Карбалевич: Российское общество устало, люди хотят перемен

5 декабря в Москве прошел самый крупный за последни годы митинг оппозиции. Он собрал не только традиционную демократическую общественность, которая регулярно устраивает малочисленные акции на Триумфальной площади, но и людей, далеких от политической жизни, которые были возмущены фальсификациями на выборах в Госдуму и узнали об акции через социальные сети.

Заявления некоторых аналитиков о возможности повторений в России событий, подобных весенним арабским протестам, теперь не кажутся такими уж фантастическими и параноидальными, по крайней мере, вчерашние митингующие полны решимости доказать это на президентских выборах, которые пройдут в России в марте.

UDF.BY побеседовал с политологом Валерием Карабалевичем о призраке "арабской весны" на российских улицах, параллелях между событиями в Москве и Минске и возможности протестов после белорусских парламентских выборов.

— Вчера в Москве прошел многотысячный митинг против фальсификаций на парламентских выборах, который собрал намного больше участников, чем планировали сами организаторы. Говорит ли это о том, что в России назрели массовые протесты, или же это просто единичное событие, повторение которого маловероятно?

— Называть эти события кризисом власти я бы не стал, но вчерашние акции высветили проблему. Первым ее индикатором стала серьезная потеря голосов на выборах "Единой России". Вторым признаком стал выход людей на улицы. Кремль получил сигнал о том, что российское общество устало, люди хотят перемен. Одни выразили это участием в выборах, другие – выходом на улицы. Пока это скорее повод подумать для властей, чем реальная угроза для правящего тандема.

— Экс-кандитат на американских президентских выборах 2008 года, республиканец Джон Маккейн, написал в своем твиттере, обращаясь к Путину: "Дорогой Влад! "Арабская весна" приближается к вашим краям". Бродит ли призрак арабских событий по улицам российских городов?

— Пока до этого еще очень далеко. Недовольство зреет, но российская исполнительная власть сильна. Возможно, она будет действовать с позиции силы, но умнее было бы искать более тонкие методы решения проблемы. Начать стоит с активизации диалога с обществом – это снимет большую часть напряженности.

— Видите ли Вы параллели между событиями 5 декабря 2011 в Москве и 19 декабря 2010 года в Минске?

— Можно проводить аналогии с белорусскими событиями, но это скорее общая проблема всех недемократических режимов, которые плохо представляют, что происходит в обществе. Нормальные каналы обратной связи блокированы или отсутствуют вовсе: нет честных выборов, дискуссий и борьбы в парламенте, местного самоуправления, независимых профсоюзов. Поэтому власть необъективно оценивает общественные настроения, преувеличивая или преуменьшая угрозу. Отсюда неадекватные действия, когда 19 декабря в Минске от страха применялась грубая сила, без всякой на то надобности. Конечно, до белорусской ситуации России еще далеко, но раскол в обществе есть.

— В чем отличие раскола в российском обществе от такового в белорусском?

— В Беларуси раскол намного глубже, и пропорции его меняются не в лучшую для власти сторону. Сегодня Лукашенко опирается уже на меньшинство. В России же большинство или хотя бы половина населения поддерживают действующую власть и лично Путина. Хотя тенденция к сближению политического портрета белорусского и российского режимов есть, и она настораживает.

— В 2012 году Беларусь также ожидают парламентские выборы. Может ли это событие стать катализатором социальной напряженности и экономического недовольства и вылиться в какие-то масштабные протестные акции?

— Трудно прогнозировать социальный протест в Беларуси, тем более на год вперед. Однако белорусское общество понимает разницу между парламентскими и президентскими выборами. Если выборы главы государства – это борьба за реальную власть, то выборы в парламент в сознании людей – событие довольно мелкое, чуть ли не рядовое. Хотя все зависит от экономической ситуации осенью 2012 года и от действий белорусской оппозиции. Время покажет.