“Тенденция нехорошая“. Юрист об отклонении иска о моральной компенсации
Суд Московского района отказал экс-фигурантам дела «Белого легиона» в удовлетворении коллективного иска о моральной компенсации. Ее, напомним, четыре фигуранта дела требовали за вред, причиненный им незаконным задержанием и содержанием под стражей длительное время. В иске также была прописана сумма материальной компенсации — 100 тысяч рублей каждому. Суд решил, что незаконных действий в отношении истцов не было. TUT.BY разбирался, почему по аналогичным искам суд принимает разные решения.
Напомним, что дело по ст. 293 УК (Подготовка массовых беспорядков), по которой «шли» истцы Андрей Дундуков, Виктор Мороз, Сергей Стрибульский и Виктор Данилов, началось в марте 2017-го, накануне Дня Воли, с письма некой «фрау А.» на имя президента. Гражданка Германии с белорусскими корнями сообщила о якобы готовящихся «провокациях» в Минске.
Прошли массовые задержания, фигурантами по этому делу были 35 человек. Через несколько месяцев КГБ прекратил их уголовное преследование. Людей стали отпускать на свободу. Параллельно с этим расследовалось дело о вооруженном формировании (там обвиняемыми проходили 20 человек, в том числе Дундуков, Мороз, Стрибульский и Данилов). Но и это дело прекратили.
Коллективный иск четыре фигуранта дела подали в середине марта этого года. В суде истцы поясняли, что требуют компенсацию из-за тревоги за близких, друзей и из-за их переживаний за судьбу задержанных, потерянного времени и моральных страданий, связанных с чувством унижения чести и достоинства в результате дискредитации в государственных СМИ. В своем иске бывшие фигуранты дела «О подготовке массовых беспорядков» ссылались на статьи 939 и 968−970 Гражданского кодекса, предусматривающие возмещение морального вреда за счет государственной казны независимо от вины причинителя вреда.
Последний раз добиться через суд от Минфина моральной компенсации удалось журналисту Антону Суряпину. За 35 дней, проведенных в СИЗО КГБ по делу о о «плюшевом десанте», Антон получил через суд компенсацию на сумму 8 млн неденоминированных рублей.
Сразу после того как в отношении Суряпина прекратили уголовное преследование за отсутствием в его действиях состава преступления, он начал писать заявления в КГБ, поскольку мог обратиться в суд при условии, что КГБ признает за ним право на возмещение морального вреда и вынесет об этом соответствующее постановление (определение). Он добивался этого с лета 2013-го до осени 2014 года, но безрезультатно. Не получил журналист и копии документов о процессуальных действиях в отношении себя, которые запрашивал в КГБ.
Тем не менее, суд встал на его сторону. Хотя, как рассказывает Суряпин, представитель Минфина, который был ответчиком в деле, как и в ситуации экс-фигурантов дела «Белого легиона», в суде приводил довод о том, что прекращение уголовного дела не доказывает, что действия органов, которые вели его, были незаконными.
— Тогда суд встал на мою сторону. В своем исковом заявлении и в суде я настаивал на статье 939 Гражданского кодекса об «Ответственности за вред, причиненный незаконными действиями органов уголовного преследования и суда». Кроме того мы били в суде на то, что, несмотря на отсутствие решения органа, ведущего процесс, о моем праве на возмещение, по ст. 461 УПК, я имел на это право. Потому что с меня сняли обвинения по ст. 29 ч 1 п. 2, — объясняет Антон.
У экс-фигурантов дела «Белого легиона» на руках есть уведомление Следственного комитета о прекращении дела «за отсутствием состава преступления». Это касается обеих статей, по которым обвиняли фигурантов дела — и о подготовке массовых беспорядков, и о незаконном вооруженном формировании. Постановление КГБ о том, что он признает за ними право на возмещение морального вреда, фигуранты дела не получали. Один из истцов Виктор Данилов объясняет, что в КГБ выдавать его отказались, ссылаясь на то, что дело было передано в Следственный комитет.
— В СК мы за этим определением не обращались, поскольку он бы нам его все равно не дал. А по закону мы имеем право сразу обращаться в суд, что мы и сделали, — говорит Данилов. — Никакой материальной компенсации мы не получали, никто перед нами не извинялся. Выглядело это как просто «идите отсюда и все, скажите спасибо, что отпустили». Поэтому мы и подали иск на моральную компенсацию. Решение суда мы будем обжаловать в вышестоящей инстанции.
«Почему человек должен спрашивать у органов, которые вели против него дело, может ли он подать на них в суд?»
Юрист, правозащитник, зампредседателя лишенного регистрации правозащитного центра «Весна» Валентин Стефанович объясняет, что судебная практика, когда по аналогичным делам принимаются разные решения, настораживает.
— Это уже второе подобное решение в этом году. Один из активистов «Молодого фронта» Каменецкий, который проходил как подозреваемый по делу о подготовке массовых беспорядков, тоже подавал иск о моральной компенсации и ему тоже отказали. У Суряпина был аналогичный случай, и ему компенсацию выплатили. Поэтому ситуация, когда в аналогичном деле в моральной компенсации отказывают, нас немного пугает, — говорит Стефанович. — Судебная практика идет в нехорошем направлении, поскольку это будет касаться не только этих активистов, но и гораздо более широкого круга лиц, которых могут задержать, посадить в СИЗО, отпустить и ничего не компенсировать.
По словам Стефановича, процедура подачи иска о моральной компенсации слишком запутанная. Согласно УПК, сначала лицу, которого уголовно преследовали и сняли обвинения, необходимо обратиться с заявлением в органы, которые и вели уголовное преследование, чтобы они подтвердили право лица на подачу иска о моральной компенсации.
— Это выглядит очень странно. Когда я подаю иск о компенсации морального вреда в связи с распространением неправдивой информации, порочащей честь и достоинство, я же не обращаюсь к ответчику с вопросом: можно я на вас в суд подам? Почему при уголовном преследовании такая процедура существует, мне непонятно. Тут можно было бы просто ввести норму, чтобы суд сам решал, имеет человек право на компенсацию или нет, без этих досудебных заявлений, — говорит Стефанович. — В суде по иску экс-фигурантов дела «Белого легиона» представитель Минфина указывал на то, что они не истребовали от КГБ этого постановления. Но у Суряпина его тоже не было, а суд встал на его сторону. Выходит, что одного какого-то прочтения закона нет.
Правозащитник объсняет, что если уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления, это означает, что все ограничительные меры в отношении человека были незаконны. И содержание под стражей в том числе.
— Но сейчас выходит, что практика такая: если человек был оправдан в суде из-за отсутствия состава преступления, то он имеет право на компенсацию. А если его задержали и вели дело, но до суда оно не дошло и было прекращено по тем же причинам, то компенсацию он не получит. Но какая разница, если и в том, и в другом случае человек пострадал морально, его незаконно удерживали и вели против него дело? — задается вопросом юрист. — Разницы никакой нет, и правовые последствия должны быть одинаковые. И потом, что значит мера пресечения не была незаконной, на что указывает суд? То есть всех подряд можно сажать, отпускать, а потом не нести за это ответственность? Если у нас выходит, что в одной ситуации, как в примере с Суряпиным, компенсацию выплачивают, а в аналогичной нет, то нужно постановление пленума Верховного суда, в котором разъяснят, что такое незаконная мера пресечения и в каких случаях выплачивается моральная компенсация за вред, причиненный незаконными действиями органов уголовного преследования и суда. Иначе выходит, что каждый раз суд по аналогичным делам будет принимать разные решения.
Напомним, что дело по ст. 293 УК (Подготовка массовых беспорядков), по которой «шли» истцы Андрей Дундуков, Виктор Мороз, Сергей Стрибульский и Виктор Данилов, началось в марте 2017-го, накануне Дня Воли, с письма некой «фрау А.» на имя президента. Гражданка Германии с белорусскими корнями сообщила о якобы готовящихся «провокациях» в Минске.
Прошли массовые задержания, фигурантами по этому делу были 35 человек. Через несколько месяцев КГБ прекратил их уголовное преследование. Людей стали отпускать на свободу. Параллельно с этим расследовалось дело о вооруженном формировании (там обвиняемыми проходили 20 человек, в том числе Дундуков, Мороз, Стрибульский и Данилов). Но и это дело прекратили.
Коллективный иск четыре фигуранта дела подали в середине марта этого года. В суде истцы поясняли, что требуют компенсацию из-за тревоги за близких, друзей и из-за их переживаний за судьбу задержанных, потерянного времени и моральных страданий, связанных с чувством унижения чести и достоинства в результате дискредитации в государственных СМИ. В своем иске бывшие фигуранты дела «О подготовке массовых беспорядков» ссылались на статьи 939 и 968−970 Гражданского кодекса, предусматривающие возмещение морального вреда за счет государственной казны независимо от вины причинителя вреда.
Последний раз добиться через суд от Минфина моральной компенсации удалось журналисту Антону Суряпину. За 35 дней, проведенных в СИЗО КГБ по делу о о «плюшевом десанте», Антон получил через суд компенсацию на сумму 8 млн неденоминированных рублей.
Антон Суряпин. Фото: Галина Рыбакова
Сразу после того как в отношении Суряпина прекратили уголовное преследование за отсутствием в его действиях состава преступления, он начал писать заявления в КГБ, поскольку мог обратиться в суд при условии, что КГБ признает за ним право на возмещение морального вреда и вынесет об этом соответствующее постановление (определение). Он добивался этого с лета 2013-го до осени 2014 года, но безрезультатно. Не получил журналист и копии документов о процессуальных действиях в отношении себя, которые запрашивал в КГБ.
Тем не менее, суд встал на его сторону. Хотя, как рассказывает Суряпин, представитель Минфина, который был ответчиком в деле, как и в ситуации экс-фигурантов дела «Белого легиона», в суде приводил довод о том, что прекращение уголовного дела не доказывает, что действия органов, которые вели его, были незаконными.
— Тогда суд встал на мою сторону. В своем исковом заявлении и в суде я настаивал на статье 939 Гражданского кодекса об «Ответственности за вред, причиненный незаконными действиями органов уголовного преследования и суда». Кроме того мы били в суде на то, что, несмотря на отсутствие решения органа, ведущего процесс, о моем праве на возмещение, по ст. 461 УПК, я имел на это право. Потому что с меня сняли обвинения по ст. 29 ч 1 п. 2, — объясняет Антон.
У экс-фигурантов дела «Белого легиона» на руках есть уведомление Следственного комитета о прекращении дела «за отсутствием состава преступления». Это касается обеих статей, по которым обвиняли фигурантов дела — и о подготовке массовых беспорядков, и о незаконном вооруженном формировании. Постановление КГБ о том, что он признает за ними право на возмещение морального вреда, фигуранты дела не получали. Один из истцов Виктор Данилов объясняет, что в КГБ выдавать его отказались, ссылаясь на то, что дело было передано в Следственный комитет.
— В СК мы за этим определением не обращались, поскольку он бы нам его все равно не дал. А по закону мы имеем право сразу обращаться в суд, что мы и сделали, — говорит Данилов. — Никакой материальной компенсации мы не получали, никто перед нами не извинялся. Выглядело это как просто «идите отсюда и все, скажите спасибо, что отпустили». Поэтому мы и подали иск на моральную компенсацию. Решение суда мы будем обжаловать в вышестоящей инстанции.
«Почему человек должен спрашивать у органов, которые вели против него дело, может ли он подать на них в суд?»
Юрист, правозащитник, зампредседателя лишенного регистрации правозащитного центра «Весна» Валентин Стефанович объясняет, что судебная практика, когда по аналогичным делам принимаются разные решения, настораживает.
— Это уже второе подобное решение в этом году. Один из активистов «Молодого фронта» Каменецкий, который проходил как подозреваемый по делу о подготовке массовых беспорядков, тоже подавал иск о моральной компенсации и ему тоже отказали. У Суряпина был аналогичный случай, и ему компенсацию выплатили. Поэтому ситуация, когда в аналогичном деле в моральной компенсации отказывают, нас немного пугает, — говорит Стефанович. — Судебная практика идет в нехорошем направлении, поскольку это будет касаться не только этих активистов, но и гораздо более широкого круга лиц, которых могут задержать, посадить в СИЗО, отпустить и ничего не компенсировать.
По словам Стефановича, процедура подачи иска о моральной компенсации слишком запутанная. Согласно УПК, сначала лицу, которого уголовно преследовали и сняли обвинения, необходимо обратиться с заявлением в органы, которые и вели уголовное преследование, чтобы они подтвердили право лица на подачу иска о моральной компенсации.
— Это выглядит очень странно. Когда я подаю иск о компенсации морального вреда в связи с распространением неправдивой информации, порочащей честь и достоинство, я же не обращаюсь к ответчику с вопросом: можно я на вас в суд подам? Почему при уголовном преследовании такая процедура существует, мне непонятно. Тут можно было бы просто ввести норму, чтобы суд сам решал, имеет человек право на компенсацию или нет, без этих досудебных заявлений, — говорит Стефанович. — В суде по иску экс-фигурантов дела «Белого легиона» представитель Минфина указывал на то, что они не истребовали от КГБ этого постановления. Но у Суряпина его тоже не было, а суд встал на его сторону. Выходит, что одного какого-то прочтения закона нет.
Правозащитник объсняет, что если уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления, это означает, что все ограничительные меры в отношении человека были незаконны. И содержание под стражей в том числе.
— Но сейчас выходит, что практика такая: если человек был оправдан в суде из-за отсутствия состава преступления, то он имеет право на компенсацию. А если его задержали и вели дело, но до суда оно не дошло и было прекращено по тем же причинам, то компенсацию он не получит. Но какая разница, если и в том, и в другом случае человек пострадал морально, его незаконно удерживали и вели против него дело? — задается вопросом юрист. — Разницы никакой нет, и правовые последствия должны быть одинаковые. И потом, что значит мера пресечения не была незаконной, на что указывает суд? То есть всех подряд можно сажать, отпускать, а потом не нести за это ответственность? Если у нас выходит, что в одной ситуации, как в примере с Суряпиным, компенсацию выплачивают, а в аналогичной нет, то нужно постановление пленума Верховного суда, в котором разъяснят, что такое незаконная мера пресечения и в каких случаях выплачивается моральная компенсация за вред, причиненный незаконными действиями органов уголовного преследования и суда. Иначе выходит, что каждый раз суд по аналогичным делам будет принимать разные решения.