встречает меня девушка. На следующий день мы идем в больницу, я делаю рентген: да, действительно перелом ребер, слева и справа десятого ребра переломы. По дороге из больницы, недалеко от СБУ мы были, мне девушка моя говорит: давай зайдем, заберем твои документы. Мы вместе идем, я захожу в здание и уже не возвращаюсь. Там смотрят на меня: а что так мало отсидел? Никто не определяет срок конкретный, ты будешь сидеть столько или столько, это все по настроению, кому что придет в голову. И я остаюсь опять в этих подвалах. Единственное, мне повезло последние две недели, в довольно комфортных условиях содержался - в гостинице "Ливерпуль" на кухне, забрали меня и еще одного парня-ополченцев. Это бывший развлекательный комплекс. Теперь там гарнизон стоит, хозяев там нет, отобрали у них все благо.

- Избивали и в СБУ, и в военкомате?

- В СБУ били деревянными битами и резиновыми дубинками. А в Пролетарском военкомате били всем беспорядочно: примерами, руками, ногами.

- Всех подряд?

- В Пролетарском тех, которые нарушали комендантский час, алкашей, их тоже бьют, но без фанатизма. А идейных врагов, как я и тот, который был со мной, уже методично и с ненавистью. Они смотрели в ноутбуке фотографии наших работ - я даже не ожидал такой реакции, с такой яростью они их воспринимали. Причем пытались лекции поучительные про того же Стрелкова читать, что это святой. "Если ты верующий, ты плюнешь в икону? Это все равно, что плюнуть в икону". Стрелков для них икона. А может, им просто нужна была причина, чтобы человека бить и пытать.

- Вы сказали, что они практически вас не допрашивали, но при этом знали все - это по социальным сетям?

- Вся информация была. Спрашивали только о тех людях, которые работали со мной. Когда "Мурзилки" собирались, было около пяти человек, вроде группы. После того, как дело дошло до размещения изображений, несколько человек испугались и отказались в этом участвовать. Фактически нас осталось двое - я и фотограф, который ездил со мной, он рисковал не меньше. Я разместил - и убежал, а ему надо было подойти, сделать снимки. Когда меня допрашивали, я с полной уверенностью сказал, что этот человек в Мариуполе, недоступен. Оказалось, что он не уехал, был в Донецке. Но прошло гладко, он не пострадал никоим образом.

- И вообще, из вашей группы никто не пострадал, кроме вас?

- Да. Но кто-нибудь из посторонних мог пострадать, этого я не знаю. У меня была страница "ВКонтакте", мне писали люди, предлагали помощь, девочка какая-то писала, и при мне они от моего имени, имея мой телефон, поменяли пароль, тут же вошли, и женщина-палач при мне переписывалась с ней. От моего имени она списывалась с теми, кто предлагал помощь. Вот это мне уже неизвестно, пострадали эти или нет.

- Вы думаете, что вас допрашивали и избивали люди из российских спецслужб?

- Не думаю, я уверен. Во всяком случае, несколько человек. То, что это российская агрессия - всем понятно. Потому что работая на кухне, я слышал, как начальство разговаривает по телефону, типа того, что это надо согласовать с Москвой, все это было слышно. Никто этого и не отрицает.

- А вы не видели кого-либо из героев ваших работ, типа Стрелкова или Моторолу? Никто не приходил на вас посмотреть?

- Нет, слава Богу, нет. По-моему, Моторолы в этот период не было в Донецке. Но после того, как я нарисовал Стрелкова, который хотел застрелиться, его как раз сдвинули с должности. Я в шутку думаю: может, это наша заслуга?

- Такой магический акт ...

- Да, магический ритуал, который мы совершили, подействовал.

- Как вам удалось выйти на свободу?

- Моя девушка работала в силовых структурах, сейчас она уволилась, ей дали менты, которые на ДНР работают, телефон большого начальника, она позвонила ему. Этот начальник заинтересовался, стал спрашивать: сколько этот человек сидит, что дальше с ним делать. Это повлияло на ситуацию.

- Вы теперь решили остаться в Киеве и рассказать свою историю в рисунках, в виде комикса?

- Да. Находиться в Донецке я не могу физиологически. Не могу смотреть на вооруженных товарищей, которые бегают по городу. Я, еще будучи в Донецке, хотел все, что со мной произошло, нарисовать, но меня отговорили. У меня мания преследования началась. Каждый автомобиль, каждый косой взгляд, все это напрягало. Мне сказали, что не вздумай ничего рисовать: придут домой и увидят. Поэтому я там даже никаких набросков не делал.

- Сергей, что вы думаете о Новороссии, надолго ли она или скоро рухнет? Ваши ощущения?

- Когда мы размещали граффити, казалось, что вот-вот это все закончится, придут украинские войска и наведут порядок, вернут все. Но теперь, когда я уезжал, ситуация иная. Мне кажется, что Донецк оставлен, "слит", как говорят. Люди вернулись, жизнь там налаживается на бытовом уровне. То, что там каждый день какие-то залпы и где-то стреляют - это уже привычно для жителей. Мамы молодые с колясками гуляют, кто спортом занимается, такая картина мирной жизни, несмотря на то, что где-то гремит. О скором освобождении, наверное, речь не идет. Мне кажется, это территория, которая оставлена, и что там будет дальше происходить - непонятно. Сначала казалось, что это не может долго продолжаться, но вышло все по-другому.