Зенон Позняк высказался о “двухходовке властей“

Председатель Консервативно-Христианской партии БНФ, первооткрыватель Куропат Зенон Позняк в комментарии Свободе выразил свое отношение к памятному знаку, который власти планируют установить в Куропатах, на месте массовых расстрелов НКВД.

- Зенон Станиславович, знаю, что вы внимательно отслеживаете ситуацию в Куропатах. Последние дни в урочище начались строительные работы и ведется подготовка для установки официального мемориального знака, проект которого победил в конкурсе Министерства культуры. Какова ваша оценка?

- Все эти художники - жертвы той политики, которая делается без них. Художники старались, что-то хотели приспособить, но все дело в том, что там это не нужно. Основной виновник - тот режим, которого не видно. Все свалено на Министерство культуры. Но опять же чувствуется, что это не столько их решение, сколько они выполняют решение сверху.

Те люди, которые 24 года старались уничтожить Куропаты, которые делали все возможное, чтобы их привести в такое состояние, чтобы о них никто не знал ... И кресты уничтожали, что только ни делалось ... Так вот внутри этого режима появилась новая концепция - построить там свой памятник. Мол, они сами сделают мемориализацию. Но они не настолько умны, чтобы мы не раскусили их планов.

А планы следующие - залезть в Куропаты со своими конструкциями, соответственно, подчинить эти конструкции соответствующим ведомствам и потом тихонько все это уничтожить. Уничтожить чисто визуально с художественной точки зрения, а потом и физически.

Что на самом деле происходит. Народный мемориал Куропаты начался фактически с 1989 года, когда поставили Крест Страданий. На протяжении всех этих лет люди ставили кресты, это курировали КХП-БНФ и Христианское сообщество «Куропаты». На сегодняшний день мы имеем уникальный мемориал Куропаты. Он вечного значения, потому что будет поддерживаться всеми поколениями. Каждый человек в память погибших может принести и поставить там крест. Там есть кресты от городов, от различных мест. Такие мемориалы в белорусской традиции. Они есть у Грабарке, в Ошмянах такой же памятник возникает – каждый год люди несут кресты на гору, где раньше был костел. Это очень глубокая традиция.

Этот памятник - вечный, он поддерживается поколениями. Это не то, что поставлен один памятник, все ходят на него смотрят и он неизменен. Это сила, она влияет. Люди, которые причастны к Народному мемориалу, чувствуют атмосферу сакральности этого памятника. И если появляется какая-то чужеродная конструкция на Голгофе, то этот сакральный дух исчезает. И эстетически тоже. Это прекрасно понимают люди, которые хотят это сделать.

Когда делается какой-то мемориальный знак, то он должен быть поставлен на баланс какой-то организации, и та организация получит ф ирование, ей выделяется определенная территория и она за это отвечает. Мы имеем сведения, что если этот знак поставят, то отдадут это на баланс музеев Хатыни или какой-либо другой конторы, могут и КГБ отдать. И тогда вся эта территория будет подведомственной. Ведомство сможет там делать, что хочет. Оно будет защищено соответствующими инструкциями и законами.

Вот такая двухходовка. Авторы памятного знака согласны на компромиссное решение - поставить его на входе. Кто этому противится? Министерство культуры. Возражает сама власть. И этим самым проявляет свой план залезть на Голгофу, сделать памятник раздора (потому что общественность это не воспринимает) и осуществить до конца, последовательно уничтожение Народного мемориала. Вот что реально происходит на Куропатах.

Люди это понимают - и защитники Куропат, и дирекция Народного мемориала -- и поэтому они против того, что задумали власти. Нельзя лезть в Народный мемориал! Он уже существует как ансамбль, он уже закончен, он есть.

Мы предложили второе решение - с правой стороны на поле, где была защитная зона, сделать площадку памяти, площадку для моления, стену памяти. Там может быть музей геноцида и там может стоять этот памятник, этот знак. Это абсолютно логично, и это было бы красиво и прилично, чтобы сохранить народный памятник, который существует на протяжении трех десятков лет.