Рикошет. Cиндром верноподданичества

Александр Лукашенко всегда говорит аудитории или партнерам по переговорам то, что от него хотят слышать. Чтобы понравиться. Это его хорошо известный политический стиль. Поэтому то, что во время встречи с губернатором Калужской области он рассыпался в любезностях, доказывая свою преданность России, можно было бы принять за обычный прием. Если бы не ряд факторов, которые выводят эту демонстрацию не то что лояльности, но и верноподданничества на новый уровень.

Не будем брать 1990-е годы, когда Лукашенко мечтал о реальном объединении Беларуси и России. Но начиная с 2000-х годов белорусский правитель старался не говорить чего-то такого, что ставило бы под сомнение его как самостоятельного политика, а Беларусь — как независимое государство. А теперь он это говорит. Причем так часто, как никогда.

"Из-за исторического прошлого, того, что мы один народ, создаем единый проект — мы будем с Россией. Нужно прекратить эти спекуляции. Если возникнет вопрос, мы всегда будем с Россией", — заявил белорусский правитель на избирательном участке 23 марта.

"И в любой ситуации мы будем с Россией. Нужно прекратить всякие инсинуации на эту тему", — заметил президент Беларуси во время встречи с заместителем председателя правительства РФ Дмитрием Рогозиным 1 апреля.

И вот в пятницу на переговорах с губернатором Калужской области Анатолием Артамоновым он заявил:



Что случилось? Почему Лукашенко не боится показывать себя в качестве сателлита России? Ведь о своем имидже он заботится очень сильно.

Эти лихорадочные верноподданические пророссийские заявления выдают, что Лукашенко сильно напуган. И тут уже не до сохранения прежнего образа. Ведь глава Беларуси почувствовал реальную опасность от России. И как человек с острым политическим чувством, он на нее реагирует. И дело тут, думаю, не только в последних агрессивных шагах Москвы в отношении Украины.

Выскажу версию, что, возможно, в том печально знаменитом звонке Путина Лукашенко, после которого последний срочно принял решение позволить российской военной авиации перебазироваться на территорию Беларуси, были такие слова и угрозы, которые очень сильно повлияли на президента Беларуси. Так сильно, что мы увидели нового Лукашенко, который бесконечно и однообразно повторяет: мы все делаем "в интересах нашего родного брата".

Второй момент. Крымская спецоперация привела к тому, что в белорусском массовом сознании появился сильный пророссийский тренд. И Лукашенко стремится оседлать эту волну.

А то, что такие верноподданические репризы производят плохое впечатление, создают образ Беларуси и самого Лукашенко как сателлита, марионетки России — это побочные расходы политики. Во всяком случае, наверное, он так думает. Но открутить ситуацию назад будет уже трудно, если вообще возможно.