Дракохруст: Белорусы против участия в войне, но не сильно против России
Политический аналитик Юрий Дракохруст рассказывает об исследовании по теме войны, проведенном в Беларуси в марте этого года командой под руководством профессора Андрея Вардомацкого. Это был репрезентативный телефонный опрос 1000 респондентов, предельная ошибка репрезентативности 3%.
Согласно данным исследования, белорусы весьма негативно относятся к вовлечению их страны в войну: две трети опрошенных высказались против использования территории Беларуси российскими войсками для нанесения ударов по Украине, подавляющее большинство (86%) респондентов против участия нашей армии в вооруженном конфликте на стороне России и только 11% за.
Ранее были озвучены данные мартовского опроса Chatham House, согласно которым за прямое участие Беларуси в боевых действиях на стороне РФ высказывались только 3% респондентов.
Но Chatham House опрашивал только горожан и причем онлайн, исследование команды профессора Вардомацкого представляет все население, в том числе и жителей деревни, и неинтернетизованых горожан. Отсюда и различие в результатах.
Прямое участие Беларуси в этой войне и отношение к ней как таковой оказались для белорусского общественного мнения разными сюжетами. Для россиян этого различия нет, их отношение к этому событию — это отношение к войне, которую ведет их страна. Для белорусов ситуация немного иная.
{banner_news_show}
Впрочем ответы до известной степени зависят от формулировки вопроса. В ответах на вопрос об оценке действий России в войне доля положительных оценок снижается до 43%, доля отрицательных — вырастает вдвое, до 50%, по сравнению с оценками вины.
Стоит отметить, что опрос проводился в марте, до того как стало известно о трагедии Бучи.
Эту последнюю цифру стоит сопоставить с результатами опросов в России об отношении к войне. Там как независимые, так аффилиированные с властями исследовательские центры получили долю поддержки войны в районе 70−80%.
В 2014 году Андрей Вардомацкий ввел понятие «зазора» между уровнями поддержки присоединения Крыма в России и Беларуси. У наших восточных соседей этот уровень тогда составлял около 90%, у нас — 60−65%. Тогда отношение украинцев к присоединению Крыма к РФ было зеркально противоположным отношению россиян, а отношение белорусов — с «зазором» по сравнению с отношением россиян. Теперь этот «зазор» несколько увеличился, но все равно отношение наших соотечественников к войне далеко от отношения украинцев, которые не поддерживают вторжение России практически поголовно.
Кстати, подобный же «зазор» наблюдался в опросах, проводимых с 2014 года, в отношении россиян и белорусов к событиям на Донбассе. И при этом, как и сейчас, при достаточно высокой поддержке белорусами российской позиции в этом вопросе, подавляющее большинство белорусов было категорически против того, чтобы их соотечественники участвовали в боевых действиях на Донбассе на любой стороне.
Похожий «зазор», хотя и меньший по размерам, наблюдался в мартовском 2022 года опросе Вардомацкого и в ответах на вопрос о признании независимости самопровозглашенных ДНР и ЛНР. Российское признание одобрила половина опрошенных, гипотетическое признание со стороны Беларуси — 40% (44% — не одобрили).
Резко негативное отношение к возможному участию Беларуси в войне и к использованию территории страны для ее ведения не трансформировалось в снижение пророссийских установок. По вопросу о геополитическом выборе Беларуси между союзом с Россией и вступлением в ЕС незначительно — примерно на 3 процентных пункта — выросли доли приверженцев как пророссийского (46%), так и проевропейского (27%) выбора.
Поскольку предельная ошибка репрезентативности не превышает размеров этих изменений, то это означает фактическую неизменность показателей.
Во время презентации профессор Вардомацкий высказал предположение, что дальнейшая динамика этих показателей может быть различной и обрисовал три сценария: поляризация (существенный рост долей приверженцев как пророссийского, так и проевропейского выбора), парциальный откол (тот же процес, но в незначительных размерах) и отход от России без аналогичного прихода к Европе.
Подводя итоги можно сказать, что белорусы единодушно выступают против как участия их страны в войне, так и использования территории Беларуси для ведения боевых действий против Украины. Однако это не трансформируется в столь же единодушное отрицательное отношение к российским действиям в Украине и к самой России. Отношение к этой войне самой по себе делит белорусское общество примерно пополам. И этим мы отличаемся как от россиян, так и от украинцев: первые внушительным большинством поддерживают Владимира Путина в этой войне, вторые подавляющим большинством осуждают.
А белорусы — между одними и другими. При этом значительная часть тех, кто поддерживает Россию в войне, против участия в ней своей страны.
{banner_news_end}
Геополитические предпочтения остались на том же уровне. Возможно, эта неизменность объясняется известной инерцией общественного мнения: импульс, порожденный войной и использованием белорусской территории для нее, не дошел ценностного уровня, который определяет геополитический выбор. Как показывает его динамика в опросах профессора Вардомацкого, в 2020 году пророссийские предпочтения падали очень сильно. Но тогда это было обусловлено позицией Кремля в отношении протестов в Беларуси, тогда это касалось белорусов напрямую. А война, в том числе и использование белорусской территории для ее ведения — косвенно.
Эта косвенность отразилась и в ответах на вопрос, является ли Беларусь участником военного конфликта в Украине. 32% опрошенных ответили «да», 63% — «нет». Так сказать, мы — «в домике», это не наша война.
Согласно данным исследования, белорусы весьма негативно относятся к вовлечению их страны в войну: две трети опрошенных высказались против использования территории Беларуси российскими войсками для нанесения ударов по Украине, подавляющее большинство (86%) респондентов против участия нашей армии в вооруженном конфликте на стороне России и только 11% за.
Ранее были озвучены данные мартовского опроса Chatham House, согласно которым за прямое участие Беларуси в боевых действиях на стороне РФ высказывались только 3% респондентов.
Но Chatham House опрашивал только горожан и причем онлайн, исследование команды профессора Вардомацкого представляет все население, в том числе и жителей деревни, и неинтернетизованых горожан. Отсюда и различие в результатах.
Прямое участие Беларуси в этой войне и отношение к ней как таковой оказались для белорусского общественного мнения разными сюжетами. Для россиян этого различия нет, их отношение к этому событию — это отношение к войне, которую ведет их страна. Для белорусов ситуация немного иная.
{banner_news_show}
На вопрос о вине в войне лишь 24% опрошенных белорусов возлагали ответственность на Россию. Это был относительно самый распространенный ответ. Но немало собирали и иные варианты: 20% — США, 18% — Украина, 12% — НАТО, 2% — ЕС. В сумме на западные государства и институты и Украину возлагали вину за войну 52% опрошенных белорусов.
Впрочем ответы до известной степени зависят от формулировки вопроса. В ответах на вопрос об оценке действий России в войне доля положительных оценок снижается до 43%, доля отрицательных — вырастает вдвое, до 50%, по сравнению с оценками вины.
Стоит отметить, что опрос проводился в марте, до того как стало известно о трагедии Бучи.
Эту последнюю цифру стоит сопоставить с результатами опросов в России об отношении к войне. Там как независимые, так аффилиированные с властями исследовательские центры получили долю поддержки войны в районе 70−80%.
В 2014 году Андрей Вардомацкий ввел понятие «зазора» между уровнями поддержки присоединения Крыма в России и Беларуси. У наших восточных соседей этот уровень тогда составлял около 90%, у нас — 60−65%. Тогда отношение украинцев к присоединению Крыма к РФ было зеркально противоположным отношению россиян, а отношение белорусов — с «зазором» по сравнению с отношением россиян. Теперь этот «зазор» несколько увеличился, но все равно отношение наших соотечественников к войне далеко от отношения украинцев, которые не поддерживают вторжение России практически поголовно.
Кстати, подобный же «зазор» наблюдался в опросах, проводимых с 2014 года, в отношении россиян и белорусов к событиям на Донбассе. И при этом, как и сейчас, при достаточно высокой поддержке белорусами российской позиции в этом вопросе, подавляющее большинство белорусов было категорически против того, чтобы их соотечественники участвовали в боевых действиях на Донбассе на любой стороне.
Похожий «зазор», хотя и меньший по размерам, наблюдался в мартовском 2022 года опросе Вардомацкого и в ответах на вопрос о признании независимости самопровозглашенных ДНР и ЛНР. Российское признание одобрила половина опрошенных, гипотетическое признание со стороны Беларуси — 40% (44% — не одобрили).
В этом опросе 45% заявили, что сочувствуют в нынешнем конфликте Украине, 21% — России, 23% — и тем, и другим. Впрочем, в российском опросе «Хотят ли русские войны» выяснилось, что и в России самое распространенное отношение к украинцам в этом конфликте это … сочувствие. Причем не только со стороны противников войны, но и со стороны сторонников, мол, сочувствуем, но так получилось, Россия же воюет только с «нацистами».
Резко негативное отношение к возможному участию Беларуси в войне и к использованию территории страны для ее ведения не трансформировалось в снижение пророссийских установок. По вопросу о геополитическом выборе Беларуси между союзом с Россией и вступлением в ЕС незначительно — примерно на 3 процентных пункта — выросли доли приверженцев как пророссийского (46%), так и проевропейского (27%) выбора.
Поскольку предельная ошибка репрезентативности не превышает размеров этих изменений, то это означает фактическую неизменность показателей.
Во время презентации профессор Вардомацкий высказал предположение, что дальнейшая динамика этих показателей может быть различной и обрисовал три сценария: поляризация (существенный рост долей приверженцев как пророссийского, так и проевропейского выбора), парциальный откол (тот же процес, но в незначительных размерах) и отход от России без аналогичного прихода к Европе.
Подводя итоги можно сказать, что белорусы единодушно выступают против как участия их страны в войне, так и использования территории Беларуси для ведения боевых действий против Украины. Однако это не трансформируется в столь же единодушное отрицательное отношение к российским действиям в Украине и к самой России. Отношение к этой войне самой по себе делит белорусское общество примерно пополам. И этим мы отличаемся как от россиян, так и от украинцев: первые внушительным большинством поддерживают Владимира Путина в этой войне, вторые подавляющим большинством осуждают.
А белорусы — между одними и другими. При этом значительная часть тех, кто поддерживает Россию в войне, против участия в ней своей страны.
{banner_news_end}
Геополитические предпочтения остались на том же уровне. Возможно, эта неизменность объясняется известной инерцией общественного мнения: импульс, порожденный войной и использованием белорусской территории для нее, не дошел ценностного уровня, который определяет геополитический выбор. Как показывает его динамика в опросах профессора Вардомацкого, в 2020 году пророссийские предпочтения падали очень сильно. Но тогда это было обусловлено позицией Кремля в отношении протестов в Беларуси, тогда это касалось белорусов напрямую. А война, в том числе и использование белорусской территории для ее ведения — косвенно.
Эта косвенность отразилась и в ответах на вопрос, является ли Беларусь участником военного конфликта в Украине. 32% опрошенных ответили «да», 63% — «нет». Так сказать, мы — «в домике», это не наша война.