Егоров: Блеф властей не прошел, а народный ультиматум активизировал протест

Ультиматум Тихановской может перевести протест в новое качество, но существует вероятность, что может и ослабить. Угрозы властей на неделе о применении огнестрельного оружия, сообщения о готовящихся провокациях во время мирных протестов, насилие на предыдущем воскресном марше не сработали — партизанский марш 18 октября был действительно массовым.

«Блеф властей не прошел, цель угроз – минимизировать количество участников — не достигнута. Чем больше людей, тем меньше насилия», - отмечает в интервью Thinktanks.by основатель Центра европейской трансформации, политолог Андрей Егоров.

Дальнейшая динамика протеста будет во многом зависеть от динамики политических событий, от действий власти и действий Светланы Тихановской и Координационного совета. «Без активных действий может быть и ослабление протеста. Но, с другой стороны, протестная активность может переходить в другие формы, децентрализовываться, уходить вглубь, что тоже происходит сейчас. Но без подкрепления политическими шагами, наверное, прогрессировать не будет. И здесь ультиматум Тихановской играет позитивную роль», - считает Андрей Егоров. Хотя, как замечает политолог, категоричность ультиматума несет определенный риск для протестного движения: «Если ты не можешь выполнить угрозу, то лучше ее не объявлять, а полной уверенности здесь нет. С другой стороны, на этом этапе таким ультиматумом можно выиграть некоторую активизацию протеста. Тихановская делает такое действие, потому что нужно какое-то действие. Тем более, что оно здесь и сейчас разделяется частью трудовых коллективов и протестующими. Есть вероятность, что протест перейдет в новое качество либо возобновит его массовость в еще больших масштабах, окажет влияние на активность людей в независимых профсоюзах на предприятиях».

«Если рассматривать весь этот протест в генезисе, то он постоянно менялся. Если после выборов были спонтанные выступления людей, неорганизованных групп, то дальше он все больше и больше организовывался и переходил к новым формам. К протесту постоянно присоединялись новые группы. Он менял форму от флешмобных аттракций, карнавальных вещей, мигрировал из центра в районы, менял географию хождения из центра к площади Независимости, и наоборот от центра в спальные районы. Часть протестной энергии уходит в самоорганизацию групп, это совершенно другой процесс, который развивается на уровне самоорганизации общества. Мы видим, что возникают дворовые сообщества, происходит самоорганизация профессиональных групп и т.д. и т.д. Это тоже можно считать формой протеста. То есть люди борются за разгосударствление общественных сфер, они пытаются возвращать общественный контроль над этими сферами. Это происходит везде – от медицины до образования, спорта», - отметил политолог.

Власть тоже пытается искать новые формы противодействия. Призывы с экранов госТВ о формировании народного ответа на уличные акции, поиск желающих «поработать» на мирных протестах «народными дружинниками». «Но это очень рискованный и тупиковый путь для властей — он будет только углублять общественный раскол и ослаблять белорусское общество. Да и сложно технически реализовать такие идеи. Купить эти группы? Убедить, заставить туда пойти? Вряд ли у государства есть такие возможности. Достаточно посмотреть на митинги в поддержку Лукашенко — откуда же властям взять людей, готовых на более радикальные действия? Отставники из силовых структу вряд ли будут бегать с повязками и палками на акциях протеста, понимая риски, организации вроде БРСМовцы тоже не мобилизуются», - считает Андрей Егоров.