Политолог: И до силовиков постепенно доходит, что Лукашенко нечего предложить обществу

Политический эксперт Егор Лебедок анализирует мотивы и последствия запрета белорусам выезжать из страны, отвечает на вопрос, кто может стоять за скандальными сливами, а также оценивает настроения в силовых структурах.

- Власти Беларуси временно запретили выезд граждан за границу, обосновывая это борьбой с эпидемией COVID-19. Но, похоже, значительная часть белорусского общества не поверила в эту мотивацию и рассматривает этот шаг как явное ограничение прав. Как вы оцениваете этот шаг, склонны ли вы здесь видеть не только борьбу с ковидом?

- Очевидно, что борьба с ковидом здесь вторична. Лукашенко же говорил не так давно, во время разгара эпидемии, что нет никакого смысла ограничивать передвижение граждан или закрывать границы. А тут вдруг границы закрываются. Разумеется, это имеет прежде всего политический контекст.

Ограничение на выезд якобы временное, но если почитать внимательно, то разрешается выезд по обоснованным причинам (на работу или на учебу) только раз в полгода. То есть этот документ будет действовать и впредь, пока власти не решат, что они достигли целей, которые пытаются достичь этим решением.

Что это за цели? Трудно сказать, что у них в головах. Или это толчок для тех, кто рассматривает возможность уехать из Беларуси, — чтобы они уехали как можно скорее, еще до 20 декабря, когда документ вступит в силу. Либо, наоборот, цель - удержать в Беларуси тех, кто рассуждает об отъезде — медиков, программистов, бизнесменов.

- Некоторые обозреватели оценили ряд последних действий власти де-факто как введение элементов чрезвычайного положения без юридического решения.

- Элементы чрезвычайного положения уже есть в белорусской реальности, это очевидно. Но что касается этого решения по поводу запрета выезжать, то непонятно - зачем стремиться оставить всех активных в Беларуси, если вроде бы наоборот, есть цель их избавиться?

- Вы нередко пишете о ситуации и настроениях в силовых структурах. Если говорить стратегически - что там сейчас происходит? Остается ли там все железобетонно, правы ли те, кто говорит об определенных разломах и недовольствах?

- Железобетонно там не было уже и до выборов. Однако события 9-12 августа на некоторое время отодвинули в сторону неудовольствия ситуацией со стороны военнослужащих и сотрудников МВД. Надо было заниматься "спасением государства", как они это понимали (и сейчас так считают). А теперь, когда для силовиков уже спокойнее время, вернулась определенная рутина - усиливается проникновеие информации и настроений общества в силовой сектор. Все это способствует определенным шатаниям и сомнениям. Этот поток настроений из гражданского сектора в силовой идет и не прекращается.

Главное - Лукашенко нечего предложить обществу, это постепенно доходит и до силовиков. Естественно, у них остается своя, отличающаяся, „кухня“, — кто-то рассчитывает на продвижение по службе, кто-то на государственную квартиру. Но то, что при Лукашенко нет будущего в Беларуси, видят и люди в погонах. Просто они пока не видят, кто может это будущее обеспечить. Тихановская не подходит силовикам хотя бы потому, что она женщина. Там настроения в этом смысле довольно патриархальные.

- Как бы вы оценили сливы в телеграмм-каналы разговоров, предположительно, пресс-секретаря Лукашенко, а потом уже и самого Лукашенко? Кто может быть источником этих сливов и что они говорят о ситуации внутри властных структур?

- Если говорить о внешней версии - то это, безусловно, Россия. Секрет Полишинеля, что они следят и за Лукашенко, и за всей вертикалью. Это мог быть знак в стиле "мы контролируем все, что ты делаешь, и поэтому не позволяй себе выходок типа имитации "круглых столов"“.

{banner_news_end}
Если говорить о внутренней версии, то это могут быть и сами белорусские силовики, которые понимают, что то, что делает та же Эйсмонт, бросает тень на репутацию силовых структур и вообще не соответствует морали и законности.

- Если снова вернуться к теме запрета на выезд, то многие связали это со следующими мотивами: усложнить выезд бывшим белорусским силовикам или тем силовикам, которые хотят стать “бывшими” и дать соответствующие показания международным следственным структурам, которые уже расследуют нарушения закона белорусскими силовиками.

- Да, говорят, что это решение направлено на запрет выезда свидетелям, или силовикам, или представителям вертикали власти. Я думаю, что это не так. Ведь уже довольно много примеров показало, что если власть кого—то не хочет выпускать-ему не дадут выехать. Считаю, что вся вертикаль власти невыездная все эти 4 месяца. Митрополита Кондрусевича не пускают в Беларусь без всяких специальных решений, вопреки всем законам.

Видимо, власти надеются, что запрет на выезд послужит в качестве пресечения. Если у человека есть путь отхода, то он может более открыто высказываться, ходить на митинги. А если есть понимание, что в случае необходимости никуда не уедешь, - то некоторые задумаются, и определенный процент может скорректировать свои действия.

- В любом случае шаг за шагом власть идет путем самоизоляции. Но видит ли она стратегическую перспективу на этом пути? Действительно ли она жаждет строить в Беларуси новую Северную Корею, или надеется усмирить общество и потом снова начать играть в “открытость и либерализацию”?

- Помните, Лукашенко, выступая перед депутатами и чиновниками 4 августа, бросил такую фразу: мол, дайте нам год-полтора, мы со всеми разберемся и все потом будет хорошо. Такой у него подход сейчас - все закроем, наведем порядок, а потом будем в глаза всем говорить о новой либерализации, трансформации и так далее. И это далеко не первый такой случай за 26 лет его правления. Но нет, на этот раз такой сценарий уже не пройдет, никто его не примет.

Нынешняя политическая трасформация общества, самосознание людей — все это проникает и в силовые структуры. Мирный протест постепенно приведет к отказу системы управления, если человек, называющий себя президентом, не может реализовать свои полномочия, так как никто по-настоящему не выполняет его приказы. Такая власть становится никому не нужна и ее сливают свои же, как показывает исторический опыт. Будет просто невыполнение не очень разумных приказов и постановлений.