Дмитриев: «Грядут переговоры по газу, а тут еще появляется законное основание массово гулять вокруг елок»

Экс-кандидат в президенты, лидер «Говори правду» объяснил «Салiдарнасцi», почему нельзя сравнивать ситуацию с концом 90-х, когда на улицы также выходили десятки тысяч белорусов и на какой диалог с властью он готов.

— Давайте для начала определим, в какой точке мы на данный момент находимся и куда идем?

— Я думаю, что у власти есть ощущение, что сила работает и поэтому главной задачей они ставят увеличить и расширить ее применение.

С другой стороны, проблема в том, что ее расширение нуждается в ресурсах, в первую очередь экономических. А вот с ними беда. Эмоциональное истощением там тоже очевидно.

Поэтому вместо административных дел мы видим уголовные, поэтому более жесткий разгон, обыски. Думаю, что для власти принципиально разобраться с открытым несогласием буквально в ближайшие недели, пока еще есть эмоциональные и финансовые силы.

— А дальше?

— А дальше как раз-таки Новый год. И это важный момент. Грядут новые переговоры с Газпромом — и они не будут простыми. Заканчиваются в прямом смысле деньги. И еще одно: у людей появляется совершенно законное основание целыми днями массово гулять на улицах вокруг елок. А это уже всего лишь через несколько недель!


Недавно разговаривал с одним чиновником. Они размышляют, ставить ли вообще елку в городе, ведь она станет центром «гуляний». А мы знаем, какие теперь гуляния!

Думаю, что у нас впереди, вне зависимости от динамики уличных акций, расширение и укрепления движения за перемены. Люди будут искать новые форматы, возможности, потому что заинтересованы, чтобы ситуация разрешилась. И разрешилась в пользу общества.

В этом смысле у общества, если оно не остановится, то перспективы гораздо более радужные, потому что внутренних ресурсов для продолжения во много раз больше, чем у власти.



— Вы сказали, что у власти есть эмоциональное истощение. А разве у людей нет этого истощения? Разве наращивание силы не работает?

— Динамика уличных акций — это понятный мне процесс. Люди фактически три месяца выходили. Опять же меняются погодные условия и разные другие обстоятельства — да, это может сокращать количество тех, кто вышел в конкретный день. Но мы видели, как общество способно собраться, когда есть по-настоящему необходимость выйти.

Возможно, теперь пришло время других форм. Это и развитие самоуправления, и развитие самоорганизации на местах, и проявление разного рода публичной солидарности. Тактика будет меняться, в том числе и с возвращением уличных акций. Нельзя судить по одному дню или одной-двум неделям об успешности в целом.

Это тяжелый путь. Мы изначально понимали, что он не будет быстрым, но то, что мы прошли такой большой отрезок, начиная с 9 августа – это огромная заслуга. И я не думаю, что кто-то собирается разворачиваться и идти назад.

— А на чем строится этот оптимизм? Вспомним события конца 90-х — начала 2000-х, та же «минская весна», когда 50 тысяч человек выходили чуть ли не каждое воскресенье. И эти протесты, в конце концов, были подавлены, и власть, припеваючи, просуществовала еще 20 лет. Вряд ли эти люди резко полюбили Лукашенко. Почему сейчас невозможно так же задавить протест?

— По нескольким простым причинам. В 90-е, про которые вы говорите, Александр Лукашенко был невероятно популярным политиком. Его в прямом смысле поддерживало большинство, а выходило активное меньшинство. Сегодня мы имеем другую ситуацию. Сегодня мы имеем Лукашенко, который может держаться только на штыках, на открытом нарушении закона, насилии и больше никак, и имеем абсолютное большинство, которое его не поддерживает.

И надо понимать, что теперь на улицы выходит не активное меньшинство, а активная часть большинства. И это принципиальная разница.


Более того, никаких предпосылок, никаких возможностей у власти сегодня увеличить свою электоральную базу нет. Она будет только уменьшаться. Поэтому я и считаю, что это конец.

Ну и второе. Надо понимать, что у всего есть экономическое основание. На ту модель общественного устройства, которую власть пытается сейчас строить — такой командной жесткой экономики — просто нет денег.

Мы имеем в стране ситуацию, когда протестует не общество, когда протестует власть против выбора страны, в которой люби хотят жить. А это очень дорогостоящий процесс.

— Многие политологи говорят о том, что как бы нам ни хотелось, но придется идти на диалог с властью.

— Диалог неизбежен. Пока не понятно, как он будет строиться и с кем. Это очень сильно будет зависеть от ситуации. Сейчас тот этап, когда общество должно учиться диалогу внутри себя. За последние полгода гражданское общество невероятно расширилось, и теперь пришло время знакомиться, солидаризироваться и вести диалог между собой. Чтобы, когда придет момент, мы могли вести диалог консолидировано.

Что касается ситуации с Лукашенко. Думаю, что в данный момент ему никакой диалог не нужен. Он хочет прежде всего, чтобы не было уличных акций — как фактора, который показывает, что он не контролирует ситуацию внутри. Они продемонстрировали, что общество им в принципе не нужно ни в каком другом качестве, кроме как налогоплательщика.

Но мы придем к этой точке, когда диалог будет неизбежен. И мы должны быть к этому готовы.