Почему Снопков отлично годится в преемники. Мнение

Мнение автора телеграм-канала Рефлексия и реакция.

Как аппартным образом ловко отыграл "айтишное" совещание Снопков. "Китаизация" интернета была отодвинута "на подумать - предложить что-то летом", т.е. вопрос забюрокрачивается максимально, а там или ишак или падишах. Контролирующим органом по деятельности криптобирж он же предложил назначить Администрацию ПВТ, что поддержал Лукашенко - значит Нацбанк и КГК в пролёте. Криптобиржи будут контролировать сами себя. Впрочем, ничто не мешает Нацбанку контролировать банки, в которых обслуживаются криптобиржи. По сути, сохраняется статус-кво.

Почему-то в контексте транзита и обсуждения кандидатур фамилия Снопкова практически не упоминается. А зря.

Во-первых - этот человек фактически является "отцом" плеяды реформаторского экономического блока в стране. Со времён его работы министром экономики, затем замглавы АП в качестве куратора экономики, именно его профессиональные кадры с рыночными взглядами составили костяк экономического блока правительства (правда, им так и не дали толком развернуться, но это другая тема). Затем Снопков был послом в Китае и даже в январе прошлого года выбил из Китая кредит на полмиллиарда, можно сказать результативно поработал. Сейчас он из тех немногих в правительстве, кто понимает, как работает экономика. С точки зрения аппарата, к нему относятся с уважением.

Снопков молод. Он не силовик - значит не токсичен для восприятия общества. А ещё, по слухам, он приходится свояком Виктору Лукашенко, женаты на родных сёстрах. Его жена - сестра Лилии, той самой, которая "бухгалтер" в Дане и всё вот это вот. Этот человек обладает суперспособностью дать гарантии семье, в которые будут верить. Николай Геннадьевич при этом обладает мудростью не светится излишне и не демонстрировать амбиции, при этом и в закрытости его обвинить нельзя. В этом балансе и есть залог его аппаратного долголетия - на высших должностях аж с 2009 года. А ещё он могилёвский - для нынешнего поколения это не важно, но для советского поколения важно кто откуда. Он "из своих" для АГЛ.

Поэтому если бы сейчас нужно было делать ставку на том кто может стать реальным преемником из аппарата, на случай сценария управляемого транзита - ставили бы сюда скорее, чем на Мясниковича.

Объективно, стоит дополнить что для таких режимов оформление института преемничества - больное место. Ибо в момент, когда появляется преемник, то все высшие чины моментально начинают переориентироваться на его желания и действия, чтобы заработать очки лояльности на старте. Это означает стремительное ослабление автократа, который ещё не завершил транзит и ставит весь транзит под риск.

Почему получилось у Ельцина? Как ни странно, но потому что он сохранял внутреннюю легитимность, несмотря на низкие рейтинги. А Путина "вело" окружение Ельцина ровно до того момента пока он сам не стал хозяином Кремля. Но Ельцин это делал в ситуации когда импичмент ему за год до начала транзита провалился. А это значит что он мог спокойно досиживать свой срок, но решил уйти раньше. В ситуации Беларуси эта модель с трудом применима, т.к. ситуация в стране не стабильна. Появление публичного преемника означает и ослабление автократа и то, что преемник тоже сразу попадает под огонь. Резко пропадает единый центр силы. Поэтому всё может пойти не по плану сразу. И поэтому вариант с публичным объявлением преемника - это тоже большой риск критического ослабления системы, от моментального, до перспективы нескольких лет.

Для Беларуси реалистично было бы сразу публично заряжать "транзитного" преемника, который за пару лет привел бы страну к открытой парламентской демократии при условии прозрачности своих действий. Это позволило бы снизить накал и атаку на новые власти. Но здесь возникает вопрос - а кто в таком случае способен дать гарантии старой элите? Вопрос о гарантиях ключевой, и направление его решения стоит искать в институциональном поле (амнистия капиталов, прозрачный механизм фиксации ответственности) совокупно с переходом к общим правилам игры на базе защиты собственности и личности, а не в плоскости договорянков, которые сегодня есть, а завтра ничего не стоят.