Бывшая судья Комар: Люблю свою страну и не продамся за евро, за доллары или за красивую идею

Бывшая судья Фрунзенского районного суда Ольга Комар, которой за участие в репрессиях против белорусского общества запрещен въезд в страны Евросоюза и США, в настоящее время готовится к экзаменам на адвоката и даже не исключает, что в будущем ей придется защищать тех, кто в Беларуси борется за демократию.

Бывшая выпускница белорусского Коласовского лицея Ольга Комар стала широко известной в 2011 году, когда первой вынесла за Площадь приговор, связанный с лишением свободы. Она осудила на 4 года лишения свободы активиста Василия Парфенкова. С середины января Ольга Комар не работает судьей. Наша беседа началась с выяснения ее будущей работы. Собеседница сказала, что пока нигде не работает, но интенсивно готовится к экзаменам, чтобы стать адвокатом.

– В ближайшее время я, конечно, собираюсь работать. Сейчас готовлюсь к экзаменам, собираюсь стать адвокатом.

– Возможно, будете когда-нибудь защищать бывших политзаключенных?

– В любом случае функция адвоката сводится к защите людей, которые к тебе обратились. Невозможно отказаться от защиты каких-то людей, главное – им не навредить.

– Мне довелось освещать процесс над Василием Парфенковым. Была ли у вас возможность отказаться от того, чтобы его судить?

– Как можно отказаться от какого-то дела? Если ты работаешь судьей, то все, что ты делаешь, ты делаешь именем Республики Беларусь. Как можно перебирать? Это можно на базаре стоять и говорить, что вот эта кофточка мне подходит, а вот эту кофточку я надевать не буду. Ни один судья не будет отказываться от ни одного дела, а если он откажется, то, наверное, в таком случае такой человек не может работать судьей.

– Но вы же, наверное, осознавали, что после этого процесса вас могут включить в этот список невъездных?

– Ну и что? Что от этого меняется в моей жизни? Выезжаю я или не выезжаю...

– Но ведь это еще и такой имиджевый знак.

– Почему имиджевый? Возможно, для людей, которым западные политики платят деньги, это имиджевый знак. Но если ты получаешь деньги в Республике Беларусь, то для тебя это все равно. Я люблю свою страну и никогда не буду продаваться за евро, за доллары или за красивую идею.

Просто, наверное, тем же политикам нужно разобраться в том, что они там делали. И за какие деньги. Если вы были на процессе Парфенкова, то помните, как он говорил, что получал по доллару или по два доллара за каждый голос, который собрал в поддержку Некляева. Полагаю, если ты поддерживаешь этого человека, считаешь, что он должен быть президентом, то, наверное, ты не будешь получать по одному или по два доллара. И поэтому говорить сегодня, что такие уж кристально чистые наши оппозиционные политики, а судьи все такие плохие, и как-то на это реагировать мне, когда я была судьей или сейчас, – это несерьезно. В большинстве судьи работают, люди стараются.

– Если вернуться к Парфенкову, вот вы в суде увидели, какой он человек. Приговор ему был связан с его личностью?

– У нас есть Уголовный кодекс Республики Беларусь, в котором предусмотрена санкция, какое нужно наказание за то или иное действие. И суд при вынесении любого приговора учитывает как санкцию статьи, которая там написана, так и личность виновного и все остальное.

– Таким образом вы сейчас не сомневаетесь в точности приговора Парфенкову?

– Конечно, не сомневаюсь. Сказать, что я что-то не так сделала и решила бы что-то иначе, – я так сказать не могу.

– А почему вы все-таки решили уйти из судей?

– У меня заканчивались 5 лет контракта, и надо было определяться: оставаться или уходить. Решила уйти. Кроме общественной жизни, есть еще и личная.