Андрей Дмитриев: «В 2020-м про Площадь больше всех говорит Лукашенко»
Кандидат в президенты Андрей Дмитриев – практически единственный из участников нынешней кампании, кто был заметной персоной и на выборах-2010 (руководил избирательным штабом Владимира Некляева). В рамках проекта «10/20» он рассказал «Салідарнасці» об уроках, которые нужно извлечь из событий десятилетней давности.
На днях Александр Лукашенко заявил:
– Если у кого-то из вас память короткая, смею напомнить: мы это проходили. Вспомните 2010 год. И тогда как раз все начиналось для того, чтобы нас поставить на колени. Ввели санкции, наклоняли. Не получается… И тогда на очередных президентских выборах решили поставить на колени, организовав эту банду, и бросив на Дом правительства.
Там 400 человек агрессивных боевиков, которых мы знали пофамильно. Плюс еще 400, которые могли там шевелиться. А остальные – это зеваки…»
{banner_news_show}
По мнению руководителя Беларуси, нынешняя ситуация в каких-то деталях похожа на ту: «Это говорит о том, что пока этот вариант свержения существующего правительства или же расшатывания обстановки остается по-прежнему актуален».
– В 2010-м году площади хотели альтернативные кандидаты. В 2020-м про Площадь больше всех говорит Лукашенко, – прокомментировал слова главы государства Андрей Дмитриев.
– Но параллели между кампаниями 2010 и 2020 годов всё же есть?
– Как и десять лет назад, власть полностью контролирует избирательные комиссии. Судя по событиям последних недель, силовые структуры все также сохраняют лояльность президенту. Похожа и внешнеполитическая ситуация: потепление в отношениях с Западом, проблемы с Россией.
Но есть и существенные отличия. Прежде всего, это качество самих альтернативных претендентов.
Впервые против Александра Лукашенко пошел топ-менеджер системообразующего банка, ради этого оставивший свой пост – Виктор Бабарико. Да и фигур из бывших представителей госсистемы, равных Валерию Цепкало, ранее в качестве претендентов на пост президента замечено не было (в 2006-м баллотировался экс-ректор БГУ Александр Козулин, но его достижения значительно скромнее, чем у создателя, по сути, единственного успешного госпроекта – Парка высоких технологий).
Сама власть тоже находится в совершенно ином состоянии. Доверие к ней со стороны общества серьезно ослаблено: и ее реакцией на пандемию коронавируса, и охотой на «тунеядцев», и просто усталостью населения от одного и того же лица на посту главы государства.
Экономическая ситуация такова, что у руководства Беларуси гораздо меньше денег, чтобы «подкупать» электорат предвыборными «подарками». Тем же пенсионерам прибавили на этот раз всего лишь по 20 рублей.
Общество тоже меняется, постепенно учится самоорганизации. Многие уже получают информацию не из госсми.
– На что команда Некляева надеялась в 2010-м?
– Полагаю, все, кто вступает в борьбу против Александра Лукашенко, делают ставку на две вещи: «опрокидывающие выборы», когда голосование за альтернативного кандидата настолько массовое, что избиркомы отказываются фальсифицировать выборы, и раскол в элитах. Сегодня штабы ряда претендентов уповают на это точно так же, как мы десять лет назад.
Мы думали, что общество уже тогда достаточно сильно устало от Лукашенко. Что внутри власти много тех, кто хотел бы нормально развивать страну, и жить не под угрозой посадки в СИЗО непонятно за что, а с возможностью реализовывать свои идеи.
На встречи с Некляевым собирались сотни людей практически в каждом городе. И в какой-то момент это породило ощущение, что вся страна готова к переменам – нужно только щелкнуть пальцами.
Но мы переоценили готовность и желание людей менять власть – в 2010-м оно оказалось не таким большим. Вот почему в этом году я постоянно себя «охлаждаю», чтобы не «перегреться» от эйфории, которая присутствует в соцсетях. Она как маятник: сначала может качнуть тебя в сторону неоправданной радости, а потом – столь же неоправданного уныния. И это очень опасно.
Власть извлекла урок из прошлых выборов: она хочет, чтобы на этот раз общество впало в депрессию не после выборов, как это было обычно, а до. Потому что ныне совсем другая ситуация: если избиратели придут на участки в большом количестве, это будет массовое голосование против Лукашенко. Значит, правящей команде нужно, чтобы люди никуда не пошли.
– В 2010-м когда стало ясно, что что-то пошло не так?
– На Коллекторной, когда нас положили лицом в снег.
– Только в тот момент?
– Это сейчас задним умом хорошо рассуждать… Я регулярно получаю шпильки за 2010 год. И всегда находятся люди, которые говорят: как можно было не понимать, что… И далее идет список претензий.
Но никто из нас не обучался в ГРУ или ЦРУ, как захватывать власть. Мы участвовали в выборах, а не готовили спецоперацию…
– А как же «400 боевиков»?
– Наверное, Лукашенко перепутал протестующих и тех, кто уходящих с площади Независимости людей вбивал дубинками в лёд…
Наш план на Коллекторной был очень прост. Автобус, в котором везли аппаратуру, защищали «живым щитом». Исходя из того, как шла кампания, логично было предположить, что демонстрантов трогать не станут. Но власть решила применить силу именно в тот момент. А до этого надежда сохранялась.
– Даже после 9 декабря, когда Александр Лукашенко помирился с Дмитрием Медведевым и подписал очередной интеграционный пакет?
– Я не тот политик, который все победы и поражения Лукашенко связывает исключительно с Москвой. Там умеют играть в разные игры, в том числе подстраиваться под изменения, как это было в Армении с Николом Пашиняном.
Но мы недооценили, насколько замирение с Кремлем, повлияет на настроение белорусских элит. Чиновники после 9 декабря уже для себя всё решили: Лукашенко сохранит пост.
– А что, до этого были основания считать, что кто-то из госструктур выступит против Лукашенко?
– Какие-то были: обрывки фраз, туманные намеки... Расписок Сергея Сидорского (тогдашний премьер-министр – прим. ред.) кровью не было.
В 2010-м мы были довольно наивными. Как наивны сейчас некоторые штабы – касательно того, чего ты ожидаешь или не ожидаешь от власти.
– Есть версия, что силовую зачистку 19 декабря спровоцировала Москва. Есть и другая: что команда Лукашенко справилась собственными силами…
– Это не взаимоисключающие варианты, а взаимодополняющие. Не знаю, кто отдал приказ догнать расходившихся людей, избить и посадить в тюрьму кандидатов в президенты. Допускаю, что это инспирировали промосковские силы. Они могли положить на стол Лукашенко бумагу, которая его испугала.
Но зачистка могла начаться и по личной инициативе одного из белорусских силовиков, решившего выслужиться. За ним в том же русле стали действовать остальные, чтобы не отстать. А Россия просто сняла сливки с этой ситуации.
В любом случае ответственность за случившееся лежит на Лукашенко. Он построил систему, в которой сам принимает финальные решения. Я не могу поверить, что решение по кандидатам в президенты и демонстрантам было принято без согласия главы государства.
– В чем смысл участия в нынешней кампании, если власть сама контролирует подсчет голосов и не подпускает к нему наблюдателей?
– Все недостатки этого пути мне хорошо известны. Вопрос в том, какова альтернатива?
Бойкот? Предыдущие попытки организовать его были настолько провальными, что в 2020-м эта идея практически не рассматривалась всерьез.
Идти стенка на стенку? Это будет самым большим подарком Александру Лукашенко, который уже даже армию готовит к подавлению «беспорядков», и Кремлю, который «может повторить» сценарий 2010-го.
Вот и остается участие в выборах – таких, какие есть. Тем более, мы впервые можем рассчитывать, что Лукашенко не собирает 50%. Если действующий президент набирает на выборах меньше половины голосов, то уже сам по себе этот факт серьезно меняет ситуацию в стране.
Получится ли зафиксировать поражение Лукашенко и защитить наш успех – это два больших вопроса. Шанс появится, если сделать наблюдение за голосованием беспрецедентно массовым. На каждом из 6 тысяч участков нужны, как минимум, два наблюдателя. Тогда, возможно, удастся получить необходимое количество сведений, чтобы составить общую картину.
Изменение отношения людей к происходящему, как правило, случается при двух условиях: когда они уверены, что «у нас украли победу», и надеются, что при смене власти их жизнь станет лучше.
За последние месяцы я совершил массу поездок по регионам. Везде одно и то же: многие не верят, что нынешняя власть способна улучшить ситуацию в стране.
Но в то же время распространены сомнения из серии «я-то против Лукашенко, а вот большинство…». Изменить эти настроения, значит, изменить ход выборов.
– Звучит наивно – примерно как в 2010-м.
– Зависит от массовости участия в процессе. В политике количество меняет качество.
На самом деле, судьба этих выборов не в руках Бабарико, Дмитриева или Лукашенко. Все, как это ни банально и пафосно, зависит от народа. Если он останется в массе своей пассивным созерцателем – тогда изменений к лучшему не будет. Но, если сотни тысяч людей, от Минска до деревень, громко скажут нынешней власти «нет», то Беларусь станет свободной.
На днях Александр Лукашенко заявил:
– Если у кого-то из вас память короткая, смею напомнить: мы это проходили. Вспомните 2010 год. И тогда как раз все начиналось для того, чтобы нас поставить на колени. Ввели санкции, наклоняли. Не получается… И тогда на очередных президентских выборах решили поставить на колени, организовав эту банду, и бросив на Дом правительства.
Там 400 человек агрессивных боевиков, которых мы знали пофамильно. Плюс еще 400, которые могли там шевелиться. А остальные – это зеваки…»
{banner_news_show}
По мнению руководителя Беларуси, нынешняя ситуация в каких-то деталях похожа на ту: «Это говорит о том, что пока этот вариант свержения существующего правительства или же расшатывания обстановки остается по-прежнему актуален».
– В 2010-м году площади хотели альтернативные кандидаты. В 2020-м про Площадь больше всех говорит Лукашенко, – прокомментировал слова главы государства Андрей Дмитриев.
– Но параллели между кампаниями 2010 и 2020 годов всё же есть?
– Как и десять лет назад, власть полностью контролирует избирательные комиссии. Судя по событиям последних недель, силовые структуры все также сохраняют лояльность президенту. Похожа и внешнеполитическая ситуация: потепление в отношениях с Западом, проблемы с Россией.
Но есть и существенные отличия. Прежде всего, это качество самих альтернативных претендентов.
Впервые против Александра Лукашенко пошел топ-менеджер системообразующего банка, ради этого оставивший свой пост – Виктор Бабарико. Да и фигур из бывших представителей госсистемы, равных Валерию Цепкало, ранее в качестве претендентов на пост президента замечено не было (в 2006-м баллотировался экс-ректор БГУ Александр Козулин, но его достижения значительно скромнее, чем у создателя, по сути, единственного успешного госпроекта – Парка высоких технологий).
Сама власть тоже находится в совершенно ином состоянии. Доверие к ней со стороны общества серьезно ослаблено: и ее реакцией на пандемию коронавируса, и охотой на «тунеядцев», и просто усталостью населения от одного и того же лица на посту главы государства.
Экономическая ситуация такова, что у руководства Беларуси гораздо меньше денег, чтобы «подкупать» электорат предвыборными «подарками». Тем же пенсионерам прибавили на этот раз всего лишь по 20 рублей.
Общество тоже меняется, постепенно учится самоорганизации. Многие уже получают информацию не из госсми.
– На что команда Некляева надеялась в 2010-м?
– Полагаю, все, кто вступает в борьбу против Александра Лукашенко, делают ставку на две вещи: «опрокидывающие выборы», когда голосование за альтернативного кандидата настолько массовое, что избиркомы отказываются фальсифицировать выборы, и раскол в элитах. Сегодня штабы ряда претендентов уповают на это точно так же, как мы десять лет назад.
Мы думали, что общество уже тогда достаточно сильно устало от Лукашенко. Что внутри власти много тех, кто хотел бы нормально развивать страну, и жить не под угрозой посадки в СИЗО непонятно за что, а с возможностью реализовывать свои идеи.
На встречи с Некляевым собирались сотни людей практически в каждом городе. И в какой-то момент это породило ощущение, что вся страна готова к переменам – нужно только щелкнуть пальцами.
Но мы переоценили готовность и желание людей менять власть – в 2010-м оно оказалось не таким большим. Вот почему в этом году я постоянно себя «охлаждаю», чтобы не «перегреться» от эйфории, которая присутствует в соцсетях. Она как маятник: сначала может качнуть тебя в сторону неоправданной радости, а потом – столь же неоправданного уныния. И это очень опасно.
Власть извлекла урок из прошлых выборов: она хочет, чтобы на этот раз общество впало в депрессию не после выборов, как это было обычно, а до. Потому что ныне совсем другая ситуация: если избиратели придут на участки в большом количестве, это будет массовое голосование против Лукашенко. Значит, правящей команде нужно, чтобы люди никуда не пошли.
– В 2010-м когда стало ясно, что что-то пошло не так?
– На Коллекторной, когда нас положили лицом в снег.
– Только в тот момент?
– Это сейчас задним умом хорошо рассуждать… Я регулярно получаю шпильки за 2010 год. И всегда находятся люди, которые говорят: как можно было не понимать, что… И далее идет список претензий.
Но никто из нас не обучался в ГРУ или ЦРУ, как захватывать власть. Мы участвовали в выборах, а не готовили спецоперацию…
– А как же «400 боевиков»?
– Наверное, Лукашенко перепутал протестующих и тех, кто уходящих с площади Независимости людей вбивал дубинками в лёд…
Наш план на Коллекторной был очень прост. Автобус, в котором везли аппаратуру, защищали «живым щитом». Исходя из того, как шла кампания, логично было предположить, что демонстрантов трогать не станут. Но власть решила применить силу именно в тот момент. А до этого надежда сохранялась.
– Даже после 9 декабря, когда Александр Лукашенко помирился с Дмитрием Медведевым и подписал очередной интеграционный пакет?
– Я не тот политик, который все победы и поражения Лукашенко связывает исключительно с Москвой. Там умеют играть в разные игры, в том числе подстраиваться под изменения, как это было в Армении с Николом Пашиняном.
Но мы недооценили, насколько замирение с Кремлем, повлияет на настроение белорусских элит. Чиновники после 9 декабря уже для себя всё решили: Лукашенко сохранит пост.
– А что, до этого были основания считать, что кто-то из госструктур выступит против Лукашенко?
– Какие-то были: обрывки фраз, туманные намеки... Расписок Сергея Сидорского (тогдашний премьер-министр – прим. ред.) кровью не было.
В 2010-м мы были довольно наивными. Как наивны сейчас некоторые штабы – касательно того, чего ты ожидаешь или не ожидаешь от власти.
– Есть версия, что силовую зачистку 19 декабря спровоцировала Москва. Есть и другая: что команда Лукашенко справилась собственными силами…
– Это не взаимоисключающие варианты, а взаимодополняющие. Не знаю, кто отдал приказ догнать расходившихся людей, избить и посадить в тюрьму кандидатов в президенты. Допускаю, что это инспирировали промосковские силы. Они могли положить на стол Лукашенко бумагу, которая его испугала.
Но зачистка могла начаться и по личной инициативе одного из белорусских силовиков, решившего выслужиться. За ним в том же русле стали действовать остальные, чтобы не отстать. А Россия просто сняла сливки с этой ситуации.
В любом случае ответственность за случившееся лежит на Лукашенко. Он построил систему, в которой сам принимает финальные решения. Я не могу поверить, что решение по кандидатам в президенты и демонстрантам было принято без согласия главы государства.
– В чем смысл участия в нынешней кампании, если власть сама контролирует подсчет голосов и не подпускает к нему наблюдателей?
– Все недостатки этого пути мне хорошо известны. Вопрос в том, какова альтернатива?
Бойкот? Предыдущие попытки организовать его были настолько провальными, что в 2020-м эта идея практически не рассматривалась всерьез.
Идти стенка на стенку? Это будет самым большим подарком Александру Лукашенко, который уже даже армию готовит к подавлению «беспорядков», и Кремлю, который «может повторить» сценарий 2010-го.
Вот и остается участие в выборах – таких, какие есть. Тем более, мы впервые можем рассчитывать, что Лукашенко не собирает 50%. Если действующий президент набирает на выборах меньше половины голосов, то уже сам по себе этот факт серьезно меняет ситуацию в стране.
Получится ли зафиксировать поражение Лукашенко и защитить наш успех – это два больших вопроса. Шанс появится, если сделать наблюдение за голосованием беспрецедентно массовым. На каждом из 6 тысяч участков нужны, как минимум, два наблюдателя. Тогда, возможно, удастся получить необходимое количество сведений, чтобы составить общую картину.
Изменение отношения людей к происходящему, как правило, случается при двух условиях: когда они уверены, что «у нас украли победу», и надеются, что при смене власти их жизнь станет лучше.
За последние месяцы я совершил массу поездок по регионам. Везде одно и то же: многие не верят, что нынешняя власть способна улучшить ситуацию в стране.
Но в то же время распространены сомнения из серии «я-то против Лукашенко, а вот большинство…». Изменить эти настроения, значит, изменить ход выборов.
– Звучит наивно – примерно как в 2010-м.
– Зависит от массовости участия в процессе. В политике количество меняет качество.
На самом деле, судьба этих выборов не в руках Бабарико, Дмитриева или Лукашенко. Все, как это ни банально и пафосно, зависит от народа. Если он останется в массе своей пассивным созерцателем – тогда изменений к лучшему не будет. Но, если сотни тысяч людей, от Минска до деревень, громко скажут нынешней власти «нет», то Беларусь станет свободной.