Леонид Гозман: Признавать Лукашенко законным президентом нельзя
Нынешняя ситуации в Беларуси хорошо знакома и понятна сопредседателю российской партии "Правое дело" Леониду Гозману – он был в Минске 19 декабря и все видел воочию.
С тех пор в Беларуси мало что изменилось. А вот в отношении России к Беларуси изменения произошли. О том, можно ли считать их знаковыми, разговор с российским политиком.
– 1 февраля Комитет по правам человека при президенте России сделал заявление о ситуации в Беларуси, в котором осудил действия белорусского режима. Затем последовали два заявления министра Лаврова. На ваш взгляд, насколько эффективна такая мера воздействия и сможет ли она повлиять на освобождение политзаключенных?
– Вам в Беларуси виднее, что влияет, а что не влияет. Все остальные должны руководствоваться следующим принципом: делать то, что должно, вне зависимости от того, что будет. Солидарность с нашими белорусскими товарищами, а не только россиянами, которые сейчас сидят в тюрьме, это моральный императив. Я думаю, что предпринятых со стороны Российской Федерации действий недостаточно, но хочется верить, что эти, хоть и маленькие шаги, сделаны в правильном направлении. Но не думаю, что это поможет, потому что Александр Григорьевич чувствует не намеки, а сильные удары.
– Как считает почетный председатель ОГП Станислав Богданкевич, самые действенные рычаги влияния сейчас в руках Российской Федерации. Она могла бы применить санкции и по газу, и по сырой нефти. Но готово ли российское руководство к таким решительным действиям?
– На мой взгляд, не готово. Очень сожалею, но думаю, что этого сделано не будет. Хотя сделать это было бы правильно. Еще утром 20 декабря, улетая от вас, я написал письмо четырем первым лицам нашего государства (президенту, премьеру и руководителям двух палат Федерального Собрания) с призывом, во-первых, использовать их влияние для того, чтобы освободить людей. Мне кажется, что такое влияние есть. Мы можем это сделать. И второе, я призывал их не признавать Лукашенко избранным президентом. С ним можно разговаривать, с ним можно считаться как с реальностью, но признавать его законным президентом Республики Беларусь нельзя.
– Возможно ли сближение позиций России и Запада в вопросе освобождения политзаключенных и демократизации Беларуси?
– К сожалению, для России, как и для Запада, судьба Беларуси, судьба Анатолия Лебедько и других людей не является приоритетом. Каждый думает о себе. Режим Лукашенко волнует Запад только с точки зрения стабильности, а Россию только с точки зрения лояльности Лукашенко России и нашего геополитического положения. Никого кроме нас, граждан России, по-настоящему не волнует демократия в России. Также практически никого кроме идеологических и личных друзей, как мы, не волнует всерьез демократия в Беларуси. И она очень легко становится разменной монетой в переговорах. Политики циничны, к сожалению. Плохие политики. Меня же и моих товарищей все это волнует.
С тех пор в Беларуси мало что изменилось. А вот в отношении России к Беларуси изменения произошли. О том, можно ли считать их знаковыми, разговор с российским политиком.
– 1 февраля Комитет по правам человека при президенте России сделал заявление о ситуации в Беларуси, в котором осудил действия белорусского режима. Затем последовали два заявления министра Лаврова. На ваш взгляд, насколько эффективна такая мера воздействия и сможет ли она повлиять на освобождение политзаключенных?
– Вам в Беларуси виднее, что влияет, а что не влияет. Все остальные должны руководствоваться следующим принципом: делать то, что должно, вне зависимости от того, что будет. Солидарность с нашими белорусскими товарищами, а не только россиянами, которые сейчас сидят в тюрьме, это моральный императив. Я думаю, что предпринятых со стороны Российской Федерации действий недостаточно, но хочется верить, что эти, хоть и маленькие шаги, сделаны в правильном направлении. Но не думаю, что это поможет, потому что Александр Григорьевич чувствует не намеки, а сильные удары.
– Как считает почетный председатель ОГП Станислав Богданкевич, самые действенные рычаги влияния сейчас в руках Российской Федерации. Она могла бы применить санкции и по газу, и по сырой нефти. Но готово ли российское руководство к таким решительным действиям?
– На мой взгляд, не готово. Очень сожалею, но думаю, что этого сделано не будет. Хотя сделать это было бы правильно. Еще утром 20 декабря, улетая от вас, я написал письмо четырем первым лицам нашего государства (президенту, премьеру и руководителям двух палат Федерального Собрания) с призывом, во-первых, использовать их влияние для того, чтобы освободить людей. Мне кажется, что такое влияние есть. Мы можем это сделать. И второе, я призывал их не признавать Лукашенко избранным президентом. С ним можно разговаривать, с ним можно считаться как с реальностью, но признавать его законным президентом Республики Беларусь нельзя.
– Возможно ли сближение позиций России и Запада в вопросе освобождения политзаключенных и демократизации Беларуси?
– К сожалению, для России, как и для Запада, судьба Беларуси, судьба Анатолия Лебедько и других людей не является приоритетом. Каждый думает о себе. Режим Лукашенко волнует Запад только с точки зрения стабильности, а Россию только с точки зрения лояльности Лукашенко России и нашего геополитического положения. Никого кроме нас, граждан России, по-настоящему не волнует демократия в России. Также практически никого кроме идеологических и личных друзей, как мы, не волнует всерьез демократия в Беларуси. И она очень легко становится разменной монетой в переговорах. Политики циничны, к сожалению. Плохие политики. Меня же и моих товарищей все это волнует.