Владимир Некляев: Режим в своей сущности не меняется

Праздник к столетию провозглашения БНР показал много проблем, которые мы в обычной жизни не замечаем, но которые проявляются в такие пиковые моменты. Насколько правильным был выбор формата Дня Воли и почему власти боятся Некляева больше, чем Статкевича? Об этом "Белорусский партизан" спросил у Владимира Прокоповича.

Напомним, Владимира Некляева задержали днем ​​21 марта и отправили в изолятор на Окрестина. Поводом для задержания стал 10-суточный арест, который Некляеву присужден заочно в ноябре 2017 года за «Марш возмущенных белорусов» 21 октября 2017-го года. Освободили политика, как и других организаторов запрещенного властями шествия от площади Якуба Коласа по проспекту Независимости, вечером 25 марта.

- Выпускали меня даже более активно, чем забирали. Видимо, пришла команда сверху, ко мне прибежали, сказали быстро собираться. Я интуитивно чувствовал, что они могут так сделать. По приговору у меня десять суток, я только пять отсидел. Мне теперь что, ходить и озираться, думая, когда подъедет их машина и меня снова заберут? Дергаться от ночных звонков в дверь, что тянется уже годами - они и ночью могут приходить. Осталось то же психологическое давление, им это необходимо: давят на предприятиях, заводах, университетах. Для того, чтобы сохранить власть, они держать людей в напряжении и страхе, - сказал в интервью "Белорусскому партизану" Владимир Некляев.

- Что Вы теперь думаете по поводу правильности выбора формата Дня воли?

- В празднике Дня воли я видел две составляющие - политическую и праздничную. Политическую часть - шествие - мы хотели провести в качестве благодарности тем людям, которые сто лет назад, между двумя войнами, двумя вражескими силами, не побоялись и проявили свой патриотизм, любовь к своей родине, и впервые в истории провозгласили про создание белорусского суверенного государства. Потом практически всех их уничтожили. И не проявить свою благодарность и уважение к тем людям я считаю невозможным.

Основная идея, которую мы вкладывали в шествие - это независимость и выявление нашей готовности всеми силами отстаивать нашу независимость. Это не про то, как выкрутили власти - мол, это шествие будет протестным, против теперешнего руководства страны. На самом деле это был бы марш независимости и благодарности.

И конечно - не менее важная праздничная часть. Никто против нее не выступал. Без этого осталось бы только тихое празднование - конференции, выставки. Когда я вчера вышел из тюрьмы, меня очень порадовала массовость праздника, что все прошло достойно. Только силовые структуры не могли не испортить наш праздник и сделали то, что сделали.

Досадно не только то, что оппозиция в оргкомитете размежевалась на концертную и протестную, но и то, что власть отгородилась от участия в празднике. Она нам разрешила. Кто вы и кто мы? Вы что, не белорусы? У вас нет ощущения корней, родины? Вы должны были первыми праздновать день провозглашения независимости нашей страны. Без глубины истории нет никакого будущего. А они снова - это праздник не народа, а оппозиции. Откуда тогда столько народа пришло на концерт?

То, что было сделано с участниками шествия, с людьми, которые просто пришли на площадь, ничего не сделав, говорит о том, что режим в своей сущности не меняется. Они не могут уже без этого, им нужно показать силу, напугать, чтобы люди тихонько стояли в стойле и жевали сено, которое им кидают.

- Почему власти боятся Вас больше, чем Николая Статкевича - он и суток не провел под арестом (Статкевича задержали утром 25 марта - ред.)?

- Власти не боятся больше Некляева или Статкевича, власть боится народа. Что может сделать в одиночку Некляев или Статкевич? Ничего. Подъедут четыре ОМОНовца, скрутят и кинут в автозак. Власти боятся народа, потому что видят, что люди уже еле терпят то, что они делают. Они избавляются от тех, кто может аккумулировать это недовольство и вывести его в протестное, уличное русло.


При этом это делается абсолютно не по-закону. Меня не за что было садить. Я вел себя осторожно, хотел отпразлновать этот день на свободе, это для меня действительно великая историческая дата, и я не хотел быть в тюрьме. Они придумали посадить меня по приговору суда Ленинского района, который состоялся еще 1 ноября минувшего года. Ряд дипломатов зарубежных стран высказали недоумение, почему гражданина Республики Беларусь садят за интервью СМИ, за высказанную позицию, мнение. Тогда руководитель страны через Министерство иностранных дел сказал, что это недоразумение будет исправлено. Поставление суда не отменяется, но Владимир Некляев за интервью отбывать наказание не будет, потому что он имеет право высказывать свое мнение, что гарантировано белорусской Конституцией. Дипломаты успокоились. Проходит время, и по этому же приговору меня сажают в тюрьму. Возникает вопрос, когда даже в такой мелочи руководитель государства не держит своего слова и обещания, то что тогда с ним делать в политическом диалоге между ЕС и Беларусью? Выходит, ему не в чем доверять.

Этот праздник показал много проблем, которые мы в обычной жизни не замечаем, но которые проявляются в такие пиковые моменты.