Человек, недавно прошедший через Окрестина, рассказал, что такое карусели
«Большинство сотрудников довольно вежливы, и чувствуется, что они сочувствуют, но продолжают делать свою работу», — описал свой кошмар сотрудник ІТ-сектора, который только что прошел через Окрестина и могилевскую тюрьму. Его коллеги передали рассказанное им в «Нашу Ніву».
«На Окрестина главный дискомфорт был в том, что 25 человек в камере, где четверо нар, на 12 квадратных метров. Кормили хорошо, окно открывалось, но не было матрасов, люди спали на полу и на металлических кроватях вповалку. Ночью по-прежнему не выключают свет, два раза за ночь поднимают на перекличку.
Шмон раз в день. Мыться и на прогулку не водят. Книги читать нельзя.
У нас в камере сидели медик, профессор одного и доцент другого вуза, так они лекции читали нам», — рассказал айтишник.
{banner_news_show}
«В основном сотрудники и на Окрестина, и в Могилеве — молодежь, часто из провинции, еще с белорусским акцентом говорят».
«Многие, с кем я сидел, отбывали свои сутки уже второй-третий раз подряд. Бывает, только выходят из Окрестина, а их уже ждет милиция и везет в РУВД. Или выйдут, переночуют дома, а утром снова к ним приходят. Около половины из тех, с кем я сидел, прошли такие «карусели»,— рассказал коллегам айтишник.
Массовые политические репрессии в Беларуси продолжаются с 2020 года, когда Александр Лукашенко, судя по сведениям с участков, где избирательные комиссии разрешили наблюдателям следить за подсчетом голосов, проиграл Светлане Тихановской, но не отдал власть. С 2022 года, после нападения России на Украину, белорусов начали преследовать и за антивоенные высказывания или за симпатии к Украине. За это время в стране произошло около 50 тысяч политически мотивированных задержаний, заведено около 12 тысяч политико-уголовных дел и отброшены даже самые базовые нормы законности и морали.
Возле изолятора на Окрестина. Архивное фото
«На Окрестина главный дискомфорт был в том, что 25 человек в камере, где четверо нар, на 12 квадратных метров. Кормили хорошо, окно открывалось, но не было матрасов, люди спали на полу и на металлических кроватях вповалку. Ночью по-прежнему не выключают свет, два раза за ночь поднимают на перекличку.
Шмон раз в день. Мыться и на прогулку не водят. Книги читать нельзя.
У нас в камере сидели медик, профессор одного и доцент другого вуза, так они лекции читали нам», — рассказал айтишник.
«Потом перевели в Могилев. Там условия хуже. Много клопов, все страшно покусанные, ежедневно переводят в новую камеру. Три раза в день бессмысленный, просто для унижения, шмон, причем раздеваться нужно полностью. Окно не открывается, нечем дышать. На Окрестина элементарные лекарства давали. В Могилеве врач не приходил ни разу. Единственное, в Могилеве кормили очень вкусно, в разы лучше Окрестина».
{banner_news_show}
«В основном сотрудники и на Окрестина, и в Могилеве — молодежь, часто из провинции, еще с белорусским акцентом говорят».
«Большинство сотрудников довольно вежливы и чувствуется, что они сочувствуют, но продолжают делать свою работу, — отмечает айтишник. — Людей пытают клопами, теснотой и лишением сна, хотя и сочувствуют им».
«Многие, с кем я сидел, отбывали свои сутки уже второй-третий раз подряд. Бывает, только выходят из Окрестина, а их уже ждет милиция и везет в РУВД. Или выйдут, переночуют дома, а утром снова к ним приходят. Около половины из тех, с кем я сидел, прошли такие «карусели»,— рассказал коллегам айтишник.
Массовые политические репрессии в Беларуси продолжаются с 2020 года, когда Александр Лукашенко, судя по сведениям с участков, где избирательные комиссии разрешили наблюдателям следить за подсчетом голосов, проиграл Светлане Тихановской, но не отдал власть. С 2022 года, после нападения России на Украину, белорусов начали преследовать и за антивоенные высказывания или за симпатии к Украине. За это время в стране произошло около 50 тысяч политически мотивированных задержаний, заведено около 12 тысяч политико-уголовных дел и отброшены даже самые базовые нормы законности и морали.