О чем на самом деле идет речь на выборах в США

Выборы в США в следующем месяце касаются не политики и даже не президента Дональда Трампа. Речь идет о конституционной системе Америки. Это не означает, что выборы могут положить конец этой системе. Хотя Трамп обладает авторитарным темпераментом и восхищается диктаторами, такими как президент России Владимир Путин, он вряд ли станет автократом, даже если будет переизбран. Подлинный вопрос, с которым сталкивается Америка, касается роли национального правительства в жизни страны.

Трампизм – это всего лишь последняя из серии популистских волн, порожденных гневом по отношению к тем, кого люди считают безответственными, эгоистичными политическими элитами в Вашингтоне. Американская революция 1765-1783 гг. была нацелена на отдаленные, эгоистичные элиты в Лондоне, и вскоре за ней последовал крупный спор о власти национального правительства.

Критики утверждали, что предложенная новая Конституция создаст национальную правящую элиту, тем самым подорвав с трудом завоеванный суверенитет колоний, ставших государствами. Хотя сторонники Конституции победили, критики оказались дальновидными. Почти сразу же возникли популистские движения, которые бросили вызов тому, что считалось правлением элиты. Джефферсоновская демократия свергла федералистские элиты в 1800 году, а затем джексоновская демократия свергла джефферсоновские элиты в 1829 году.

Хотя Джефферсоновская и Джексоновская демократия во многом отличались друг от друга, обе они отражали убежденность в том, что элиты, возглавившие Американскую революцию, нарушили свое обещание предоставить самоуправление массам. Избранные чиновники, судьи и бюрократы, казалось, происходили из знатных семей или высшего класса и правили соответственно, как коррумпированная аристократия, от которой американцы только что сбежали. Решение состояло в том, чтобы вернуть политическую власть массам путем расширения избирательного права, распространения демократии на большее число должностей (например, государственные должности судей) и ограничения власти национального правительства.

Эту волну популизма на время захлестнули дебаты о рабстве и гражданской войне, но она вспыхнула вновь в конце XIX века. На этот раз ею руководили фермеры с юга и среднего запада, которые считали, что их игнорируют две основные политические партии и что они эксплуатируются банками и железными дорогами, которым служили эти партии. Популисты назвали Джексона своим героем, атаковали всю политическую систему как коррумпированную и создали свою собственную Народную партию для продвижения своих интересов.

Следующая большая волна популизма пришла во время Великой Депрессии 1930-х годов. Такие политики, как Хьюи Лонг, губернатор Луизианы, а затем сенатор США, пришли к власти, пообещав перераспределить богатство от богатых к бедным. Лонг обвинял известных политиков в плутократии и пытался подорвать все конкурирующие центры власти, от законодательного органа штата до университетской системы. К моменту своей смерти, в 1935 году, он привлек значительное число последователей в стране.

Последний всплеск популизма произошел в 1960-х годах, когда Барри Голдуотер, кандидат от республиканцев на пост президента в 1964 году, расширил свое обращение на национальном уровне, заявив, что федеральная бюрократия («большое правительство») несет ответственность за все проблемы Америки. Подобный антиэлитарный настрой был также распространен среди левых, которые обвиняли расистский империалистический истеблишмент в холодной войне и интервенции во Вьетнам.

Логика популизма проста и действенна: если дела пойдут плохо, вина лежит на правительстве и элитах, которые им управляют. В то время как американские популисты нападали на правительства штатов, федеральное правительство всегда было их основной целью из-за своей удаленности. Люди могут доверять местным политикам и своему представителю или сенатору. Но за исключением президента и лидеров Конгресса, федеральные чиновники в основном безлики.

Все популистские движения выгорают, когда их внутренние противоречия берут верх над народным энтузиазмом. Популисты ненавидят элиты, но не могут править, не поставив у власти свою собственную элиту. Джефферсоновская демократия породила однопартийное государство, управляемое Виргинскими плантаторами. Джексоновская демократия породила коррумпированную партийную систему, контролируемую боссами и профессиональными политиками. Популистское движение потеряло импульс, когда, с целью добиться политического прогресса, оно связало свою судьбу с Демократической партией. А иногда популисты оказываются переигранными политиками истеблишмента или теряют власть по мере улучшения условий. Рузвельт двинулся влево, чтобы противостоять Лонгианскому популизму 1930-х годов, а популизм 1960-х рухнул с концом законов Джима Кроу и Вьетнамской войны.

Трамповский популизм должен быть отделен от Трампа, который оседлал политическую волну, которую он не инициировал и не контролирует. Его основной источник – гнев по поводу прогресса культурного либерализма, экономической стагнации и неравенства, который с большей или меньшей степенью справедливости адресуется национальным элитам и институтам, в которых они доминируют. Эта же волна помогла относительному аутсайдеру Бараку Обаме победить кандидатов от истеблишмента Хиллари Клинтон и Джона Маккейна в 2008 году, хотя Обама был технократом по темпераменту и управлял соответствующим образом.

Популизм опасен тем, что он основывается на бескомпромиссно враждебном отношении к сложившимся политическим институтам и профессиональным политикам, от которых мы в конечном счете вынуждены зависеть, несмотря на их недостатки. Вот почему, оглядываясь назад, популизм может показаться иррациональным, даже если он принес пользу, доведя законные жалобы до сведения правительства и общественности. Нападки Трампа на институты и нормы, кульминацией которых стал его отказ гарантировать мирную передачу власти, ведут к нигилизму.

И вот мы подходим к выборам в следующем месяце. Мы еще не знаем, исчерпала ли себя популистская волна XXI века, которая привела Трампа к власти. Возможно, пандемия напомнила людям о достоинствах опыта и профессионализма в правительстве. Но так много американцев полностью вложили свои силы в противодействие неизбранным бюрократам «глубокого государства», что трампизм мог бы жить без своего тезки, возможно, во главе с новым трибуном, что угрожает еще долгим годам хаоса и раскола. Только действительно решительное поражение Трампа и республиканцев может предотвратить это.