Лебедько: Психоз — советчик плохой
Власть нервничает. Сначала — глупое решение о создании списка политневыездных. Ну, нельзя бороться с европейскими недругами, заряжая в пушку конституционные права собственных граждан! Даже если эти самые граждане тебе неприятны.
Ведь Конституция, в отличие от этих самых политических оппонентов, — продукт государственный. Изваянный этой самой властью для обслуживания своих же интересов. К тому же «список» оказался не работающим. Политневыездные появлялись в разных точках планеты и издевательски возвращались через пограничные белорусские переходы. А тут еще и Кремль вместо содействия в отлове личных врагов белправителя повернулся к союзнику сидячим местом…
Так что со списком случился конфуз. По истечении трех месяцев проблему неуклюже списали на компьютер и технический сбой.
Едва выбравшись из одной нелепицы, власть тут же вляпалась в другую. Списку политневыездных нашли заменитель — постановка на учет в КГБ. И доказывай после этого, что в стране нет политического сыска, узников совести, преследования инакомыслящих. Делать это надо в ситуации, когда нынешняя власть забрала все самое худшее, включая и название, от советского КГБ. В условиях, когда ведомство и не слишком-то скрывает свою заангажированность на работу с оппонентами власти. В обстановке, когда организация законодательно получила карт-бланш на любые действия по отношению к среднестатистическому гражданину страны. Здесь любая словесная косметика бесполезна и бессмысленна.
Постановка на профилактический учет в КГБ — это публичное признание, что в Беларуси есть политический сыск, преследование инакомыслящих, политзаключенные. И все заявления типа «у нас этого нет в законодательстве», «мы ничем не отличаемся от других европейских государств», не при Некляеве будь сказано, — коту под хвост. Здесь это не срабатывает!
Человек, поставленный на учет в КГБ, тут же получает статус политически преследуемого. Причем это признание будет на международном уровне. В самой Беларуси попавшие в список становятся политической, моральной элитой Беларуси. Независимо от того, как мы лично к нему или к ней относимся.
А стране нужны авторитеты, люди, за которыми готовы идти другие, которых могут слушать и слышать. Особенно в условиях кризиса.
Ведь Конституция, в отличие от этих самых политических оппонентов, — продукт государственный. Изваянный этой самой властью для обслуживания своих же интересов. К тому же «список» оказался не работающим. Политневыездные появлялись в разных точках планеты и издевательски возвращались через пограничные белорусские переходы. А тут еще и Кремль вместо содействия в отлове личных врагов белправителя повернулся к союзнику сидячим местом…
Так что со списком случился конфуз. По истечении трех месяцев проблему неуклюже списали на компьютер и технический сбой.
Едва выбравшись из одной нелепицы, власть тут же вляпалась в другую. Списку политневыездных нашли заменитель — постановка на учет в КГБ. И доказывай после этого, что в стране нет политического сыска, узников совести, преследования инакомыслящих. Делать это надо в ситуации, когда нынешняя власть забрала все самое худшее, включая и название, от советского КГБ. В условиях, когда ведомство и не слишком-то скрывает свою заангажированность на работу с оппонентами власти. В обстановке, когда организация законодательно получила карт-бланш на любые действия по отношению к среднестатистическому гражданину страны. Здесь любая словесная косметика бесполезна и бессмысленна.
Постановка на профилактический учет в КГБ — это публичное признание, что в Беларуси есть политический сыск, преследование инакомыслящих, политзаключенные. И все заявления типа «у нас этого нет в законодательстве», «мы ничем не отличаемся от других европейских государств», не при Некляеве будь сказано, — коту под хвост. Здесь это не срабатывает!
Человек, поставленный на учет в КГБ, тут же получает статус политически преследуемого. Причем это признание будет на международном уровне. В самой Беларуси попавшие в список становятся политической, моральной элитой Беларуси. Независимо от того, как мы лично к нему или к ней относимся.
А стране нужны авторитеты, люди, за которыми готовы идти другие, которых могут слушать и слышать. Особенно в условиях кризиса.