Политолог Петр Рудковский: Протестные настроения и в Беларуси, и в России будут усиливаться
Как в Беларуси, так и в России уже сейчас виден довольно сильный антивоенный потенциал. Попытки Кремля и вторящей ему белорусской пропаганды манипулировать терминологией («спецоперация», а не «вторжение») не слишком убедительны. Ни у российских, ни белорусских властей нет шансов изолировать население от альтернативных источников информации, пишет политолог, директор Белорусского института стратегических исследований (BISS) Петр Рудковский.
Это отрывок из статьи русского классика Льва Толстого под названием «Одумайтесь!», написанной в 1904 году во время русско-японской войны. Статья сама по себе очень сильная и впечатляющая, но ныне заслуживает внимания то, что ее использовал в качестве антивоенного манифеста один из самых влиятельных российских олигархов Олег Дерипаска. Той самый, который двадцать лет был лояльным союзником Владимира Путина и против которого США в 2018 году ввели жестокие санкции.
Пост-цитату из телеграм-канала Дерипаски мгновенно растиражировали российские СМИ, в том числе лояльные Кремлю (например РБК), поставив Роскомнадзор в неловкую ситуацию: наказывать за использование слова «война» или нет, а если наказывать, то всех или только Дерипаску?
{banner_news_show}
Его пост — далеко не единственный случай, когда антивоенный посыл обходит многочисленные и многоуровневые барьеры, созданные российским режимом для предотвращения такого рода протестов. За первый месяц войны мы увидели множество спонтанных форм гражданского сопротивления — от акции обычной прихожанки «Шестая заповедь. Не убий» до выхода сотрудницы «Первого канала» Марины Овсянниковой в прямой эфир с антивоенным плакатом.
Здесь можно возразить: «Но это не отражает мнения большинства россиян». В этом есть доля правды, во всяком случае если добавим оговорку «по состоянию на февраль — март 2022 года». Опросы государственного ВЦИОМ показывают, что число респондентов, поддерживающих «военную спецоперацию», в течение первого месяца боевых действий варьировалось между 64% и 73% (в целом шло по возрастающей). Число противников — между 17% и 22%.
Опросы негосударственной организации Russian Field выдали иные пропорции. Во-первых, от негосударственных экспертов мы узнали, что большинство россиян отказалось вообще говорить на эту тему. По всей видимости, фактор страха там сейчас как никогда сильно влияет на итоговую картину социологических опросов. Во-вторых, среди тех, кто согласился поделиться своим мнением, доля поддерживающих «боевые действия» России составила 58% (по состоянию на начало марта). Противников было 34%; среди молодежи (до 30 лет) таковых было 49%.
Заметим, что социологи в России не могут позволить себе употреблять такие выражения, как «вторжение в Украину» или «война», а эвфемизмы «специальная военная операция» или «военные действия» позволяют притупить этическую восприимчивость респондентов. Подытожим то, что мы знаем об отношении россиян к войне против Украины:
— многие (скорее всего большинство) отказываются сообщать свое мнение;
— явление, к которому предстоит выразить отношение, описано с помощью эвфемизмов («спецоперация» или «боевые действия»);
— несмотря на фактор страха и эвфемистическое описание явления, число негативно оценивающих это явление составляет около 17-22% (если исходить из государственных опросов) или 34% (если исходить из негосударственных).
Таким образом, антивоенный потенциал в России уже на сегодняшний день довольно велик. 34% взрослого населения России — это примерно 40 млн жителей. Это, конечно, не большинство, но также и не маргинальная часть общества. Потенциально это — колоссальная сила, которая может выйти из тени, как только идеологемы нынешнего большинства начнут лопаться под прессингом реальности.
Проведенный в марте Белорусской инициативой при Chatham House онлайн-опрос городского населения Беларуси показал, что подавляющее большинство респондентов (в сумме 72%) выступает против какого-либо участия в «военном конфликте» между Россией и Украиной. За участие на стороне России — всего лишь 3%. Большинство (67%) выступает также против того, чтобы российские войска обстреливали Украину с территории Беларуси, а 52% — вообще против того, чтобы предоставлять свою территорию россиянам как плацдарм для ведения войны с Украиной.
Среди белорусов поддержка действий России в отношении Украины намного ниже, чем среди россиян. Степень поддержки сопоставима с рейтингом Александра Лукашенко, который в течение последних полутора лет, судя по данным независимой социологии, колеблется в районе 25-35%.
Отметим, что еще за два месяца до вторжения Москвы в Украину, то есть в декабре 2021 года, белорусы (по данным Белорусской аналитической мастерской, которые презентовались 15 марта 2022 года) воспринимали Россию очень настороженно. Почти 43% назвали ее «источником опасности» для Беларуси (Украину воспринимали как источник опасности всего лишь 12,4%, Польшу — 20,7%). По-другому стали смотреть на «присоединение» Крыма к России: в 2014–2015 годах около 65% считало это «правомерным и оправданным», в конце 2021 года сторонников подобной точки зрения оказалось лишь 48%.
Невозможно также скрыть экономические, гуманитарные и репутационные последствия этой «операции». По мере накопления нестыковок и противоречий в официальном нарративе эффективность пропаганды будет уменьшаться.
Когда наступит переломный момент и атомизированные противники войны в обеих странах, почувствовав свою силу, трансформируются в мощное протестное движение, сложно сказать. Но можно предвидеть, что это лишь дело времени.
Развернулось гражданское сопротивление в разных формах
«... Начинается война, <...> и те самые люди, которые вчера еще доказывали жестокость, ненужность, безумие войн, нынче думают, говорят, пишут только о том, как бы побить как можно больше людей, разорить и уничтожить как можно больше произведений труда людей».
Это отрывок из статьи русского классика Льва Толстого под названием «Одумайтесь!», написанной в 1904 году во время русско-японской войны. Статья сама по себе очень сильная и впечатляющая, но ныне заслуживает внимания то, что ее использовал в качестве антивоенного манифеста один из самых влиятельных российских олигархов Олег Дерипаска. Той самый, который двадцать лет был лояльным союзником Владимира Путина и против которого США в 2018 году ввели жестокие санкции.
Пост-цитату из телеграм-канала Дерипаски мгновенно растиражировали российские СМИ, в том числе лояльные Кремлю (например РБК), поставив Роскомнадзор в неловкую ситуацию: наказывать за использование слова «война» или нет, а если наказывать, то всех или только Дерипаску?
{banner_news_show}
Его пост — далеко не единственный случай, когда антивоенный посыл обходит многочисленные и многоуровневые барьеры, созданные российским режимом для предотвращения такого рода протестов. За первый месяц войны мы увидели множество спонтанных форм гражданского сопротивления — от акции обычной прихожанки «Шестая заповедь. Не убий» до выхода сотрудницы «Первого канала» Марины Овсянниковой в прямой эфир с антивоенным плакатом.
40 миллионов — это большая сила
Здесь можно возразить: «Но это не отражает мнения большинства россиян». В этом есть доля правды, во всяком случае если добавим оговорку «по состоянию на февраль — март 2022 года». Опросы государственного ВЦИОМ показывают, что число респондентов, поддерживающих «военную спецоперацию», в течение первого месяца боевых действий варьировалось между 64% и 73% (в целом шло по возрастающей). Число противников — между 17% и 22%.
Опросы негосударственной организации Russian Field выдали иные пропорции. Во-первых, от негосударственных экспертов мы узнали, что большинство россиян отказалось вообще говорить на эту тему. По всей видимости, фактор страха там сейчас как никогда сильно влияет на итоговую картину социологических опросов. Во-вторых, среди тех, кто согласился поделиться своим мнением, доля поддерживающих «боевые действия» России составила 58% (по состоянию на начало марта). Противников было 34%; среди молодежи (до 30 лет) таковых было 49%.
Заметим, что социологи в России не могут позволить себе употреблять такие выражения, как «вторжение в Украину» или «война», а эвфемизмы «специальная военная операция» или «военные действия» позволяют притупить этическую восприимчивость респондентов. Подытожим то, что мы знаем об отношении россиян к войне против Украины:
— многие (скорее всего большинство) отказываются сообщать свое мнение;
— явление, к которому предстоит выразить отношение, описано с помощью эвфемизмов («спецоперация» или «боевые действия»);
— несмотря на фактор страха и эвфемистическое описание явления, число негативно оценивающих это явление составляет около 17-22% (если исходить из государственных опросов) или 34% (если исходить из негосударственных).
Таким образом, антивоенный потенциал в России уже на сегодняшний день довольно велик. 34% взрослого населения России — это примерно 40 млн жителей. Это, конечно, не большинство, но также и не маргинальная часть общества. Потенциально это — колоссальная сила, которая может выйти из тени, как только идеологемы нынешнего большинства начнут лопаться под прессингом реальности.
Белорусы — против участия в конфликте
Проведенный в марте Белорусской инициативой при Chatham House онлайн-опрос городского населения Беларуси показал, что подавляющее большинство респондентов (в сумме 72%) выступает против какого-либо участия в «военном конфликте» между Россией и Украиной. За участие на стороне России — всего лишь 3%. Большинство (67%) выступает также против того, чтобы российские войска обстреливали Украину с территории Беларуси, а 52% — вообще против того, чтобы предоставлять свою территорию россиянам как плацдарм для ведения войны с Украиной.
Среди белорусов поддержка действий России в отношении Украины намного ниже, чем среди россиян. Степень поддержки сопоставима с рейтингом Александра Лукашенко, который в течение последних полутора лет, судя по данным независимой социологии, колеблется в районе 25-35%.
Отметим, что еще за два месяца до вторжения Москвы в Украину, то есть в декабре 2021 года, белорусы (по данным Белорусской аналитической мастерской, которые презентовались 15 марта 2022 года) воспринимали Россию очень настороженно. Почти 43% назвали ее «источником опасности» для Беларуси (Украину воспринимали как источник опасности всего лишь 12,4%, Польшу — 20,7%). По-другому стали смотреть на «присоединение» Крыма к России: в 2014–2015 годах около 65% считало это «правомерным и оправданным», в конце 2021 года сторонников подобной точки зрения оказалось лишь 48%.
Как в Беларуси, так и в России уже сейчас налицо довольно сильный антивоенный потенциал. Маневр властей и пропаганды двух стран с терминологией («спецоперация», а не «вторжение») очень ненадежен. Ни российским, ни белорусским властям не под силу изолировать сограждан от альтернативных источников информации.
Невозможно также скрыть экономические, гуманитарные и репутационные последствия этой «операции». По мере накопления нестыковок и противоречий в официальном нарративе эффективность пропаганды будет уменьшаться.
Когда наступит переломный момент и атомизированные противники войны в обеих странах, почувствовав свою силу, трансформируются в мощное протестное движение, сложно сказать. Но можно предвидеть, что это лишь дело времени.